Тень на жатве (ЛП) - Уивер Бринн

Эдия меня просто разорвет.

Черт.

Блять. Блять. Блять.

Эдия.

Я понимаю, что Эдия ждет вестей, а я до сих пор не сообщила, что благополучно вернулась в Мир Живых.

Отвожу взгляд от Ашена, наклоняюсь к сумке и достаю телефон. Шесть сообщений от нее. Только эмодзи. Женщина-вампир. Земной шар. Пожимание плечами. Ладонь - возможно, прощание. Или пощечина. Нож - думаю, она меня хочет убить. И привидение - значит, точно убьет.

Я отправляю ей рожицу-дьявола и много баклажанов.

Она отвечает сразу: куча смайликов со слезами и череп. То ли смеется до смерти. То ли все еще хочет убить. Наверное, и то, и другое.

— Хм, — бормочет Ашен.

Я поднимаю глаза, он сосредоточенно читает газету, хмурится, а потом показывает мне одну из страниц.

— «Семья просит помощи у общественности в поиске пропавшего мужчины», — читаю вслух. Мой взгляд падает на фотографию знакомого лица. — Ебучий Джесси Бейтс.

— Это тот парень из переулка? Которого ты... хотела сожрать?

— Ага. Отвратительный тип, — говорю рассеяно, читая статью. Обычные сведения: рост, возраст, глаза, бла-бла-бла. Любим всеми - сплошная ложь. Успел вернуться из Сэнфорда, последний раз его видели дома в Ньюбери. Когда он не появился на работе, брат пошел проверить. Дверь была открыта. Ничего не тронуто. Даже машина на месте, а ключи в подставке у входа.

— Слишком уж подозрительное совпадение, — говорит Ашен, и я возвращаю ему газету обратно.

— Ты думаешь, это работа Семена? — спрашиваю я. Ашен складывает газету и делает глоток кофе, не сводя с меня взгляда.

Он ставит кружку, вертит ее на гранитной столешнице.

— Скорее всего, — отвечает наконец.

— Почему?

Ашен пожимает плечами и бросает взгляд на фотографию Джесси с его самодовольной ухмылкой. Даже пропавшим он умудряется выглядеть как редкостный придурок.

— Может, он подумал, что ты слишком... заинтересовалась этим конкретным человеком. Или он просто хотел дать тебе понять, что наблюдает. Что рядом. И ждет.

Я с трудом удерживаюсь, чтобы не фыркнуть.

— «Заинтересовалась». Господи. Этот тип был полезен только как закуска.

— Когда ты ушла, оставив меня с ним в переулке… ты уверена, что других оборотней поблизости не было? — спрашивает Ашен, склоняясь вперед и вглядываясь в мои глаза. В его зрачках вспыхивает огонь.

— Узнаю это выражение, — с усмешкой говорю я, откидываясь назад и складывая руки. — Ты включаешь «режим допроса». Полный отстой.

Ашен усмехается, бросает взгляд в потолок. Когда смотрит снова — в его глазах пламя разгорается сильнее.

— Мое лицо не отстойное.

— Не пойми неправильно, лицо у тебя очень даже красивое, Жнец. Но в режиме допроса оно бесит. Это тот момент, когда ты начинаешь задавать кучу вопросов, заставляя меня выкручиваться и отвечать на то, чего я не знаю. А в этот раз я правда, абсолютно ни черта не знаю.

Мы смотрим друг на друга. Единственный звук в комнате — это негромкое постукивание его пальца по ручке кружки.

— Так ты перестанешь меня допрашивать?

— Это зависит от того, расскажешь ли ты мне, как именно и зачем наложила заклинание. И что произошло потом.

Я закатываю глаза и выдыхаю:

— Я просто дала тебе свою кровь, ляпнула какую-то чушь, надеясь, что это хоть что-то значит, и ты очнулся. Назвал мое имя, я сказала еще немного безумного бреда, потом треснула тебя по башке и ушла. Я оставила тебя с этим вечно приставучим придурком, и больше никого там не было. Все, конец истории, — огрызаюсь я, хватаю кружку и осушаю остатки кофе, хотя он чертовски горячий и жжет язык. Громко ставлю ее на стол и смотрю на Ашена. — Доволен?

Ашен долго смотрит на меня. Единственное, что движется — это кровь, гулко стучащая в его груди, и все ярче разгорающийся огонь в глазах.

— «Вечно пристающий»? — тихо произносит он.

Я наклоняю голову и прищуриваюсь.

— Серьезно? Из всего, что я только что сказала, именно это тебя волнует? Я могла превратить тебя в двухголовую змею, а ты переживаешь из-за приставучего придурка?

— Именно, — отвечает Ашен, и в голосе его звучит угроза. Пламя вспыхивает в его глазах, а над столешницей начинает клубиться дым. — Что значит «приставучий»? Он тронул тебя?

Я с грохотом шлепаю ладонью по столу и тыкаю пальцем ему прямо в лицо, мои глаза загораются алым светом.

— Послушай меня, Жнец. Я умею за себя постоять. Именно этим и занималась, пока ты не появился и не испортил мою прекрасно выбранную трапезу возмездия.

— Может быть. Но я сделал это лишь потому, что хотел спасти тебя от стаи оборотней, — произносит Ашен, наклоняясь вперед и глядя на меня с самодовольной полуулыбкой.

Я тяжело закатываю глаза и смотрю на него с раздражением.

— Тогда ответь-ка на вопрос, Бэтмен: ты был последним, кто видел Джесси в переулке. Что ты там увидел? Были оборотни, когда пришел в себя? Был тот, кто наблюдал, как над испуганным человеком у «Cheesy Louise» возвышается черный демон? Вот кого тебе надо допрашивать, — произношу я и делаю выразительный жест, будто уронила микрофон, который плавно переходит в поднятый средний палец. Я откидываюсь назад, скрещиваю руки и смотрю на Ашена в упор, пытаясь выглядеть устрашающе. К сожалению, он только чуть улыбается.

— Даже не смей.

— Ты про что? — спрашивает он, и в голосе уже слышен сдерживаемый смех.

— Не смейся, — говорю я, стараясь сохранить серьезное выражение лица, хотя внутри все трещит от желания снова услышать его смех. — Я только что эффектно уронила микрофон. А это, между прочим, запрещает тебе смеяться.

— Это правило? Ты мне о нем не говорила.

— Само собой разумеется. Древняя вампирская традиция. Если вампир роняет микрофон — смеяться и спорить запрещено. Победа засчитывается вампиру.

Этого оказалось достаточно. Ашен смеется. Его смех наполняет комнату, как теплая волна. И я вдруг ловлю себя на мысли: интересно, он умеет петь? Скорее всего, у него баритон — звонкий и теплый, как солнечный блеск на полированной меди.

— Ладно, вампирша. Ты победила, — говорит Ашен, откидываясь на спинку стула и делая глоток кофе. — Когда я проснулся в переулке, там больше никого не было. И тумана тоже. Но это не значит, что Семен не мог прятаться где-то рядом, — он смотрит на меня с веселым прищуром, откусывает тост, пролистывает что-то в телефоне. Затем поворачивает экран ко мне. — Думаю, на это стоит взглянуть. Завод «Selborne Brickworks», — говорит он, указывая на карту.

Я провожу рукой по предплечью, пытаясь унять мурашки, и опускаю взгляд на отмеченную точку на карте.

— Думаешь, это то место?

— Я кое-что выяснил. Завод был закрыт в 2011 году, но два года назад его приобрела компания «Klyk Corp» - фирма, занимающаяся химической инженерией. Ее владелец - Семен Абдулов.

— Сложно придумать что-то более подозрительное, — говорю я, отдаляя карту. — Но добираться туда далеко, и если я не появлюсь сегодня в Сэнфорде, начнутся вопросы. Биан, скорее всего, лично придет за тобой.

— В этом я не сомневаюсь. И уверен, что Эдия будет буквально за ее спиной, — произносит Ашен, допивает кофе и уносит наши чашки и тарелку к раковине.

— В любом случае мы не можем просто заявиться туда вдвоем и сказать «ну здравствуйте, мы пришли проверить, не у всех ли ваших гибридов члены размером с дубинку». Нам нужен план.

Ашен бросает на меня улыбку через плечо, пока вода в кране шумит, смывая запах кофе.

— Согласен. Но прежде чем мы доберемся до Сэнфорда, есть еще одно место, куда можно заехать. Пока ты спала, я нашел в книге родословных ведьм возможную связь между Милой Каррас и одной из местных ведьминских общин. Обе, судя по всему, пересекаются с делами Семена.

Я уже открываю рот, чтобы задать вопрос, как меня обдаёт ароматом корицы. Он растворяется в сливочной сладости, и воздух наполняется запахом карамелизированной глазури. Ашен доедает тост и ставит тарелку под воду.