Невеста для полковника (СИ) - Ф. Татьяна

Сначала хотел поздороваться, но почему-то не стал этого делать. По-быстрому собрал сухих веток, уложил в симпатичный костер, поместив в середину специальный брикет долгого горения, и развел огонь. Пламя весело затрещало, осветив пространство на пару метров вокруг и разлив приятное тепло возле себя. Брикета хватит на всю ночь, а значит я не замерзну. Раскатал спальный мешок, который я прихватил в части, вытащил из корзины хлеб с сыром и термос с чаем, и начал ужинать, внимательно рассматривая то место, где по моим воспоминаниям должна стоять землянка. Ничто не выдавало присутствия девушки, и даже в какой-то момент мне показалось, что я все придумал.

— Не знаю, слышишь ли ты меня, — сказал я громко. — Надеюсь, слышишь. Нам нужно кое-что обсудить.

В кустах что-то зашуршало, я замер, но в следующую секунду оттуда осторожно, таясь и пригибаясь к земле, вышел лис. Небольшой, скорее всего подросший, непуганый детеныш. Смешно водя носом в воздухе, он посматривал то на меня, то на костер, то на корзину. Фыркнула моя лошадь, словно прогоняя незваного гостя, но тому было откровенно наплевать на нее. Он прошел несколько шагов на своих мягких лапах, остановился, приподнял нос и, наконец, сделал свой выбор — корзина. И я понял почему. Там лежало вяленое мясо. Я потянулся, вытащил несколько кусков и бросил их рыжему. Поймав один на лету и моментально проглотив его, быстро засунул в рот второй и начал активно жевать, поглядывая на меня. Подхватив третий и последний кусок, лис посмотрел на меня еще раз и юркнул в кусты.

Ну хоть кто-то пришел ко мне, подумал я, ложась на спину. Небо, по чистоте своей могущее сравниться с водами горного озера, было усыпано звездами, мерцающими так, как они могут мерцать только вне города. Ярко, завораживающе, грозя исполнить любое твое желание, только заикнись. Но потом не жалуйся. Ибо все, что не попросишь, будет обязательно преподнесено вселенной, но кому на блюдечке с голубой каемочкой, а кому в мешке. Главное не воротить нос.

Вот если бы прямо сейчас меня спросили, что ты желаешь, я бы, не задумываясь, попросил здоровья семье. Матери, отцу, Таньке, Пашке, Гришке и особенно Лерке, на радостях от покупки новой машины, вписавшейся на всех парах в бетонный забор. Попросил бы мудрости Антохе, чтобы не наделал больше глупостей, а Варьке терпения, если он все-таки их сделает. Попросил бы прощения у тех ребят, кто ушел за грань, сражаясь за мир плечом к плечу со мной, за то, что не смог помочь. И попросил бы одну девчонку поговорить со мной.

Размышляя об этом, я и сам не заметил, как уснул. А ночью мне снилось, будто кто-то тихо поет колыбельную на незнакомом мне языке и гладит по голове.

Утром я оставил то, что привез на поляне, и с громким обещанием вернуться через две недели, уехал. Точнее ушел, но лошадь моя, казалось, это очень ценит. Поди плохо, гуляешь себе без наездника, а тебя еще и кормят спелыми яблоками и не гонят никуда.

В общем, простились мы с ней хорошими друзьями. Я потрепал ее по гриве, она положила свою голову мне на плечо. Уж не знаю, знак ли это доверия с ее стороны, но мне хотелось так думать.

Две недели вылились в целый месяц, пока я решал все рабочие вопросы, коих в мое отсутствие накопилось прилично. Чувствуя себя обманщиком, ведь пообещал же две недели, старался все делать максимально быстро, но все как назло не решалось с первого раза, требуя нескольких проработок. Да, обещал фактически воздуху, но все же. Сослаться на то, что у Сати календаря в землянке не видел, совесть не позволяла.

Вытребовав у начальства служебную командировку во Владикавказ, я рванул к поляне чуть ли не с территории аэропорта, по пути так же как в прошлый раз арендовав животное. Когда хозяин накинул на лошадь седло, закрепил его и махнул рукой, мол, давай запрыгивай, я немного струхнул, но почему-то полез на нее. Ничуть не удивляясь, пожилой осетин помог и даже жестами показал, как управлять лошадью. Нет, я, конечно, уже ездил на разумном существе — это я про Вариного симбионта — но ощущать это движение у себя между ног… Непередаваемое чувство…

К моменту прибытия на поляну все тело болело, как будто его били, но мозг был в восторге. Я начал понимать, почему в век стремительного технического развития остаются те, кто предпочитает живой транспорт. Может дело в энергетике живого существа? Я не знал, но приехал уставший и очень довольный. Сгрузил покупки на прежнее место, снова развел костер и стал ждать.

Он появился спустя час, маленький рыжий прохвост с пушистым хвостом. Для него у меня был припасен отдельный пакет с мясом, который тогда так приглянулся ему. В этот вечер лис ел помедленнее, не сводя с меня глаз, а последний кусок опять куда-то утащил. Я усмехнулся, провожая его взглядом. Перевел взгляд на корзины, стоявшие неподалеку, нетронутые и какие-то одинокие. Интересно, где она сейчас? Что делает? Радуется, что пришел? Или злится, что не оставляю в покое?

Я заговорил, вороша веткой костер. Сначала извинился, что задержался, потом рассказал, что были на то причины, упомянув сестру и работу. Рассказал о том, что некоторое время считался мертвым, и что теперь, благодаря ей, у меня появился второй день рождения. Наверно со стороны я выглядел шизофреником, разговаривающим с самим собой. Может это уже случилось? Сидит здоровый мужик и ведет «мудрые» разговоры с воображаемой девушкой. Довоевался.

Снова зашуршали кусты, и из них выскочил мой знакомец, держа что-то в зубах. Постояв немного и оценив мою активность, прошел немного в моем направлении, остановился, снова несколько шагов, и вот он почти у моих ног. Я сидел без движения, боясь спугнуть рыжее чудо. Лисенок замер в метре от меня, фыркнул, мотнул головой и выплюнул что-то на землю, после чего отбежал немного, обернулся, убедился, что я заметил то, что он принес, и снова ускакал в кусты. Я потянулся к «подарку» и осторожно поднял его. Это был ремешок, которым Сати повязывала волосы.

Сати

— Ууу, противный хайраг! Зачем ты сделал это?! Чего ты хочешь?!

Сати беззвучно ругалась, сжимая и разжимая кулачки, и от бессилия топая босыми ногами. Она не трогала зверей, не оскверняла озеро и чтила богов, как родных Дзауров, так и того иноземного, что почитала мать. И если последнего можно было просто благодарить за то, что он есть и не бояться, что тот ответит, то местные божества откликались всегда. Вот и сейчас один из хайрагов, которых в аулах называли иногда бесами, снова появился возле ее жилища в образе лиса. Рыжая шерстка выдавала его характер, а размер — истинный возраст. Молодой шаловливый дух жаждал опыта и повадился приходить к ней в гости, постоянно таская еду, которая ему и не нужна была, но какой бес откажется от возможности побыть ненадолго живым существом?

Час назад, когда на поляне снова появился русский солдат, она обрадовалась ему и неожиданно для самой себя поняла, что ждала. И тут же пожурила себя за это. Нельзя. Нужно, чтобы ушел и не возвращался. Зачем вернулся? Ведь прогнала. А он опять вернулся, привез продуктов. Добрый, благодарный. И сердце такое сильное, она помнила, как оно откликнулось на ее просьбу, как стучало именно так, как она просила, как они вместе восстанавливали раны. От него родится сильный, здоровый сын. Она верила, что так и будет, пока ей первый не стало плохо. В ту ночь словно небо разозлилось на нее, послав первые заморозки, а тело предало, избавив от того скудного ужина, что удалось добыть. О том, что в ней все-таки вспыхнула жизнь, она поняла после того как силы, что позволяли лечить, начали иссякать.

Хайраг пришел в ту ночь. Свободно зашел в землянку, сел возле входа и с интересом смотрел на Сати. Сначала она подумала, что это дикий лис решил поживиться чем-нибудь в жилище человека и шикнула на него, чтобы тот убирался. Но он не сдвинулся с месте, продолжая сидеть и смотреть. И тогда она поняла, кто к ней пожаловал. Хайрага не прогнать, пока он сам не захочет уйти, поэтому она лишь перевернулась на бок и посильнее закуталась в ту тряпку, что была на ней.