Пораженные (ЛП) - Бейкер Р. Д.

— Я потерял себя. Я убежал и неделю прятался в своей квартире. Никого не видел и ни с кем не разговаривал. Это было глупо, Марго все это время знала, где я находился.

— Но она дала тебе свободу действий?

— Да. Полагаю, она поняла, что со мной происходило.

— Ты, я имею в виду, извини, если бестактно спрашиваю. — Джульетта нервно теребит пальцы. — У тебя была ломка? От наркотиков?

Я тяжело выдыхаю, делая плавный поворот на дороге, когда мы проезжаем желтеющий участок леса.

— Сложно объяснить. Когда ты становишься вампиром, ты как бы отстраняешься от всего. Ты привыкаешь не нуждаться в еде и как можно большем количестве сна, даже воздуха. У меня было желание сделать укол, просто почувствовать себя человеком, просто сделать что-то, что имело смысл.

— Полагаю, это не сработало?

— Нет. — Я смотрю на нее, эти серые глаза смотрят на меня с мягкостью и пониманием. — В конце концов, я вернулся домой к своим родителям. Я хотел показать им, что я чист, и что, возможно, быть вампиром — это хорошо.

— Как все прошло?

Я тяжело сглатываю, мое горло сжимается.

— Плохо.

Она протягивает руку и переплетает свои пальцы с моими.

— Прости.

— Это было очень давно. — Я осторожно убираю свою руку из ее, не потому, что не хочу больше держать ее, а потому, что прикосновение этой теплой кожи слишком сильное.

— И что случилось потом? — спрашивает она, снова обхватывая ноги руками.

Я пожимаю плечами, опуская козырек, когда мы меняем направление, и солнце светит мне в лицо.

— Я пытался быть человеком. Я познакомился с девушкой, милой маленькой готичкой, которая работала в музыкальном магазине в Лондоне. Вампиры постепенно становились достоянием общественности в определенных кругах, и ей они нравились.

— Как ее звали?

— Вивьен.

— И что с ней случилось?

Секунду я прикусываю внутреннюю сторону щеки.

— Я убил ее.

Джульетта замолкает, и мне требуется мгновение, чтобы набраться смелости и посмотреть на нее. Ее глаза немного расширены и наполнены смесью страха и любопытства.

— Это был несчастный случай. — Тошнотворное чувство той ночи захлестывает меня. — Мы были… мы занимались сексом, и я укусил ее, как только кончил. Это было ошибкой.

— Ты взял слишком много крови? — Джульетта спрашивает тихим голосом.

Я разорвал ее гребаное горло.

— Что-то вроде этого.

Я не могу сказать ей правду. Это привело бы ее в ужас. Годы спустя это все еще приводит меня в ужас. Там было так много крови.…

Я отгоняю от себя этот образ и ужас.

— После этого мне пришлось признаться себе, что все не вернется на круги своя. Я больше не был тем человеком. Та жизнь закончилась. Так что я вернулся к Марго.

Мы ненадолго замолкаем, оба погруженные в свои мысли. Я вспоминаю тот день, когда я вернулся к ней. Ее лицо, когда я вошел, полное радости, любви и беспокойства. Она налила мне ванну, вымыла мне волосы и обнимала меня, пока я оплакивал свою старую жизнь.

— Я знаю, любовь моя. — говорила она. — Я знаю, это больно. Но у нас с тобой будет целый мир. Все это есть для нас с тобой.

— Она умерла от этого Недуга. — Голос Джульетты возвращает меня в тот момент, обратно в грузовик, когда теплый ветерок врывается в открытые окна.

— Да, из-за него. Четыре года назад.

— Должно быть, это было тяжело.

Она снова тянется, чтобы взять меня за руку, но отдергивает ее. Мне нравится, что она все время хочет прикасаться ко мне. Я ненавижу то, что чувствую потребность оттолкнуть ее.

После того, как я чуть не поцеловал ее в лесу на днях, я знаю, что мне нужно быть осторожнее. Слишком частые прикосновения к ней сведут меня с ума. Я держусь одной рукой и прикусываю губу, удерживаясь от того, чтобы не остановить машину и не перегнуть малышку через капот.

Прекрати ЭТО, черт ВОЗЬМИ.

Кажется, она чувствует перемену в моем поведении, отворачивается от меня и смотрит в окно. Ее спина находится в нескольких дюймах от моей руки, ее волосы разметались, развеваясь на ветру.

Тишина, наконец, становится невыносимой, и я наклоняюсь, чтобы включить древний айпод, который я подключил к стереосистеме грузовика. Джульетта чуть не выпрыгивает из своей кожи, когда из динамиков раздается песня Майкла Джексона «Black or White» с громкостью, которой никто из нас не ожидал. Я быстро выключаю звук, и Джульетта начинает смеяться.

— Боже мой, у тебя есть музыка? — она берет неоново-зеленый айпод и вертит его в руках. — Я не видела ничего подобного с тех пор, как была ребенком.

— Да, ну, это единственное, за что мне удалось ухватиться, и каким-то чудом это все еще работает.

Я смеюсь, когда она продолжает пялиться на него.

— В те дни, когда у всех не было музыки на телефонах.

Она издает задыхающийся смешок и кладет айпод обратно на приборную панель.

— Вот это были деньки, да? — она сгибает пальцы ног на сиденье, затем вытягивает ноги перед собой. — Это старая песня, верно?

Я поднимаю палец в ее сторону.

— Эй, эй, теперь будь осторожна.

Я чувствую, как от нее исходит дерзость, когда замечаю ее усмешку.

— Мои родители раньше слушали эту музыку. — Тихо растягивает она слова.

Я прижимаю руку к груди и издаю сдавленный стон.

— Жестоко. Прямо в гребаное сердце, Монро, Господи.

Она ахает, и я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на нее.

— Ты в порядке?

Она медленно кивает.

— Ты знаешь мою фамилию?

Черт. Способ сообщить ей, что ты был подонком и просматривал ее досье.

Я снова смотрю на дорогу.

— Э-э, да. Я искал тебя. Мне было любопытно. Извини.

— Что говорится в моем досье?

— Там написано, что твой день рождения 13 марта. Родилась в 1999 году. — Я улыбаюсь ей.

Она все еще смотрит на меня тем несколько недоверчивым взглядом.

— Тебя забрали из США и доставили сюда, в лечебницу. В то время тебе было 19 лет, и ты была в добром здравии.

— Они так говорят? — она усмехается. — У меня было хорошее здоровье?

— Да. Для вампиров главное — здоровье.

— Да.

Все ее настроение изменилось. Она молча сворачивается калачиком на сиденье и поднимает стекло. Она смотрит на меняющийся пейзаж, на ветхие здания, вырастающие по обе стороны от нас по мере того, как мы приближаемся к Саванне.

— Я не хотел ставить тебя в неловкое положение.

Она машет рукой, не глядя на меня.

— Это не имеет значения.

— Ну, это так и есть.

— Я просто номер, Сайлас.

Нет, это не так. Протест замирает у меня на языке, когда она отказывается оборачиваться.

Я хочу объяснить ей, почему я искал ее. Что я отчаянно хотел узнать больше. Что у меня защемило сердце, когда я увидел фотографию, прикрепленную к файлу. Широко раскрытые от ужаса глаза. Размытые отпечатки пальцев, так явно оставленные дрожащей рукой. Люди знали о нашем существовании всю ее жизнь — но внезапно оказаться пленницей, быть связанной и добытой для крови, кто мог это предвидеть?

Но я ничего не говорю, оставляя ее наедине с ее мыслями.

— Джульетта, — тихо говорю я, когда мы приближаемся к периметру объекта в Саванне. — Когда мы приедем туда, просто оставайся в грузовике, хорошо? Залезай на заднее сиденье и ложись. Там есть одеяло, под которым ты сможешь спрятаться. Ты будешь в полной безопасности.

— Прекрасно. — Она скрещивает руки на груди, откидывая голову на спинку сиденья так, что проступают тонкие вены на ее шее.

У меня слюнки текут от этого зрелища.

Я встряхиваюсь и сосредотачиваюсь на дороге. Когда мы подъезжаем ближе, Джульетта забирается между сиденьями на заднее сиденье, открывая мне идеальный вид на ее длинные ноги и задницу, когда она проходит мимо моей головы. Черт возьми.

— Сайлас? — шепот доносится из-под одеяла на заднем сиденье.

Я наклоняю голову.

— Да?

— Ты собирался поцеловать меня в лесу?

Мои руки сжимают руль. Видно ограждение по периметру. Сейчас не время для этого разговора.