Тень на жатве (ЛП) - Уивер Бринн

— Да, и очень хорошо, что мы нашли решение, пока твой сородич улетал в небо, даже не оглянувшись. Кстати, Лу, ты, наверное, голодна, — Ашен смотрит на меня сверху вниз.

И правда. Я чертовски голодна.

— Выпей ещё моей крови.

Я бросаю взгляд на Эрикса — кажется, его вот-вот вырвет на отполированный камень пола. Ашен едва заметно ухмыляется, убирает ладонь с моего живота и подносит запястье к моим губам.

— Просто доверься мне, — шепчет он.

Цветочная сладость яда распускается на моих клыках, когда они удлиняются во рту. Я беру его запястье в руки, провожу большим пальцем по голубой вене. Глаза сами закрываются от аромата крови под кожей. Я прижимаю губы к этому месту — извинение за боль, которую сейчас причиню. Ашен не шевелится, когда мои зубы вонзаются в его плоть. Он осторожно замирает, когда я делаю первый глоток его насыщенной крови и открываю свои светящиеся глаза.

Эрикс впивается в столешницу, будто это спасательный плот в бушующем море. Его кожа приобретает зеленоватый оттенок, на лбу выступает испарина. Сердце его бьется как крылья колибри, готовое вырваться из груди.

Я делаю еще один долгий глоток крови Ашена, и она разливается по моим венам, словно пламя. Боже, как же это вкусно. Тепло растекается по груди, разжигая во мне желание — опасное, недопустимое для того, кто связался с демоном Теней. С трудом заставляю себя отпустить его запястье.

— Прости, тебя это… беспокоит? — мой голос звучит томно. Я прижимаю ладонь к ранке.

Эрикс видит мою окровавленную улыбку — и тут же съезжает с табурета, падая на пол. Его крылья грохаются о камень, будто рассыпавшийся арсенал клинков.

— Думаю, это означает «да». Пора уходить, — Ашен отстраняется, хватает полотенце, чтобы прижать к укусу. Его крылья растворяются в клубах дыма и искр. Адское пламя гаснет на лезвии меча. Мы хватаем сумки, оружие, и выбегаем из дома, оставив ангела без сознания на полу.

— Мне его немного жаль, — говорю я, запрыгивая на пассажирское сиденье машины Ашена и пристегивая ремень. — Он казался милым.

— Конечно, он казался милым. Он же ангел. Они все такие. В один момент рассуждает о том, как обожает воду, черт возьми, а в следующий режет тебе лицо своими перьями, — отвечает Ашен, резко разворачиваясь на сиденье, пока машина на скорости сдает назад. Шины скользят по гравию, когда он бьет по тормозам и рывком переключается на «драйв». Мы несемся прочь от дома, и густой туман постепенно редеет, исчезая у самой дороги.

— Мы так и не услышали его план.

— Уверен, он заключался в том, чтобы упасть в обморок при первой капле крови, пока мы спасаем миры.

Я издаю смешок, но он быстро затихает, когда волна тревоги сжимает мне горло.

— Насчет этого... Как именно мы собираемся это сделать?..

Ашен тяжело вздыхает, его пальцы сжимают руль, а взгляд прикован к дороге.

— Не знаю. Но придумать надо быстро. Времени нет.

— Вот незадача, потому что я чертовски голодна и вообще не могу соображать, — хнычу я, глядя в окно на проплывающие мимо поля.

Я замечаю отражение Ашена в стекле, он бросает на меня взгляд, затем тянется к сумке на заднем сиденье.

— Там есть кровь, — говорит он.

Я благодарно улыбаюсь и роюсь в рюкзаке, пока не нахожу пакет с кровью. Переливаю её в термокружку и делаю глоток, но вкус кажется пресным и безжизненным, слишком холодным, чтобы утолить жажду, особенно когда кровь Ашена всё ещё греет меня изнутри.

— Спасибо, — тихо говорю я. — Не то же самое, но поможет. Но до вечера мне нужно нормально поесть.

— А что вечером?

— Энди? Кино?..

Чувствую, как тело Ашена напрягается рядом. Его сердце бьётся чаще.

— Ты собираешься идти на свидание? С этим детективом, который дарит уродливые растения?

Я отворачиваюсь к окну, скрывая улыбку.

— Некрасиво будет просто продинамить. Он месяцами пытался пригласить меня. Схожу, а потом отправлю его во френдзону.

Замечаю, как его пальцы впиваются в кожу руля.

— А нельзя просто... съесть его? — спрашивает он, и я не могу сдержать смех.

— Съесть? Нет, Жнец, я не могу его съесть.

— Почему?

— Во-первых, он детектив. Будет скандал, если один из двух детективов Сэнфорда пропадёт.

Я улыбаюсь ещё шире, видя, как Ашен хмурится.

— Во-вторых...

— Серьёзно?

— Во-вторых, я придерживаюсь диеты «только мудаки».

— Ты серьёзно?

— Абсолютно. Это осознанный выбор. Я убиваю только мерзких подонков. Это не каприз, а этическая позиция.

Воцаряется напряжённое молчание. Ашен сжимает руль, его ярость направлена на дорогу. Я снова смотрю в окно, прикрывая рукой растущую улыбку. Секунды тянутся, и сдерживать смех становится всё сложнее.

— Ашен, — наконец не выдерживаю я, и в моём голосе слышится смех, а моя рука ложится на его мускулистое предплечье. — Ты что, ревнуешь к Энди Картрайту?

— Нет, — отрезает он, и слово звучит резко.

— Правда? Потому что звучит именно так.

Ашен фыркает и бросает на меня угрожающий взгляд.

— Я не ревную к какому-то городскому детективу, который считает, что комнатные растения — это романтический подарок.

— Это спатифиллум. И он хотя бы подарил мне что-то с романтическим намёком, так что...

— Я подарил тебе меч! Не просто меч, а меч Томоэ Годзен. А ещё блокнот и ручку. Так что всегда пожалуйста.

— Пойми меня правильно, Жнец. Подарки были очень милыми. Просто вряд ли меч можно назвать романтичным. А блокнот и ручка — потому что тебе было лень читать по губам. Так что, по сути, это были практичные подарки. Которые к тому же удобны тебе.

Я не верю и половине из того, что говорю — на самом деле меч и ручка тронули меня до глубины души. Но дразнить Ашена слишком уж забавно. Он смотрит на дорогу с убийственным выражением лица, а мы сидим в восхитительно неловком молчании, пока я потягиваю безвкусную кровь.

— Всё равно считаю, что охотиться днём в Сэнфорде - не лучшая идея, — ворчит Ашен.

Я делаю ещё один глоток и морщусь. Чувствую, как он бросает на меня взгляд.

— Возможно, ты прав, но этого тоже недостаточно.

— Возьми ещё моей, — его голос звучит мягче, раздражение от моих подколов рассеивается.

Я фыркаю и отворачиваюсь к окну. По щекам разливается тепло. Надеялась, что смогу избежать этой темы, но, похоже, она настигла меня.

— Спасибо, но нет.

— Почему?

— Вот это? — потряхиваю кружкой, и кровь плещется внутри. — Это как рисовые хлебцы. Твоя кровь - как взрывная карамель, залитая растопленным шоколадом и... ну... трюфельным маслом?

— Интересное сочетание.

— Она... слишком роскошная. И она твоя.

— И что?

Я бросаю на него безжизненный взгляд, и он на секунду отрывает глаза от дороги. Жду, когда до него дойдет. Жду дольше, чем ожидала. Постукиваю пальцем по центральной консоли, пока секунды тянутся. Его глаза сужаются — наверное, он прокручивает мои слова в голове, пытаясь сложить пазл. Потом расширяются, и выражение лица становится пустым.

Вот и оно. Прозрение.

— О.

Я скрещиваю руки на груди и отворачиваюсь к окну. Почти слышу, как шестерёнки крутятся в его голове, пока он перебирает всё, что знает о повадках вампиров. Наверное, сейчас жалеет, что мы не можем развернуться и достать парочку книг из проклятой библиотеки для справки.

— Но дело не только в крови. Весь... процесс... гораздо сложнее, — Ашен тянется через консоль и кладёт руку мне на бедро, будто пытаясь успокоить. Я хватаю его за запястье и швыряю обратно к рулю.

— Не надо мне объяснять, Жнец, как устроены вампирские ритуалы. Я в курсе, как все работает, спасибобольшое.

— Я лишь хочу сказать, что ты можешь взять моей крови, если захочешь. Это проще, чем охота днём, — он проводит пальцами по моей руке, высвобождая запястье.

И вот тут, пока он осторожно ослабляет мою хватку, вы наверняка думаете: Да в чём, блять, проблема, Лу? Он пытается быть милым, а ты ведёшь себя как упрямая коза. И да, я согласна. Но вы должны понять: чем больше его крови я возьму, тем сложнее будет удержаться от того, чтобы не связать себя с ним по-настоящему. Не просто секс, а нечто большее. И я уже чувствую этот зов — тихий, настойчивый, будто шепот из глубин сознания.