Виола отбросила занавеску и с интересом разглядывала длинное здание, предназначавшееся для омовений и отдыха.
— Тебе обязательно понравится, — улыбнулась Канна. — Там есть зал с уникальной пенной купелью. Кажется, словно ныряешь в облаках!
— Звучит чудесно!
— Пока ты отдыхаешь, я загляну в гости к подруге. Она живëт на соседней улице.
— Хорошо, увидимся позже.
Виола позвала с собой дюжину рабынь.
Весëлой толпой девушки устремились к термам, предвкушая множество разнообразных развлечений.
Внезапно Йина остановилась, что-то шепнула другой невольнице, та передала третьей, и служанки громко прыснули.
— Над чем вы хихикаете? Расскажите мне! — с улыбкой потребовала Виола.
— Госпожа!
— Хозяйка!
— Там!
— За кипарисом!
— Да что там? — не выдержала дочь Макрина.
— Прячется Нереус…
— Быть этого не может! — возмутилась Виола.
— Я узнала его! — гордо заявила Йина. — Прячется в тени!
— Что он тут забыл? — спросила еë подруга.
— Может, и господин Мэйо здесь?!
— Подглядывает!
— Вот бесстыдники!
— Точно подглядывают!
Виола прищурилась и мстительно сказала:
— Сейчас узнаем! Ловите, девочки! Хватайте, распутника!
С визгом молодые охотницы побежали в кипарисовую аллею.
Услышав приближающихся рабынь, геллиец заметался в зарослях, но отступать было некуда.
За спиной высился каменный забор. С трёх сторон сжимали кольцо решительно настроенные девчонки.
Меченосец поднял руки, демонстрируя, что не собирается оказывать сопротивление.
Его пленили, повели на допрос к Виоле.
— Подглядываешь, срамник?! — грозно спросила она.
— Нет, госпожа.
— Врёшь! Где мой непутëвый братец?
— Хозяин и господин Ливий участвуют в дебатах на городском форуме.
— А ты почему здесь?
— Мне было дано поручение.
— Какое?
— Я не могу сказать, — вздохнул островитянин.
— Сознавайся, а то хуже будет!
— Не могу, госпожа Виола. Это личная просьба хозяина.
— Ах, так! Накажем его, девочки?!
— Накажем! — кровожадно завопили рабыни.
Нереус сложил руки в жесте покорности:
— За что, госпожа? Я не сделал ничего худого!
— Прикройте нашего пленника! И ведите в терму! Мэйо придëтся дорого заплатить, чтобы выкупить его обратно! Да смотрите, не дайте нахалу сбежать!
На голову и плечи лихтийца набросили чью-то зелёную паллу. Девчонки окружили его, подталкивая в нужном направлении.
Парень съежился, боясь выдать своë смущение, глядел под ноги, даже не догадываясь, какой именно расправе будет вскоре подвергнут.
В раздевалке Нереуса заставили полностью обнажиться, а затем обернули белой тканью, перебросив её через плечи.
Одна из рабынь нацепила на голову меченосца свой парик.
— Бежим! — позвала Виола.
И вся еë свита в простынках и полотенцах направилась через банные комнаты.
Островитянин старался не глядеть по сторонам, но в поле зрения так или иначе попадали…
Причудливые фрески с обнажёнными красотками, ласкающими друг друга…
Статуи женщин в фривольных позах…
И посетительницы бани — полуголые, голые… Целующаяся в углу парочка… Вода стекающая по длинным волосам на упругие девичьи ягодицы…
Даже мозаика на полу не могла оставить парня равнодушным.
— Помоемся на славу!
— Да!
— И ты тоже, — сказала Йина, втолкнув Нереуса в небольшую комнату для омовений. — Я присмотрю за тобой.
— Ты будешь смотреть, как я моюсь? — пробормотал геллиец.
— Конечно! Тебе же нравилось подглядывать, вот и терпи наказание!
— Я не подглядывал.
— Девочки! — позвала рабыня. — Хотите поглазеть на нашу скромницу-подружку?!
— Нет! Пожалуйста, не зови никого! — с мольбой в глазах попросил меченосец. — Я всë исполню.
Он поискал скребок, чтобы счистить с кожи грязь, но обнаружил только кусок грубой ткани.
— Потереть тебе спину? — предложила Йина.
— Я сам.
— Не стесняйся. Ты многим нравишься…
— Хозяин будет в ярости, если я не вернусь вовремя.
— Разве ты боишься его? Не припомню, чтобы господин Мэйо хоть раз кого-то жëстко наказал.
— Я не хочу злоупотреблять его добротой.
— Все сюда! — радостно позвала Виола. — Освободилась пенная купель! За мной!
Она сбросила простыню и с разбега нырнула в белое облако.
Йина поторопила островитянина, пытавшегося нахлобучить парик на мокрые светлые волосы:
— Идëм, я тоже хочу попробовать.
— Без меня. Прошу.
— Никаких возражений!
Они переместились в средних размеров зал с куполообразным потолком.
Нереус присел на край пенного бассейна, рывком сдернул простынь и соскользнул в теплую воду.
Теперь над облаком, созданным с помощью плодов афарского мыльного куста и нескольких видов трав, торчала только прикрытая париком голова лихтийца.
Дюжина красавиц наслаждалась уникальным развлечением.
Одни, хохоча, кидались пеной друг в друга.
Иные медленно наносили еë на стройные ножки, соблазнительно покачивая ими. Третьи оглаживали свои покрытые пеной груди, без умолку болтая с подругами.
Нереус притаился в дальнем углу купели, надеясь, что госпожа не скоро про него вспомнит.
— М-м-м… Как же хорошо… — промурлыкала Йина. — Нереальное блаженство…
— Оракул увидел свадьбу? — спросил Нереус.
— Да. Она состоится. Помассируй мне плечи.
Геллиец начал с лëгких поглаживаний и неторопливых круговых движений.
Девушка тихонько застонала от удовольствия.
Заметив чей-то силуэт у входа, парень присмотрелся и закусил губу.
В зал вошла госпожа Като, за которой поручил проследить Мэйо.
— Виола! Какой приятный сюрприз! — с улыбкой поздоровалась вдова. — Я отдыхала в библиотеке и не знала, что ты здесь.
— Я пришла недавно, — с деланной любезностью откликнулась дочь Макрина.
— Не возражаешь, если я присоединюсь?
— Разве тебе интересны эти глупые детские забавы?
— Почему нет?
Блондинка сбросила простыню и Нереус приоткрыл рот от изумления.
У Като было шикарное тело: большие молочно-белые груди, гибкая талия, широкие пышные бëдра.
Парень заставил себя отвернуться, не поедать глазами эту великолепную, роскошную женщину.
Она не должна его узнать… Иначе…
Като спустилась в купель:
— Ливий очарован тобой, дорогая! Ты пробудила в нëм львиную страсть!
— Рада это услышать, — сдержанно ответила Виола.
— Я бы хотела пригласить тебя и брата ко мне в гости. Показать вам, как нынче принято развлекаться в Рон-Руане.
— Уверена, Мэйо с удовольствие поддержит эту идею.
— Я напишу о нём друзьям в столицу. Твой брат подаëт большие надежды. Думаю, он быстро продвинется по службе и вскоре многие станут искать его благосклонности, — Като подплыла к Нереусу и властно взяла его за подбородок. — Ты согласен, мальчик-раб?
У геллийца перехватило дыхание.
Блондинка понизила голос:
— Я чувствую, когда на меня смотрят мужчины. И знаю, как они это делают.
Другой рукой она быстро нащупала под водой твëрдую возбуждëнную плоть невольника.
— Тебе страшно, мальчик-раб. Но желание сильнее страха.
— Я решила подшутить над братом, — игриво повела плечом Виола. — Украла его невольника.
— Мне тоже нравятся пикантные забавы, — облизнула губы Като. — Прогони служанок, от них много шума. Я хочу слышать только плеск воды и наше дыхание.
Нереус понял, что ему не позволят улизнуть. Пальцы блондинки всё ещё сжимали его член: сжимали умело, не давая ослабнуть.
Когда все невольницы ушли, в зале под куполом стало тихо.
Като отпустила геллийца и притянула к себе Виолу:
— Мы не будем спешить, дорогая… Я должна узнать тебя всю…
Брюнетка прикрыла глаза, разрешив ласкать себя без какого-либо стеснения.
Почти невинные прикосновения к волосам, шее и плечам стали дополняться горячими поцелуями.
Нереус оторопело следил за ними. Так близко, на расстоянии вытянутой руки… И так страстно, как он даже вообразить не мог, две знатные особы припадали к губам друг друга и сплетались телами.
