Невеста для полковника (СИ) - Ф. Татьяна

Она нахмурилась, сузила глаза и спросила:

— Зачем пришел?

— К тебе.

— Лечить не буду.

— Почему?

Она не ответила и собиралась уйти, но я не позволил, обняв и прижав к себе.

— Меня не надо лечить, благодаря тебе я жив и здоров. Спасибо.

— Благодарить не надо, я свою плату взяла.

Я напрягся. Нет, я, конечно, понимаю, что закон «ты мне, я тебе» существовал раньше, есть сейчас и будет действовать всегда, но от этих слов стало неприятно.

— О чем ты? Какую плату?

Она дернулась, но я держал ее крепко.

— Не важно, ты должен…

— Вообще-то важно, — перебил я ее. — Давай уясним сейчас одну вещь. Мы с тобой занимались …

Даже не знал, какое слово правильней употребить. Если ей не знакомо слово «диета», вряд ли она знает слова «секс» или «соитие». Тьфу, последнее вообще ужасно.

— … любовью!

Весьма спорное утверждение, согласен. Но если опустить все тонкости лексики, это больше похоже на правду, и должно быть ей понятно.

— Ты знаешь, что от этого бывают дети? — надеюсь, перескок от причины к последствиям был не слишком резким.

— Я знаю! — она вздернула нос, словно перед ней глупый мальчишка.

— Отлично! — разозлился я. — Тогда ты сейчас же собираешь вещи, и мы едем в город.

— Я никуда не поеду! — воскликнула она.

— Поедешь, — отрезал я. — И это не обсуждается.

Сказав последнее, понял, что перегнул палку, но отступать был не намерен. Сати начала ругаться на своем языке. Обилие твердых знаков, столько характерно отражавшихся на музыке местного наречия, делало ее брань даже любопытной с лингвистической точки зрения. Я слышал оскорбления в свою сторону на разных языках и каждый раз слушать их было смешно. Не обидно, а именно смешно. Слова, с помощью которых меня хотят послать куда подальше, звучат как кучка звуков, не более. А уж из уст девушки вообще забавно. Вот когда Варюха ругалась, там уши вяли, а здесь…

— Давай так, — я обхватил ее лицо руками, чтобы она смотрела только на меня. — Если ты не беременна, я привезу тебя обратно, раз уж тебе так дорога эта землянка.

Она смотрела не мигая, словно решая что-то, потом, явно пересилив себя, кивнула и добавила:

— Ночь. Темно. Завтра.

И развернувшись пошла к своему домику. Быстро залив водой из фляги костер, схватил рюкзак и поспешил за девчонкой. Внутри ничего не изменилось. Та же лежанка на полу, сложенный мною доморощенный камин и стоявшая в углу корзина, в которой я привозил еду в прошлый раз. Вспомнив про те, что еще стояли на улице, хлопнул себя по лбу и поспешил их занести. Пусть на одну ночь, но здесь будет комфортно спать. Расстелив ее матрас и свой один на другой, и соорудив вполне полноценную перину, сбросил верхнюю одежду и сел. Сати стояла рядом и молча смотрела на мои приготовления. Я лег и похлопал по матрасу рядом со мной.

Сати прикусила нижнюю губу и начала неуверенно разматывать свою хламиду. Под ней, конечно же, была еще одна, но шея и грудь были обмотаны палантином с птицами. Осторожно села на импровизированную постель. Вдруг я вспомнил про термос, лежавший в рюкзаке. Дернулся за ним, Сати отскочила в сторону, словно испугавшись.

— Иди сюда, не бойся, — сказал я, специально не смотря на нее. — Хотелось бы напомнить, что это ты меня соблазнила, а не я тебя.

Вытащил термос, отвинтил крышку, налил в нее еще в меру горячий отвар шиповника, и придвинувшись поближе, поднес его к лицу девушки, чтобы она почувствовала аромат напитка. С секунду Сати неуверенно смотрела на крышку, а потом схватила ее и одним залпом выпила все. Закрыла глаза и долго сидела так.

— Мама делала такой, когда я болела, — вдруг сказала она, отдала емкость и без лишних слов легла на матрас.

Всего шесть слов. Это доверие?

Я осторожно лег рядом, положил левую руку ей на живот и слегка придвинул к себе. Она не противилась. Это хорошо. Чувствуя, как постепенно расслабляется тело девушки, я думал о том, вкусно пахнут ее волосы, хотя знал, что кроме хозяйственного мыла никакой косметики у нее не было. Я легонько коснулся губами той части ее макушки, откуда росла седая прядь, и закрыл глаза.

В ту ночь сны ко мне не пришли. Я прекрасно выспался, с удовольствием потянулся под первыми лучами солнца и повернув голову направо, открыл один глаз. Костер еще тлел, испуская в воздух еле видимый завиток дыма. Лошадь жевала траву, пофыркивая и переступая ногами по траве. Я повернул голову к ярко-голубому небу и смачно выругался.

Поляна была пуста.

* Банник — в древнеславянской мифологии дух, живущий в бане.

Сати

Он молча сидел перед потухшим костром и таким же потухшим взглядом смотрел на черные следы пребывания человека на лоне природы. Сердце сжалось от непонятного чувства вины, хоть она и не понимала разумом, где виновата. Она сказала «уходи», он не ушел. Она все сделала правильно, так поступали все женщины рода. Выбрать сильного мужчину, понести от него, «заплатить» за ребенка. Все. Никогда они не создавали семью, не жили с мужчиной, ибо не признавали хозяина над собой кроме богов. И ни один мужчина не перечил, ибо понимал порядок вещей. А этот упрямый. Может потому что нездешних кровей, а может потому… Она тряхнула головой, отбрасывая случайно возникшую мысль. Нет. Сейчас он уйдет и все закончится, вернется на круги своя, как будто никогда и не было.

Кто-то коснулся ее босых ног, стоявших на холодной земле. Это рыжий хайраг присел рядом, посмотрел на нее и фыркнул, словно выражал свое мнение по поводу происходящего. Вот чего она не могла понять, так это намерений духа. Еще никогда ни один хайраг не поступал столь непонятно. Поиграть и утащить нужную вещь, своровать еду, затушить огонь в доме, мелочи способные вызвать гнев и недовольство — любимая забава любого хайрага. В этом вся суть духа, которого людская молва наделила уродливой внешностью невысокого волосатого человека с вывернутыми вперед пятками. Люди вообще склонны к преувеличению, Сати понимала это как никто другой. Да, хайраги любят шалить, но приходят в реальный мир вовсе не в образе человека. Слишком большой расход силы, которая дается духу на время его нахождения здесь, поэтому чаще всего они любят оборачиваться в небольших по размеру животных. И если вдруг в ауле появляется незнакомый кот, бесстрашно забирающийся в дома и устраивающий бардак в кладовой, это точно решил повеселиться хайраг.

Тот, который сидел в ногах у Сати, вел себя странно. Не пакостил, не рылся в одежде и вообще вел себя как обыкновенное домашнее животное. Он даже еду просил у Кости, а не воровал. Она протянула руку к рыжей макушке, лис инстинктивно пригнулся к земле, повернул свою мордочку к ней и оскалился. Глазки-бусинки сверкнули, длинный шершавый язычок пробежался по маленьким острым зубкам, пушистый хвост нервно переместился слева направо. Он был так похож на обычного лиса, что на долю секунды она засомневалась, но при этом четко видела его суть, дымчатая однородная сущность с серебристыми переливами по краю. Вдруг хайраг подскочил на лапки и уставился вперед. Солдат вскочил на лошадь и, не прощаясь и не обещая вернуться, молча уехал.

Константин

Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Что ж, смиряем свою гордыню и идем на уступки. Хех. Это я сейчас такой умный, а двумя часами ранее был готов плюнуть на все и вернуться в Москву. Когда так активно посылают куда подальше, грех не пойти. Хорошо, что путь до аэропорта не близкий, и у меня было время все обдумать. Меня не покидало ощущение, что я чего-то не понял, не увидел, не осмыслил, поэтому так и не добился нужного мне результата. А Сати… Хитрая девчонка поступила как мудрая женщина. Согласилась с мужчиной и сделала по-своему. Что ж, я ее недооценил.

Так что первым местом, куда я отправился, была центральная городская библиотека Владикавказа. Я попросил ознакомиться со всей литературой, касающейся осетинской мифологии и смежных тем.