Обречённый быть обручённым - Абалова Татьяна

В разговорах часто упоминалась баронесса. Как я поняла, она была хозяйкой города, и все, что происходило в нем, было сделано или с ее согласия, или на ее деньги. Ее Благородие не могли не беспокоить умирающее озеро и судьба города.

Я досадливо выдохнула. Выходит, Рош был тем самым человеком, кто занялся главной проблемой Дальгера. Вот для каких целей он просил в архиве соседнего государства исследования по подземным водам. Без озера и поливной воды земля в течение года покрылась бы трещинами и перестала быть плодородной. Сам город превратился бы в пыльное царство перекати–поля, а караваны торговцев перестали бы останавливаться здесь, чтобы передохнуть и пополнить запасы. Дальгеру грозило вымирание.

Седовласый господин, как я вскоре поняла, представитель власти этого города, объяснил взволнованным жителям, что существующие в округе источники пополнить озеро, увы, не способны. Это сообщение вызвало всеобщее уныние, но дядечка с благородной сединой поднял указательный палец, чтобы донести до народа более радостное сообщение.

– Скажем спасибо графу Лавкрафту, чьи владения граничат с нашим городом. Он был настолько любезен, что выделил средства на канал, который доставит воду в озеро. Сейчас разрабатывается его проект.

Раздались аплодисменты и возбужденные возгласы благодарности, будто лорд Теодор собственной персоной пожаловал в провинциальную почту и принимает заслуженную похвалу.

Я отреагировала на имя жениха, как старый боевой конь, услышавший до боли знакомый горн, зовущий к бою. Замерла с прилепленной к языку маркой, одной из тех, что уже украшали конверты, и медленно развернулась.

Среди толпы памятником самому себе возвышался Габриэль Рош, а вокруг него толпились люди, дружески хлопающие его по плечам и спине. Я встретилась с ним взглядом. В его глазах плясали искорки смеха.

А я едва сдержалась, чтобы не воскликнуть: «Ага! Все–таки граф Лавкрафт!», но помешала почтовая марка на языке. Пока я ее убирала, краснея от неловкости и восторга, что не зря подозревала красавчика Габриэля в обмане, седовласый представитель власти, в приветствии тряся руку графу, громогласно объявил:

– Господин Рош полагает, что озеро можно спасти, выведя наружу подземные воды.

Я скисла. Смяла влажную марку и, досадливо скрутив из нее комочек, пульнула куда–то под ноги. Я устала от резкой перемены эмоций, бушующих во мне: то радуюсь, что Габриэль и есть Теодор, то разочаровываюсь, что опять обманулась. Нельзя так издеваться над девушкой, жаждущей счастья и любви.

Поняв, что сейчас не время задавать почтовым служащим вопросы, я покинула почту.

– Поеду–ка я лучше в библиотеку, – буркнула я себе под нос, забираясь на лошадь.

Меня так сильно расстроила правда, что Габриэль не имеет никакого отношения к графу (а надежда до последнего теплилась), что хотелось плакать. Я чувствовала себя ребенком, которого поманили конфетой, а фантик оказался пустым.

В библиотеке, расположенной на соседней улице – там же, где стояла мэрия, мне тоже не повезло. На двери висела табличка, что она закрыта. Проходящий мимо мужчина подсказал, что библиотекарь уехал в столицу и появится только завтра.

Мне ничего не оставалось делать, как достать бабушкино письмо подруге и отправиться по указанному адресу. Прежде чем постучаться в дверь красивого особняка, я надела юбку и сняла мужскую шляпу. Тряхнув головой, чтобы расправились волосы, смело взялась за молоток.

Бабушка забыла упомянуть, что ее старая подруга – леди Лаура Бентош, как раз и была той самой баронессой, о которой говорили на почте. О ее титуле я узнала только благодаря слуге, который, расспросив меня о причине визита к баронессе, крикнул во всю глотку:

– Ваше Благородие! Вам принесли письмо из Рока. Леди Френсис Быховская–Ирби!

– Остолоп! И чего так орать?! Сколько можно учить.

В просторном холле появилась изящная старушка в старомодном парике с буклями. Она опиралась на трость, хотя спину держала прямо, отчего смотрелась величественно. Парик ей дарил не меньше двух ладоней роста. Я присела в глубоком реверансе.

– Проходи, деточка! Как поживает милая Магда?

Про мою бабушку трудно сказать милая. Высокая ростом, грубая голосом, с крупными чертами лица и в вечной черной одежде после смерти деда, она смотрелась бы рядом со своей подругой, похожей на постаревшую, но все еще нежную фею, гренадером. Ни мне, ни маме не достались ее рост и крупная кость. Тут скорее повезло братьям и сестре. Мы с мамой, как и баронесса, были легкими феями.

Я протянула леди Лауре письмо, и она заторопилась в гостиную, где света было гораздо больше, чем в холле. Вскрыв конверт, она достала из него пару густо исписанных листов и развернулась к окну. Я осмотрелась. Баронесса была хрупка и мебель подбирала себе под стать. Диваны, серванты, кушетки и столы – все на тоненьких ножках, шелковая обшивка стен и мебели в мелкий цветочек, подушечки с золотыми кистями. Если бы бабушка была здесь и села в кресло, то непременно его развалила бы.

Утолив любопытство интерьером, я перевела взгляд на баронессу. Хорошее освещение позволило увидеть все ее морщинки. Я не знала, сколько Лауре лет, но однозначно моя бабушка выглядела моложе. Оно и понятно: нас, ведьм, старость берет только после пересечения столетней отметки. Дольше живут только драконы. Чуть меньше ликаны. Баронесса как раз была из оборотней, но в силу возраста давно перестала обращаться.

Закончив читать, леди Лаура отложила письмо на столик, стоящий перед диваном.

– Я помогу тебе всем, чем смогу. Магда не написала имя твоего суженого, но указала, что у тебя есть газетная заметка, где он упоминается.

– Эту заметка вам знакома. Бабушка получила ее от вас, – я торопливо полезла в сумочку, болтающуюся на локте, и вытащила объявление о расторжении помолвки графа.

Бровки леди Лауры подскочили вверх.

– Ох и задачка!

– Вы его когда–нибудь видели?

– Откуда? Где мы, а где столица Тоненберга. Он жил в Пралансе до того, как перебрался в Рок.

– Но на почте я слышала разговоры о нем. Граф помогает вашему городу вернуть воду в озеро. Значит, с ним кто–то виделся, когда договаривался?

– Милая, достаточно списаться. Раз уж он такой затворник.

– Но он не читает письма!

– Получается, что не все, – леди Лаура улыбнулась. – Боюсь, тебе придется отправиться в столицу. До разрыва помолвки он не был нелюдим, а значит, кто–то о нем может рассказать.

– Я хочу навестить его бывшую невесту.

– Ваше Благородие! – заорал слуга, появившись на пороге комнаты. – Лорд Габриэль Рош!

– Зови!

Но звать не пришлось. Габриэль отодвинул слугу в сторону и вошел в гостиную. Приник к руке баронессы с поцелуем. У меня вспотели ладони. Он, что, преследует меня?

– О, Габриэль! Как мило, что ты заглянул ко мне. Познакомься, – она перевела взгляд на меня, – это Френсис, внучка моей подруги из Рока. А это, Габриэль, племянник моей подруги из Праланса. Он в нашем городе проездом. И если тебе нужно в столицу, то лучшего попутчика не найти.

– Леди, – Габриэль кивнул, сделав вид, что никогда меня не видел. А у меня щеки загорелись от стыда, когда я вспомнила, что в архиве представилась совсем другим именем.

– Сожалею, но в столицу я собираюсь дня через два, – ответила я, отказываясь от компании Роша. Интуиция подсказывала, что лучше держаться от него подальше. Еще толком не знакомы, а я уже столько лжи нагородила. Что он обо мне подумает?

– А я хотел выразить сожаление, что уезжаю не завтра, – он смотрел прямо мне в глаза. У меня пошел мороз по коже. Такое случается, когда сердце чувствует, что я неотвратимо влипаю в неприятности. – Как раз через два дня.

Глава 7. Попутчик

Баронесса не дала мне возразить. Она была счастлива, что так легко решился вопрос с внучкой подруги.

– Вот и славно. Не знаю, как твоя бабушка, но я тебя одну не отпустила бы.

– Я из рода ведьм Ирби, – напомнила я, гордо задирая подбородок. – А мы ничего не боимся.