Надежда Тальконы (СИ) - Корешкова Евгения

— Рэлла Тальконы, — обратился к ней директор. — Вы желаете посмотреть, как курсанты владеют рапирой?

Двое курсантов, стоящих в строю первыми, немедленно вооружились и встали в боевую стойку.

— Нет, — немного виновато улыбнулась Надежда, обращаясь скорее к курсантам, чем к руководству Школы — я, наверное, не совсем правильно выразилась. Я хочу сама проверить, как вы владеете оружием. Вы должны оказаться сильнее меня. Иначе, просто нет смысла брать телохранителя, который даже меня не сможет одолеть.

— Но, Рэлла Тальконы, Вы же не собираетесь САМА…?

— Вот именно, собираюсь. Я знаю, как обращаться с оружием.

И повернулась к Альгиде, снимая диадему с вуалью, а за ней и блейзер. Служанка торопливо подхватывала вещи. Но присутствующие совсем обомлели, когда Рэлла Тальконы, взявшись за пояс юбки, резко, с силой развела руки в стороны. Многочисленные клёпочки одна за другой стремительно расстегнулись до колен. Тогда Надежда просто разжала руки и перешагнула упавшую на пол юбку. Теперь она стояла перед строем в черном трико и заправленной под него блузе. Она все заранее предусмотрела. В довершение всего она стряхнула с ног легкие туфельки на тонких каблуках и осталась в белых носочках.

Первый из курсантов, что встал с рапирой в руках напротив нее, судя по всему не знал, как ему нужно вести себя в данной ситуации. Естественно, он и не думал атаковать, а намеревался лишь защищаться, но и это выходило у него весьма неуклюже. Надежда очень быстро выбила оружие у него из рук и с весьма разочарованным видом повернулась к строю.

— Нет, дорогие мои, так дело не пойдет. Или вы вовсе не умеете сражаться, или вы явные трусы, молодые люди. Что именно прикажете о вас думать?

Это, видимо, возымело свое действие. Но и следующая схватка, к неудовольствию Надежды, окончилась слишком быстро.

Лишь седьмой ее противник оказался упорным и настойчивым. Худощавый парнишка, приятной, типичной для Тальконы внешности, едва ли не самый низкий в группе, заставил-таки Надежду отбиваться в полную силу. Она порой чувствовала, что не всегда успевает вовремя среагировать на его стремительные выпады.

Но бой закончился значительно быстрее, чем предполагали. Во время одной из атак Надежда самым глупым образом зацепилась носком обо что-то, на вроде бы, гладком полу, невольно подаваясь вперед, и лезвие рапиры противника соскользнув по ее клинку через гарду, царапнуло Рэллу Тальконы по правой руке от локтя вверх, располосовав тонкую ткань а заодно и кожу.

Надежда мгновенно перебросила оружие в левую руку, намереваясь продолжить бой, но это оказалось излишним. Едва лишь увидев кровь, парнишка в ужасе замер, напрочь забыв, что нужно обороняться. И кончик лезвия рапиры Надежды немедленно коснулся его груди, не причинив, впрочем, никакого вреда.

Но даже это не вывело парня из ступора. Он продолжал, закаменев, стоять на с месте, бессильно опустив руку с рапирой.

Зато мгновенно среагировали охранники, метнувшись на помощь своей Праки.

— Спокойно! — окриком остановила их Надежда. — Всем стоять! Все нормально.

А сама сжала раненую руку в кулак и осторожно пошевелила ей. Было, конечно, больно, но рука работала нормально, только ярко-алое пятно стало расползаться по белой ткани рукава значительно быстрее. Она аккуратно положила рапиру на пол и зажала рану ладонью, останавливая кровотечение.

Теперь не выдержал кто-то из руководства Школы и закричал:

— Врача! Немедленно!

— Спокойно! — уже с намечающимся раздражением повторила Надежда. И вполголоса обратилась к своему недавнему противнику.

— Где у вас тут можно руки помыть? Проводи меня, пожалуйста.

На удивление, парень все же ее услышал с первого раза и стронулся с места, так и не выпуская из рук оружия. Альгида тенью последовала за ними.

Глубокая царапина, хоть и кровоточила довольно обильно, ничего особо страшного из себя не представляла. А вот блузка была безнадежно испорчена. Увы, уже не наденешь. И вид крови, особо яркой на белой ткани, явно, будет шокировать окружающих.

— Если Аллант узнает, точно, поссоримся. А уж Найса и говорить нечего… Никак, бедный, не может привыкнуть к тому, что я вовсе не тепличное растение. Хотя, ничего особого и не случилось, подумаешь, царапина!

Кто-то осторожно постучал в дверь. Надежда через плечо показала большим пальцем здоровой руки, пареньку все еще не отошедшему от шока:

— Пойди, проверь, кого еще несет? И не пускай никого.

Курсант вернулся почти сразу. В руках у него была аптечка, новый флакон пенки для рук и полотенце в стерильной упаковке. Надежда благодарно кивнула и спросила, успокаивающе улыбаясь:

— Как хоть тебя зовут?

— Курсант Граси. Кадав Граси, — немедленно отозвался парень, вздергиваясь по стойке «смирно».

— Вот что, Граси, нож у тебя есть?

— Не-ет.

— Жаль. — И протянула ему свою блузку, держа ее за воротник и манжет правого рукава, — тогда рви. Надо же мне в чем-то выйти. — Кадав прибавил глаза, но, подчиняясь, с треском оторвал окровавленный рукав.

— Вот. Молодец. А теперь — другой, для симметрии.

Кадав повторил рывок. И протянул изувеченную блузу Рэлле Тальконы.

Она с невозмутимым видом надела ее, ощипав мотающиеся нитки, и мельком покосившись на еще заметную полоску почти зажившего тонкого шрама.

Кадав уловил этот взгляд и с испугом спросил:

— Рэлла Тальконы, пожалуйста, скажите, что мне теперь будет?

— Как что? Пойдешь ко мне в телохранители, раз уж ты такой шустрый. Согласен?

Кадав попытался сползти на колени, но Надежда остановила его.

— Давай как-нибудь обойдемся без этой дворцовой чепухи. По-моему, нам уже пора идти и подбирать тебе напарника. Вот сейчас умоюсь и пойдем. Раскупорь мне полотенце.

— Но, Рэлла Тальконы, как же Ваша рука?

— Я не умру от уже зажившей царапины.

Директор Школы умоляюще сложил руки:

— Рэлла Тальконы, ради всего святого, может быть, Вы как-нибудь без оружия обойдетесь?

— Могу и без оружия. — И обратилась к первому из оставшихся в строю курсантов — Рукопашному бою обучен?

— Да, Рэлла Тальконы. — четко ответил парень.

Надежда улыбнулась и дважды поманила его сомкнутыми пальцами левой кисти.

Имитация боевой схватки, напоминающей танец, лишь с намеками на удары и захваты, без непосредственных касаний, была грациозно-красивой, но слишком короткой.

Но и этого Надежде хватило, чтоб понять, что она слишком устала. Вот они — результаты отсутствия регулярных тренировок. Да тут еще и самолечение, которое тоже потребовало большой затраты энергии. Сейчас бы сесть посидеть, а лучше выспаться. Но оставшиеся курсанты ждут, и она подала знак к началу следующего поединка. И снова справилась, хотя и не так скоро.

А вот третий соперник: красивый, широкоплечий, с жестко очерченной линией скул и родинкой на подбородке, оказался ей не по силам. Она не сразу, но спохватилась, обнаружив, что давно уже защищается в полную силу, и ей не до нападения, лишь бы сдержать оборону. Но и это не удалось. Кончики пальцев противника почти коснулись ее подбородка.

Парень, виновато улыбнувшись, пробормотал:

— Извините, Рэлла Тальконы, но Вы уже убиты.

Она, соглашаясь, кивнула, вполне понимая, что действительно была бы трупом, если бы в настоящей схватке пропустила такой удар.

В принципе, можно было бы уже все и заканчивать. Но она не могла обидеть последнего оставшегося курсанта, хотя, конечно, он понял бы. Наверное. Но, пересиливая усталость, она вызвала и его, с трудом, но закончив поединок в свою пользу.

Она поблагодарила всех и попросила сопровождающих подождать пока приведет себя в порядок. На сей раз она ушла в умывальню только в сопровождении Альгиды. И пятнадцать минут из двадцати ей потребовалось для саморелаксации. Причем, уже отключая внешнее сознание, Надежда поймала себя на мысли, что предпочла бы сейчас принять капсулу стимулятора, а еще лучше сделать инъекцию. Входящее в привычку навязчивое желание любым способом подхлестнуть уставший организм, но оказаться в форме как можно быстрее. Неизбежное наследие десантного прошлого.