Пораженные (ЛП) - Бейкер Р. Д.

Она тоже меня любит.

ГЛАВА 28

ДЖУЛЬЕТТА

Мои глаза медленно открываются, когда над головой гремит гром. Порыв ветра бьет градом в оконное стекло, и дождь продолжает сильно лить, барабаня по крыше. Темно, шторм поглощает рассвет.

И голова Сайласа оказывается между моих бедер. Его руки крепко прижимают меня к нему, его язык лениво двигается длинными, мягкими движениями. Я слегка шевелюсь и стону, все мое тело окутывает приятное тепло, как будто я все еще в полудреме.

Я запускаю пальцы в его волосы, и он наполовину рычит, наполовину мурлычет.

— Доброе утро, — бормочу я.

— Доброе.

Его горячее дыхание обжигает мою кожу, а затем он возвращается к облизыванию моего клитора. Действительно, доброе гребаное утро.

Все мое тело болит, и внутри меня что-то тупо пульсирует. Но это так чертовски приятно.

Сайлас отвел меня обратно в постель после того, как привел в порядок, и я подумала, что мы могли бы остановиться и лечь спать.

Я была неправа.

Он похвалил меня, сказав, как хорошо я справлялась, когда брала его, когда кончала для него снова и снова. Он сказал мне, какой я была красивой, когда он трахал меня сзади. Потом он назвал меня грязной шлюхой, пока трахал мой рот, запустив руки в мои волосы и прижимая меня к себе, пока я не задохнулась.

Я наслаждалась каждой минутой этого. Я любила все, что он делал со мной. Мне нравилось слышать звуки, которые он издавал из-за того, что я с ним делала.

Я люблю…

Я вздрагиваю, прижимая ладони к глазам, когда нарастает мой оргазм.

Это пронзает меня волной жара и сводит мышцы моего уставшего живота.

— О, черт, — бормочу я, дрожа всем телом.

Я стону, когда Сайлас продолжает лизать.

— Ты убьешь меня, если продолжишь доводить до оргазма.

Он садится на колени, ухмыляясь мне сверху вниз, и я выдыхаю с облегчением.

— Ты выглядела такой прелестной во сне, что я не смог устоять.

Я закатываю глаза и смеюсь.

— Ты должен был разбудить меня сначала, дурак.

Он приподнимает бровь.

— А что случилось с «я позволю тебе делать со мной все, что ты захочешь»? — он ползет по мне, оставляя дорожку из поцелуев от моего пупка вверх по груди.

Мои щеки вспыхивают, потому что мне нравится, когда он использует меня так, как ему хочется. Было так неописуемо жарко и неправильно умолять его остановиться и чувствовать, как он становится тверже. Бороться с ним, зная, что в этом нет смысла — мне это не должно нравиться, не так ли? Это неправильно.

Но его губы находят мои, целуя меня сладко, нежно, и я знаю, что ему не все равно. Если бы я использовала стоп-слово, он бы остановился. Он не похож ни на кого другого, с кем я когда-либо была. Я доверяю ему свое тело и свое удовольствие так, как никогда не думала, что буду доверять кому-либо когда-либо.

Он приподнимается на локте и смотрит на меня сверху вниз, убирая прядь волос с моего лица. Я, должно быть, выгляжу ужасно, вся взъерошенная и, вероятно, покрыта любовными укусами и, может быть, еще немного кровью? Но он смотрит на меня так, словно я самое красивое существо, которое он когда-либо видел.

Я не знаю, что делать с этим чувством, колотящимся в моей груди. Оно дикое и опасное, успокаивающее и безопасное одновременно. Я никогда не чувствовала этого раньше. И то, как Сайлас смотрит на меня сейчас, похоже, что он тоже это чувствует, и я не знаю, что это будет значить для нас обоих. Я хочу остаться здесь с ним, но с каждой прошедшей секундой я понимаю, что пузырь нашей штормовой ночи все ближе к тому, чтобы лопнуть.

Мы не можем быть вместе. Не совсем.

— Мне нужно вернуться в общежитие, — бормочу я. — У тебя будут неприятности.

Лицо Сайласа вытягивается, и он вздыхает, проводя пальцами по моей ключице.

— Я знаю.

Однако он не двигается. Он просто притягивает меня в свои объятия, прижимая к своей широкой груди.

— Джульетта. — Он прочищает горло. — Я хочу тебе кое-что сказать…

Резкий стук в дверь заставляет меня зажать рот рукой, чтобы подавить крик ужаса. Сайлас тихо ругается и поспешно стаскивает меня с кровати, указывая на ванную. Я в ужасе влетаю внутрь. О черт. Они знают. Кто-то знает. Они почувствуют на нем мой запах. Они собираются причинить ему боль. Боже, что они собираются с ним сделать?

Я не съеживаюсь, я просто замираю посреди ванной, прислушиваясь, ожидая, что ручка повернется и куча вампиров вытащит меня отсюда.

— Сайлас, ты нужен нам в обсервационной башне, прямо сейчас. — Женский голос, резкий и повелительный.

Похоже на рыжую, которая главная или кажется таковой. Кровожадная сука.

— Да, не беспокойся, просто дай мне одеться.

От похотливого смешка у меня волосы на затылке встают дыбом.

— Я имею в виду, мне больше нравится, когда ты такой, но да, наверное, дай другим немного начать.

— Да. Я сейчас подойду. — Сайлас отвечает натянуто.

— Надеюсь, тебе не было слишком одиноко здесь прошлой ночью. Был такой сумасшедший шторм.

Что, черт возьми, за дело у этой сучки? Я настолько охвачена ревностью из-за того, что она разговаривает с Сайласом — с моим вампиром — подобным образом, что мне приходится сдерживаться, чтобы не сорваться с места.

Я чувствую прилив удовлетворения, когда Сайлас громко вздыхает.

— Я сейчас подойду, если ты позволишь мне одеться.

— Я могу посмотреть.

Сука, тебе лучше уйти прямо сейчас.

Она снова смеется тем гребаным кокетливым смехом, которым смеются женщины, когда не добиваются желаемой реакции.

— Я имею в виду, не то чтобы я раньше не видела тебя обнаженным.

— Сэм. — Голос Сайласа — глубокий рокот из-за двери. — Проваливай. Сейчас же. Я серьезно. Я сейчас подойду, если ты, черт возьми, позволишь мне закрыть дверь и одеться.

— Что заставило тебя так волноваться…

— Отвали.

Раздается испуганный визг, и дверь захлопывается. С крыльца доносится возмущенный возглас, прежде чем раздаются глухие шаги, и вампирша спускается по ступенькам и теряется под дождем.

После нескольких очень напряженных ударов сердца дверь открывается, и Сайлас прислоняется к косяку. Он в серых спортивных штанах, и его волосы немного взъерошены. Он улыбается мне, и весь мой гнев мгновенно улетучивается. Он засовывает руки в карманы и поднимает брови.

— Ты в порядке, ангел?

Я киваю, облизывая губы, потому что внезапно чувствую себя совершенно высохшей, а также усталой, может быть, немного голодной?

— Да, я в порядке.

— Мне нужно подняться в обсервационную башню, я отвезу тебя обратно в общежитие. — Его глаза опускаются в пол, когда он говорит это, и мой желудок снова сжимается.

Обратно в общежитие. Гребаное общежитие и моя односпальная кровать. Подальше от него.

— Кто это был? — спрашиваю я, наблюдая, как он берет мою одежду со стула за столом.

— Офицер Феррис. — говоря это, он не смотрит на меня. — Рыжая, ты знаешь, она, ну, я думаю, она мой прямой начальник.

— Сэм? — Я подхожу к нему ближе, а он по-прежнему не поднимает на меня глаз. — Ты назвал ее Сэм. Ты и она, ты…

— Не в последнее время. — Его глаза встречаются с моими. — Я не мог… Мне невыносима была мысль прикоснуться к кому-либо, кроме тебя.

Я чувствую себя чертовски самодовольной, слыша, как он говорит это, слыша, как эти слова исходят от этого прекрасного мужчины. От этого мужчины, который хочет только меня.

Я обнимаю его за шею, одеяло падает к моим ногам, и он резко вдыхает, когда я прижимаюсь к нему обнаженным телом. Я целую основание его шеи.

— Значит, я твоя, верно? — Еще один поцелуй, и он дрожит, как будто пытается сдержаться от желания повалить меня на пол и трахать всю следующую неделю. — Например, твоя девушка?

Он смеется, запуская пальцы в мои волосы.

— Ты ревнуешь, мне это нравится.

— Я ревную. — Я провожу ладонью по его твердому члену через спортивные штаны, и его хватка на моей голове становится почти агрессивной. — Я ревную, потому что ты мой.