Клетка для дикой птицы (ЛП) - Фаст Брук

— Она самая.

Она кивнула. — Только грозный противник мог уйти от нас так, как это сделала ты во время прошлой охоты. Неудивительно для дочери Мелоди и Китона Торн, полагаю.

Не говори о них.

Я проглотила слова; зубы сжались от усилия удержать их внутри.

— Они хорошо меня воспитали, — сказала я вместо этого.

Советница Эдер кивнула, изучая меня. — Это было смело с твоей стороны — взять на себя зарубок за брата в ту ночь, когда арестовали Мелоди и Китона. Не многие граждане твоего возраста поступили бы так же.

Мои глаза расширились, но я не позволила удивлению отразиться на остальном лице. Она знала имена моих родителей и то, что я сделала для Джеда семь лет назад. Я знала, что некоторые охотники ловят кайф от изучения своих мишеней заранее, узнавая о них как можно больше, чтобы сделать охоту более приятной, но я не ожидала такого от советницы.

— Ты почти всё исправила, — продолжила Эдер, качая головой. — Стала охотницей за головами, одной из лучших в городе, к тому же. Это достойная восхищения работа, особенно для кого-то с судимостью. Но неудивительно, что в конце концов ты оказалась здесь. Вот почему мы поддерживаем такое усиленное присутствие охраны в Нижнем секторе. Преступники растят преступников.

Или это потому, что вы намеренно морите их голодом?

Я сжала кулаки по бокам, делая глубокий вдох. Зная теперь об искусственном дефиците еды, я понимала: самые главные преступники — это те, кто управляет механизмами Эндлока. Но я не могла выдать то, что знаю — если она поймёт, что я в курсе, меня убьют на месте.

Информация давала мне больше власти, чем что-либо другое.

И во второй раз за один только день я смогла подумать о чём-то, кроме выживания Джеда.

Я хотела сыграть свою роль в уничтожении Эндлока.

И в этот момент мне показалось, что родители стоят рядом со мной, держа меня за руки с обеих сторон и призывая:

Не дай ей увидеть твой гнев.

Я и не дам. Пока нет.

— Мои родители гордились бы мной, — сказала я вместо этого, чувствуя истинность этих слов глубоко внутри.

Эдер изучала меня мгновение; удивление мелькнуло в её глазах, и уголок губ дёрнулся вверх. Она кивнула. — Подозреваю, ты права. Так же, как я, будучи советницей, горжусь тем, что у меня есть сын, посвятивший жизнь миссии Эндлока. Дети склонны идти по стопам родителей.

Я резко вдохнула. — Ваш сын работает здесь? — Вопрос вырвался прежде, чем я успела его остановить.

У всех советников были дети, но я представляла их всех в духе Роалда — избалованными, тепличными и довольными тем, что никогда не покидают Верхний сектор, если только не ради визита в Эндлок на охоту.

Эдер улыбнулась, довольная тем, что я спросила. — Да. Он очень предан делу. Даже когда умер его отец, он приехал домой всего на несколько дней. Не мог вынести отрыва от работы.

Она продолжала говорить, но её голос стал приглушённым и далёким, пока я зациклилась на пяти словах.

Даже когда умер его отец.

Голова закружилась, и внезапно я снова оказалась в тюрьме Нижнего сектора, передавая Торина капитану Флинту и слыша новости с его планшета.

«…Совет доложил о результатах расследования, согласно которым Эрис Сайбин, известный террорист и лидер повстанческой организации «Коллектив», является виновником пожара, уничтожившего большую часть будущего урожая города и повлекшего за собой гибель нескольких полевых рабочих, а также смерть Сайласа В. Эдера, мужа советницы Калтрионы Эдер».

Сердце билось о грудную клетку как барабан, и я перебирала воспоминания, быстрее и быстрее, пока не приземлилась на охотничьих угодьях. Вижу туннели в первый раз. Слышу, как Вейл признаётся, что поможет нам. Слышу, как Вейл объясняет, что делал в Нижнем секторе в ночь нашей встречи.

Он убил моего отца. Эрис Сайбин.

Этого не может быть. Я пыталась игнорировать кусочки пазла, складывающиеся воедино.

Сайлас В. Эдер.

Сайлас Валориан Эдер.

Вейл был сыном советницы Эдер.

Валориан Эдер.

И я не могла дышать, потому что, конечно же, так оно и было. Это объясняло всё. Как ему удалось добыть компромат на Коутса. Его власть над другими охранниками. То, как он разговаривал с начальником тюрьмы. Его приглашения на заседания совета директоров Эндлока.

А я была дурой.

Советница Эдер всё ещё говорила. — Тем не менее, я здесь, чтобы исполнить свой долг гражданина и советника великого города Дивидиума. Мы не можем позволить преступности разгуляться, чтобы не повторить ошибок наших предков. Преступники должны быть истреблены.

Она смотрела на меня несколько мгновений, многозначительно, прежде чем я собралась с силами, чтобы ответить. — Значит, вы выбираете меня своей мишенью? — спросила я слабым голосом.

— Да.

— Тогда увидимся там. Я настолько оцепенела, что перспектива стать дичью на охоте не могла вызвать даже страха.

Советница Эдер нахмурилась и ушла, не сказав больше ни слова.

Я наблюдала, словно издалека, как выбирают Августа вместе с несколькими другими заключёнными, которых я смутно узнавала, пытаясь вытеснить нежеланную правду о Вейле из головы, чтобы сосредоточиться на выживании.

И внезапно я поняла, что имела в виду Эгги, когда говорила, что друзья сделают меня слабой.

Глава двадцать шестая

Я механически двигалась по подготовительной комнате, позволяя обыскать себя на предмет запрещённых вещей и стараясь не вдыхать запах немытого тела Хайда, а затем слушая перечисление правил в тысячный, кажется, раз.

Август стоял в стороне, где доктор Роу проверяла его гипс.

Я поморщилась. Не думай о нём. Не сейчас.

— Эй.

А вот и он.

— Привет, — сказала я тихо; взгляд метнулся к камере в углу, которая вела запись. Сейчас было не время и не место говорить или раскрывать то, что я узнала. Мне нужно пережить охоту. Потом я смогу всё обдумать. Потом решу, как к этому относиться.

Тёмные круги залегли под налитыми кровью глазами Вейла, а униформа была помята, словно он в ней спал. Грязь пятнала ткань его одежды. Впервые я осознала, как сильно он похож на Калтриону, и эта мысль пронзила сердце кинжалом. Тёплая золотисто-коричневая кожа. Медовые глаза. Блестящие чёрные волосы и эта широкая жемчужно-белая улыбка.

— Ларч отправил бригаду из нас на угодья прошлой ночью, — объяснил он, неверно истолковав моё выражение лица, и слегка отвернулся, уставившись в планшет и делая вид, что сверяется со списком.

— Зачем? — сухо спросила я, опускаясь на колено и притворяясь, что завязываю и без того зашнурованные ботинки. Занимая руки делом, чтобы удержаться и не влепить ему пощёчину или не схватить за воротник, заставляя смотреть мне в глаза, пока он будет признаваться, что лгал мне всё это время.

— Он узнал, что советница Эдер приезжает на охоту сегодня, и приказал вырыть больше ям. Он в последнее время косячит направо и налево и хотел дать ей больше шансов на убийство. Тебе нужно быть осторожной. Некоторые ямы ближе к Кровавому дереву замаскированы — я сам чуть не свалился в одну прошлой ночью. Такое падение может переломать кости. А с советницей Эдер на хвосте…

— Уверена, ей нравится думать, что она опасна, — перебила я импульсивно, внимательно наблюдая за его реакцией. — Но забери у неё пушку, и она поймёт, что она такая же, как и все мы.

Я ожидала, что он поморщится или отведёт взгляд, но он одарил меня мягкой улыбкой. — Это не совсем так, Птичка. Они совсем не такие, как ты. Ты по-настоящему опасна.

Я отвела взгляд; горло сжалось. — Нет.

— Скажи это моему сердцу.

Он ушёл прежде, чем я успела ответить, прежде чем я успела хотя бы начать переваривать его слова и всё остальное, что крутилось в моей голове и сердце.

— В шеренгу! — скомандовал Вейл.

Я вышла из подготовительной комнаты и заняла свою кабинку рядом с другими заключёнными. Клаустрофобные металлические стены больше не вызывали панику. Они были убежищем по сравнению с охотниками, ожидавшими нас на угодьях.