Злая зима (СИ) - Ярошинская Ольга

Он замер за одной из колонн, прижимая палец к губам. Дед послушно спрятался, подтащив к себе и тело.

Два похожих как братья вампира поднялись по лестнице, держа в руках белые пластиковые контейнеры, посмотрели в пустынный холл и пошли выше.

— Куда подевался Барри? — спросил один из них.

— Тем лучше, что его нет, — ответил второй. — Не хотелось бы объяснять, зачем нам столько крови. Если в первый раз он поверил, что это для новой игрушки Микаэля, то во второй — даже он бы засомневался.

Звездочка впилась в затылок вампира, густая черная жидкость потекла по пепельным волосам. Пошатнувшись, он опрокинулся спиной на ступеньки, покатился вниз. Белый контейнер открылся, медицинские пакеты с кровью разлетелись по гладкому полу. Один лопнул — и бордовая жидкость разлилась густой лужицей, стекая с края ступеньки во тьму.

Перепрыгнув через перила, второй вампир понесся к Бруну, протянув руки со скрюченными пальцами и оскалив пасть. Выстрел прогремел на всю башню. Дед дунул на дымок, поднимающийся из дула пистолета, подошел к вампиру, корчащемуся на мраморе с черной дырой на груди, и тот потемнел, усыхая. Первый, со звездочкой в затылке, полз к ним, шипя и цепляясь когтями за гладкий пол, и Брун, перехватив колышек, брошенный дедом, воткнул его в спину вампиру.

— Уже трое! — порадовался Феликс. — Я столько, бывало, за урожайный год убивал.

— Ох, дед… — покачал головой Брун, прислушиваясь. Эхо выстрела постепенно затихало.

— Ты сам запустил звезду ему в башку, — укорил его Феликс.

— Ты слышал, что они говорили? Кровь для игрушки Микаэля, для Эльзы. Я должен был их остановить!

— Ты не так понял! — возразил дед. — Они несли кровь куда-то еще. Может, у них вечеринка…

Башня тихо гудела, как растревоженный улей. Прикоснувшись к перилам лестницы, Брун отдернул ладонь — они мелко вибрировали, словно рельсы при приближении поезда.

— Быстрее! — крикнул дед. — Давай Сесилию!

Брун подкатил пулемет, установил стопор, стащил ленту патронов с плеча. Дед продел ее за секунду, едва успев до появления первых вампиров на лестнице, которые бежали к ним снизу, словно из преисподней, отталкивая друг друга, скаля голодные рты и протягивая руки.

Сесилия загрохотала как тысячи отбойных молотков. Пули дробили гладкие черные стены, в воздухе свистели каменные крошки. Волна вампиров отхлынула.

— Беги наверх, медведь! — выкрикнул Феликс. — Ищи сердце Бальтазара! Я задержу их!

Брун с ужасом глянул вниз, откуда неслись все новые и новые вампиры.

— Давай же! — проорал дед, пытаясь перекричать Сесилию. — Тогда у нас появится шанс!

Брун оставил ленты патронов у ног деда, схватил протянутые ему пистолет и кол и помчался вверх по лестнице. Узкие темные проходы расходились в стороны при каждом витке лестницы, Брун заглянул в один, во второй, на очередном повороте остановился и принюхался, раздувая ноздри. Запах был ему знаком. Немного горький, как полынь, с ноткой тлена. Джонни. Брун свернул и побежал в коридор.

— Ты слышала? — спросил Микаэль, когда прозвучал первый выстрел. Эльза сбилась, повернулась к нему. — А ведь в этом зале лучшая звукоизоляция.

— Может, это с улицы донеслось, через дырки в крыше, — предположила она, прислушиваясь.

— И Джонни нет, — задумчиво произнес альфа. — Странно. Я ведь звал его.

— Наверное, у него другие дела, — пожала плечами Эльза.

Микаэль снисходительно улыбнулся.

— Сыграй-ка еще раз финал, милая, — сказал он. — Он тебе совершенно не удается. Постарайся почувствовать себя счастливой.

— Ты издеваешься? — не выдержала Эльза. — Ты разрушил всю мою жизнь, отнял семью, будущее, любимого человека, а сейчас хочешь, чтобы я была счастлива?!

— Вспомни что-нибудь приятное, Элли, — предложил Микаэль. — Напоследок. Когда ты обратишься, воспоминания останутся лишь картинками, чередой событий. Сейчас твой последний шанс пережить то хорошее, что у тебя было.

— Я тебя ненавижу, — вздохнула Эльза.

— Ничего, это тоже пройдет, — равнодушно ответил альфа. — Играй.

Рокот пулемета докатился до них раскатом грома, Эльза вскочила со стула, но Микаэль жестом приказал ей сесть.

— Репетируй, Элли.

Он вышел из зала и вздрогнул от шума, сотрясающего башню.

— Что происходит? — спросил он.

Пулемет вдруг запнулся, прозвучала короткая очередь, еще одна, одиночный выстрел…

Спустившись по лестнице, Микаэль посмотрел на сгрудившихся кучей вампиров, толкающихся, жадно тянущих руки куда-то вглубь.

— Назад, — сказал альфа.

Голубые глаза посветлели до белизны. Вампиры повернулись к нему как по команде, рыжая девушка с перепачканным кровью лицом зашипела, и он укоризненно покачал головой.

— Все назад!

Волна мысленного приказа хлестнула вампиров, ошпарила, словно кипятком, и они отпрянули, бросились по ступеням вниз. Присев у истерзанного окровавленного тела, Микаэль всмотрелся в черты лица, глянул на пулемет. Старческая рука, с коричневыми пятнами на прозрачной коже, дрогнула, потянулась к груди. Альфа с интересом наблюдал, как дед вытаскивает из внутреннего кармана порванной жилетки колышек, роняет его, шарит ослабевшей рукой по полу. Микаэль обхватил его голову и резко повернул. Раздался влажный хруст, голова деда со стуком опрокинулась на пол.

— Джонни! — позвал Микаэль, выпрямившись. Он брезгливо оттер руки о штаны и пошел наверх.

Клиф отпустил уши, которые он зажимал руками, прислушался. Пулемет стих, и это было еще хуже. Он вышел из машины, постоял у черной гладкой двери. Поколебавшись, зло пнул ее ногой и стал раздеваться. Сложив одежду на заднем сиденье машины, Клиф опустился на четвереньки, его челюсти выпятились, спина выгнулась. Рыжеватая шерсть выросла вдоль позвоночника, расходясь лучами по ребрам, в талый снег впились желтые когти. Обхватив ручку зубами, Клиф открыл дверь, и пятнистая спина скользнула в узкую щель.

Кшистоф стремительно вошел в кабинет, и стажер, вольготно положивший ноги на стол, едва не свалился с кресла.

— Оборот! — отрапортовал он, вскочив.

— Снова медведь? — спросил Кшистоф.

— Нет. Медведь больше не оборачивался. Теперь гиена.

— Знаю я эту гиену, — пробурчал рысь.

— Я решил не торопиться, как вы и говорили, — угодливо добавил лис. — Тем более у гиены это первый несанкционированный оборот. Привод только один, пять лет назад, за непристойное поведение в общественном месте.

— Где они? — спросил Кшистоф, склонившись к монитору.

— В вампирской башне.

— Где?! — завопил он. — Что ж ты молчал?! Чего ждал?!

Он стукнул кулаком по красной кнопке на стене, и от сирены, разнесшейся по отделению, задрожали окна.

— Действуем немедленно! — крикнул Кшистоф, выскакивая из кабинета. — Группа быстрого реагирования! Цель — вампирская башня! Ты уволен, — добавил он, обернувшись к растерянному стажеру. — Не твое это, не твое.

Глава 52

Джонни положил в гроб череп, но тот откатился, повернувшись клыками в сторону. Вынув из кармана пиджака платок, он подсунул его под черную скулу, набросил на ноги мохнатую шкуру, которую принес из зала альфы.

— Где остальные? — спросил он у Лесси.

— Пошли за второй партией крови и не вернулись, — ответила блондинка.

Джонни нахмурился, повернулся к шторке из пластиковых бус — единственному яркому пятну в квадратном помещении без окон, черные стены которого поглощали даже слабый свет ламп, похожих на выпуклые белесые глаза. Стоило Джонни лишь пошевелиться, как длинная тень взобралась по стене до самого потолка.

— Может, стоит отложить оживление Бальтазара? — с сомнением произнесла вампирша.

— Нет, — отрезал он. — Люди могут любить. В этом их сила, и в этом же — слабость. Сейчас Элли — новый каприз альфы — ничего ему не расскажет, боясь за жизнь любимого, которую я пригрозил отнять. Но после оборота ей будет плевать на него. Она выложит Микаэлю все как на духу, стоит ему лишь случайно коснуться этой темы.