Злая зима (СИ) - Ярошинская Ольга

— Если что, у меня есть внучка, — сказал Феликс. — Отличная девка. Сотку от груди жмет. Я, конечно, рассчитывал, что она себе человека найдет, но ты, как я посмотрю, нормальный мужик, хоть и животное…

— Дашь номерок? — Клиф просунул голову между сиденьями, забыв о тошноте. — Я как раз в свободном полете.

Дед покосился на него и пробормотал:

— Не дай бог дожить до правнуков…

Взглянув на потолок, увитый переплетающимися ветвями колонн-деревьев, Эльза поежилась, обхватила себя руками. Она словно попала в могилу: темную, сырую, с корнями, змеящимися над головой. Бледный как моль вампир посмотрел на нее, не мигая, и пошел вперед, безмолвно поманив ее за собой. Эльза обернулась на дверь, которая медленно закрывалась. Полоска солнечного света на полу становилась все тоньше, пока совсем не исчезла.

— Пришла, — Джонни показался из-за одной из колонн, повернулся к вампиру. — Я сам ее проведу. Ты продержалась дольше, чем я предполагал.

Эльза застыла на мгновение, увидев его, поджала губы.

— Иди за мной, — приказал он, направившись в глубь холла. — Альфа будет рад тебя видеть.

— Да неужели, — пробормотала Эльза.

— Не будет, конечно, мы не испытываем радости, — ответил Джонни, не оборачиваясь. — Это фигура речи.

Холл оканчивался лестницей, закручивающейся черной спиралью, Эльза подняла голову и увидела далеко в высоте вампирское солнце, от которого в башню струился холодный синий свет, посмотрела вниз — лестница штопором уходила в непроглядную тьму. Джонни направился к свету, и она с облегчением выдохнула. Через один виток в сторону протянулся коридор, узкий, точно муравьиный лаз, этажи нанизывались друг за другом на спираль лестницы, как на шампур.

— Лаконичненько, — заметила Эльза.

Матово-черные стены, без картин и каких-либо украшений, словно вбирали в себя свет. Ей помимо воли вспомнилась теплая, уютная избушка Бруна, и она задумчиво провела кончиками пальцев по холодным перилам, гладким, как атласная лента — трудно представить, чтобы кто-то захотел вырезать на них свои инициалы.

— Микаэль очень привередлив к тому, что его окружает, — ответил Джонни. — Не выносит дисгармонии. Иногда он целыми неделями смотрит лишь на небо, оно его никогда не раздражает.

Откуда-то снизу донесся то ли рык, то ли стон, и Эльза подпрыгнула от неожиданности, схватилась за перила.

— Альфа живет на самом верху, — решил пояснить Джонни. — В нижних этажах — молодые обращенные. На остальных уровнях вампиры распределяются в зависимости от своей силы, возраста или благосклонности альфы.

— Значит, меня отправят вниз? — прошептала она.

Джонни кивнул.

— Пока не научишься справляться с реакциями. Первые годы контролировать голод невозможно. Лет десять. Хотя, может, у тебя получится быстрее. К тому же ты нравишься альфе, так что он будет иногда звать тебя к себе.

— И что он… — Эльза запнулась, — будет делать?

— Смотреть. А ты что подумала? — он холодно усмехнулся. — Расскажи о своем медведе. Ты любила его?

— Не твое дело.

— Я не просто так спрашиваю, — Джонни остановился, повернулся к ней. — Мы встречались с тобой недавно, я взял одну вещь… И я не хочу, чтобы альфа узнал об этом.

— Альфа не в курсе твоего хобби? — Эльза приподняла одну бровь. — А я думала, конструктор Бальтазар — это ваше совместное увлечение.

Джонни улыбнулся, и Эльза шагнула на ступеньку назад.

— Микаэля устраивает нынешнее положение вещей.

— А тебя, значит, нет, — понятливо кивнула Эльза. — Бунт на корабле.

— Это не бунт, — покачал головой Джонни. — Я не могу бунтовать. Не могу совершать ничего против альфы. Ты поймешь, когда сама обратишься до конца. Мы — целое. Но Бальтазар — тоже наша часть. Возможно, самая суть. И, воскрешая его, я не иду наперекор общему замыслу.

— Но альфа рассердится, если узнает, — подытожила Эльза.

— Если ты ему скажешь, — продолжил Джонни, повернувшись к ней спиной и поднимаясь по ступеням, — я убью твоего медведя. Сдеру с него шкуру живьем. Лоскуток за лоскутком.

Эльза вцепилась в перила, черные стены будто сдвинулись, грозя раздавить ее.

— Ты поняла меня? — Джонни повернулся, равнодушно посмотрел непроницаемыми глазами, и Эльза часто закивала.

На самой вершине лестницы, заливаемой синевой вампирского солнца, Джонни распахнул двустворчатые двери и вошел в просторный зал.

— Твоя игрушка, Микаэль!

Альфа, стоящий у панорамного окна, за которым уже розовели краски заката, вдруг очутился возле Эльзы.

— О, — выдохнул он, приподняв ее подбородок, ледяные глаза сверкнули серебром, — ты только посмотри на нее, Джонни!

Эльза дернулась, попытавшись отвернуться, прикрыла глаза. Холодные пальцы вытерли слезинку на ее щеке.

— Не плачь, милая, — сказал Альфа. — Как тебя зовут, я позабыл?

— Эльза, — коротко выдохнула она.

— Я буду звать тебя Элли, — Микаэль обошел ее по кругу, разглядывая, точно лошадь. — Ты похудела, но мне нравится. Черты заострились. Характер проступил ярче… Джонни! Да она просто шедевр! Погляди на эти скулы! А губы!

Он вдруг прижался к ее губам с поцелуем, и она с отвращением отпрянула, зарыдала.

— Не бойся, все это мне не нужно, — Микаэль оказался с другой стороны, погладил ее по плечу. Расстегнув пуговицы пальто, аккуратно снял его, и оно упало на пол. — Как ты продержалась так долго?

Он провел пальцем по ее шее, и Эльза помотала головой, закрыла лицо руками, не в силах ответить.

— Она была влюблена, — ответил за нее Джонни.

— Вот откуда такая драма, — понял альфа. — А какие изящные руки, — он взял ее кисть, полюбовался, — музыкальные пальцы.

— А еще ими удобно рвать ноздри в драке, — вспомнила вдруг Эльза и глупо хихикнула.

— Что? — не понял Микаэль.

— Я играю на фортепиано, — вздохнула Эльза, она задержала дыхание на четыре счета, как учил ее Брун, выдохнула, возвращая себе самообладание. — Была студенткой музыкальной академии.

— Принести кровь для нее? — предложил Джонни, поворачиваясь к двери. — Я захвачу и все бланки.

— Погоди, — остановил его Микаэль. — Элли, это просто замечательно! Ты не окажешь мне маленькую услугу? У меня есть уникальная партитура. Конечно, ты сможешь сыграть ее и после обращения, и, возможно, технически твое исполнение даже станет лучше, но я хочу, чтобы ты сделала это сейчас. В музыке главное — чувства, а ты ими переполнена… Сыграй для меня.

Эльза устало на него посмотрела.

— Ты сыграешь, — Микаэль, улыбнувшись, погладил ее по щеке, и Эльза едва сдержалась, чтобы не закричать от его прикосновения. — Может, ты еще не поняла, но ты сделаешь все, что я скажу. Проведи Элли в концертный зал, Джонни, и дай синюю папку, пусть ознакомится. Я подойду чуть позже, — альфа повернулся к окну, а Джонни галантно пропустил Эльзу вперед.

Они спустились по лестнице на один этаж, свернули в узкий коридор, который то снижался, то поднимался вверх. Эльза вдруг поняла, что даже в кромешной тьме различает и фигуру Джонни, и длинные мясистые мочки его ушей — признак старого вампира, и даже кольцо с овальным алым камнем, которое показалось ей знакомым.

— Это ведь кольцо Бальтазара? — спросила она. — Оно тоже нужно для его воскрешения?

— Нет, — ответил Джонни. — Кольцо было лишь следом, который, однако, оборвался. А еще оно напоминает мне кое о чем… Мы пришли, — он открыл перед ней дверь в небольшое помещение, потолок которого поднимался кверху черным куполом, усеянным мелкими отверстиями. Синий свет проникал в них, словно через решето, и казалось, это звезды горят на ночном небе. На круглой сцене стоял черный рояль, а внизу, в зрительном зале, — всего два кресла.

— Тебе тоже нравится музыка? — спросила Эльза.

— Микаэль любит поделиться впечатлениями, — ушел от ответа Джонни. Он вынул из высокого стеклянного шкафа, прячущегося в углу, папку и вручил ее Эльзе. — Ты помнишь, что я тебе сказал?

Она кивнула, и Джонни повернулся, чтобы уйти, но Эльза порывисто схватила егоза рукав.