Обречённый быть обручённым - Абалова Татьяна

– Тогда я спокойна. А то переживала, что ты откажешься от помощи Габриэля только потому, что боишься довериться незнакомцу.

Баронесса позвонила в колокольчик, и на зов прибежала горничная.

– Проводи леди Френсис в гостевую комнату. Она, должно быть, устала с дороги.

– Моя лошадь привязана у ограды, – забеспокоилась я, вспомнив о Красотке.

– Ею займутся, – уверила меня баронесса и вновь позвонила в колокольчик.

Мне ничего не оставалось делать, как пойти за горничной. Я видела, что леди Лауре и Рошу не терпелось пошептаться. Все–таки она была хозяйкой города, а он человеком, кто будет отвечать за проект по спасению водоема.

Мне принесли седельную сумку, и я разложила вещи. Умывшись, переоделась в платье и спустилась к раннему ужину. Как объяснила горничная, баронесса предпочитала заканчивать день на закате, но вставать с петухами. Вопреки моим ожиданиям, Рош на ужин не остался, и мы с Лаурой провели время в беседе. Я рассказывала о бабушке и домашних, а она делилась забавными случаями из прошлого.

Как выяснилось, именно благодаря бабушке, Лаура вышла замуж за борона. Они ходили вместе на кладбище, собирали траву, которая цветет только в полнолуние, и варили приворотное зелье.

– И помогло? – заинтересовалась я.

– Да. Я без памяти влюбилась в барона.

– Не поняла, – я уставилась на баронессу, у которой после рюмочки наливки порозовели щечки. – Я думала, вы варили приворот для будущего мужа.

Баронесса вздохнула и перевела печальный взгляд на портрет супруга. Он улыбался, но его улыбка больше походила на волчий оскал.

– Я варила отвар для себя. Сыну вожака стаи отказывать нельзя, а без любви я замуж идти не хотела. Чтобы любовное зелье подействовало наверняка, выкрали немытую ложку, которой Огюст ел мед, от меня добавили несколько капель крови. Выпила я все это в полночь, глядя на луну, предварительно раздевшись догола и распустив волосы. А утром уже души не чаяла в своем женихе.

– Вот это да! – воскликнула я. – Бабушка и такое может? Надо взять на заметку. Вдруг граф Теодор такой упрямец, что танцами и приятными разговорами его не возьмешь?

– Жаль, что ваше предсказание ничем перебить нельзя. Я бы тебя замуж за Габриэля отдала. Он красив, умен и холост…

– А вы давно его знаете?

– С неделю. Габриэль привез рекомендательное письмо, где моя подруга попросила помочь в делах племяннику ее усопшего мужа. Граф Теодор выписал его из Праланса в качестве инженера.

– Выходит, Рош графа знает?

– Старые знакомые. Сейчас, небось, к нему в замок поехал, чтобы отчитаться о делах.

– Мне бы его расспросить о графе. Наверняка даст дельный совет, – я уже радовалась, что баронесса сделала нас с Рошем попутчиками. – Я тогда не буду дожидаться, когда ваш библиотекарь из столицы вернется. Для провинции «завтра» может случиться и через неделю. Лучше сразу поеду домой. Надо подготовиться к дальней дороге.

Я уже прикидывала, сколько с собой взять денег. До столицы не меньше трех – четырех дней в пути, если мы поедем с обозом. А если верхом на своих лошадях, то и за два дня домчать можно.

Дома по возвращению меня ждал переполох. Сестра выбежала навстречу, держа руками большой живот. На крыльце появились мама и бабушка. Смотрели выжидательно.

– Ты с ним встретилась? – спросила Эммелин, хватая меня за руку и пытливо заглядывая в глаза.

– С кем? – не поняла я.

– С графом Теодором! Весь город гудит.

– Где я могла его увидеть? – я передала поводья старику–конюху, и тот увел уставшую Красотку. Я так торопилась домой, что едва ее не загнала.

– В архиве! Он был там вчера!

– Да? Черт! Не повезло, – я досадливо пнула носком сапога камешек. – Разминулись.

Надо же, я гонялась за женихом по Дальгеру, а он заявился в Управу. И чего мне стоило задержаться там? Нет, погналась за Рошем.

Сестра тоже расстроилась, что затворник впервые явил себя людям, а я его прозевала. А ведь счастье было так близко!

– И какой он? – с кислым лицом спросила я.

– Никто не знает.

– Боже, Эммелин, ты сведешь меня с ума! Если он был в Управе, значит, его кто–то видел? Или он пришел в маске?

– В том–то и дело, что его никто не видел. Нашли на подоконнике книгу, а там на форзаце экслибрис «Библиотека Лавкрафта». Теперь все невесты нашего края сидят в архиве в надежде, что граф вернется за книгой. Вырывают ее из рук друг друга и уже затерли до дыр, заучивая сонеты.

– Сонеты?! – я не сдержала улыбку. Я единственная понимала, кто оказался настолько романтичным, что ходит со стихотворным сборником в кармане. – Он читает сонеты?!

– Представляешь? – Эмми выразительно фыркнула. – Сейчас Управа напоминает улей из разодетых пчелок. Ждут, жужжат.

– Зря ждут, – хмыкнула я. – Не было в архиве никакого Теодора. Туда приходил его друг Габиэль Рош. Я как раз застала его читающим книгу. Как увидел меня, так и забыл обо всем на свете. Кстати, он вызвался сопровождать меня в столицу Тоненберга.

– О, раз они общаются, стоит поговорить с ним, – обрадовалась Эмми. Мы с сестрой мыслили одинаково.

– У тебя с собой отвар, развязывающий язык? – шепотом спросила я, зная, что сестра такой подливает мужу.

Эммелин ревновала, когда супруг выезжал без нее. Сейчас, когда она была беременна вторым ребенком, она не могла сопровождать его в долгие поездки. Алекс был красивым мужчиной, и Эмми помнила, как на него засматривались женщины на балах и вечеринках.

Отвар помогал Эммелин быть в курсе жизни мужа вдали от нее. Он сам все выкладывал без утайки, но, к счастью, женское имя в его рассказах ни разу не прозвучало. Эмми не постеснялась бы наслать на соперницу «Проклятье гнилых зубов», когда даже при здоровых зубах изо рта начинает исходить неприятный запах. Он будет появляться только в тех случаях, если рядом с женщиной непозволительно близко окажется Алекс. Да, мою сестру лучше не злить.

– Я отолью тебе немного, – так же шепотом пообещала Эммелин. – Только смотри, не больше трех капель на бокал, иначе ты словесный фонтан до утра не заткнешь.

– Договорились, – сказала я, пожимая сестре руку. Теперь осталось навестить бабушку и набрать у нее травок на все случаи жизни. Мало ли, как дело в столице обернется?

В назначенный день я встала затемно. Позевывая, пошла во двор, чтобы растолкать конюха. Если его не разбудить, то придется до полудня ждать, когда он подготовит лошадь к выезду. Отправилась я к нему в одной ночной сорочке, накинув сверху огромный шерстяной палантин. Дел–то, постучать в окошко, чтобы услышать стариковский скрипучий голос: «Да встаю я, встаю!»

Раннее утро оказалось холодным. Роса на траве быстро намочила домашние туфли. Свежий ветер раздувал волосы, будто крылья за спиной. На горизонте уже появилось солнце, но оно еще не было способно разогнать ночной холод.

Я дошла до конюшни и замерла. У ворот стояла карета с вензелями графа Теодора. Я хотела было метнуться назад, чтобы переодеться: негоже встречать жениха растрепой, но дверь кареты открылась, и из нее выбрался Габриэль Рош.

– Доброе утро, леди Френсис, – произнес он с улыбкой.

– Я думала, мы договорились встретиться на пограничной заставе, – буркнула я вместо приветствия. Опять обманулась! Так недолго все нервы истрепать.

– Я приехал предупредить, чтобы вы не брали лошадь. Граф Теодор, узнав, что я сопровождаю в столицу Тоненберга юную даму, был настолько любезен, что одолжил свою карету. Не стоит добрых три дня трястись в мужском седле, когда можно провести время в беседе.

Я скрипнула зубами. Он прекрасно понял, кто в Дальгере скрывался под шляпой и в мужских штанах. Рош всюду опережал меня на шаг. Это я хотела поговорить с ним, а теперь сама сделалась предметом изучения. Я видела, как его взгляд скользит по моей фигуре.

– А сам граф Теодор не составит нам компанию?

– Нет, столица для него закрыта.

– Он в чем–то провинился перед королем? – я поплотнее запахнула шаль.

– Идите в дом, вы простынете, – Рош выразительно посмотрел на мои голые ноги. – Я вас подожду.