Академия Аркан (ЛП) - Кова Элис

Но гроб больше не пуст. Я закрываю рот рукой, чтобы заглушить вой, склоняю голову и, наконец, позволяю себе плакать.

Глава 43

Мы с Каэлисом почти не говорим на обратном пути в академию. Ночь давит на плечи. Слёзы друзей, слова Бристар, последнее прощание клуба с Ариной… Моя душа и сердце переполнены этим всем, и я не нахожу слов для него. Не успеваю оглянуться, как мы уже в его фойе. Я задерживаюсь у двери в своё крыло. Каэлис слегка покачивается, будто хочет протянуть руку, но одновременно будто сдерживает себя.

— Ты… могу я… — он обрывает обе мысли, тяжело выдыхает и проводит рукой по волосам. Хочешь, я останусь? Могу ли чем-то помочь? — он не произносит этого.

Но я всё равно слышу эти вопросы — так же ясно, как он, наверное, слышит мой ответ, когда я качаю головой:

— Я хочу побыть одна. — Подальше от тебя.

— Да. Понимаю.

И всё же никто из нас не двигается.

— Спасибо, Каэлис… что помог похоронить её, — наконец выдавливаю я.

— Разумеется.

— Увидимся утром. — Я поворачиваюсь и ухожу в свой коридор, прижимаясь к двери, пока его шаги удаляются. Я чувствую, как он хочет вернуться, хочет обнять меня так же, как чувствую силу, собирающуюся перед тем, как арканист достаёт карту.

Я хочу этого. Хочу утешения. Хочу, чтобы меня обняли. Полюбили. Хочу рыдать в тёплую грудь до самого рассвета. Хочу плакать до рвоты, будто могла бы физически изгнать это горе. Но изгонять уже нечего. В животе зияет дыра, пожирающая всё, грозящая втянуть в себя остатки меня, пока я не исчезну.

Арина… моя сестра…

Я резко распахиваю дверь, выглядываю, наполовину ожидая увидеть его там. Но его нет. Передо мной три пути: его комната. Моя. Или уйти.

Слова Бристар лежат на сердце так же тяжело, как кости Арины в моих руках.

Я не могу оставаться здесь.

Стеллис видят, как я выхожу, но впервые я не скрываюсь. Эта дорога самая быстрая и не ведёт через комнату Каэлиса. Пусть думают что хотят. Пусть знать будут, будто я оставила его покои в разрухе. Мне слишком устало, чтобы заботиться.

Общий зал между жилыми корпусами пуст. Час слишком поздний, даже ночные совы уже спят. Но как только я проскальзываю в комнату Алор, меня встречает вспышка серебра, а затем её нарочито драматический зевок.

— Ума не приложу, как ты не засыпаешь на занятиях, — сонно бормочет Алор. — Ты же вечно носишься ночами.

— Можно я переночую у тебя?

Она приподнимается, моргает. — Что случилось?

— Не хочу говорить. — Я направляюсь к своей прежней кровати.

Алор хватает меня за запястье, ловит взглядом. — Ты в порядке?

— Физически — да.

— Принц, — в её голосе звучит угроза. — Он перешёл границу?

— О, двадцатка — нет, — качаю головой, прекрасно понимая, о чём она спрашивает. — Ничего такого. Это другое.

Удовлетворённая, она отпускает. — Ладно. Но уйти тебе надо до рассвета. Чтобы никто не видел, что ты выходишь не из его крыла.

— Заботишься обо мне? — Я забираюсь под одеяло. Здесь, под её крышей, мне легче, чем в его апартаментах. Что-то в её ярости на Каэлиса в мою защиту позволяет мне выдохнуть.

— Не хочу, чтобы всё пошло наперекосяк, и чтобы я потеряла своё тайное преимущество, — зевает она и отворачивается.

— Ага. Только это и есть.

— Мне не нравится твой тон. — Она нарочно не оборачивается. Я позволяю себе лёгкую улыбку, несмотря на всё. Она заботится.

— Алор, мне нужно, чтобы ты кое-что сделала.

— Что? — по её голосу слышно: согласится на всё, лишь бы я дала ей уснуть.

— В тридцать пятый день Жезлов прошлого года, — день, когда меня поймали, — Клуб Звёздной Судьбы был разгромлен силой стражей Города Затмения. Мне нужно, чтобы ты выяснила, кто стоял за налётом.

— У меня доступ к архивам Стеллис, а не городских стражей.

— Я знаю, но клуб был нелегальным. Значит, в деле замешана корона.

Она издаёт короткий звук понимания. — Это займёт время. Наверное, смогу взяться только после каникул. Но постараюсь.

— Спасибо. — Я отворачиваюсь, спиной к ней. Через минуту дыхание Алор становится спокойным и ровным.

А мои глаза не закрываются. Мысли всё ещё бегут. Вина и тревога заполняют пустоту, что оставили за собой слёзы о сестре.

Что я говорила Лурен? Живи, потому что она не может. Но как продолжать жить, если моя путеводная звезда упала?

Мир.

Мысль возвращается. К чёрту предостережения Бристар. Мир может всё исправить. Вернуть Мать, вернуть Арину… и сделать нашу жизнь такой, какой она всегда должна была быть. Каэлис может говорить, что у него благие причины охотиться за Миром. Но откуда мне знать наверняка? Одно я знаю точно — что сделаю, если карта окажется в моих руках…

Мне придётся украсть её у него. Для меня больше не существует другого пути. Когда-то, возможно, я поддалась бы искушению позволить ему загадать своё желание. Но теперь? Прости, принц, Мир принадлежит мне.

***

Проходит неделя, затем вторая. Какое-то время я живу как обычная послушница Академии Аркан. Хожу на занятия. Помогаю Алор тренироваться в заброшенной комнате, которую мы приспособили под небольшой зал для практики. Провожу часы над записями вместе с Лурен и Дристином.

Сорза ходит в святилище… но я не присоединяюсь. Там может оказаться Каэлис.

Большинство ночей я сбегаю из его апартаментов и возвращаюсь в свою прежнюю спальню. Люди заметили. Даже Каэлис — если не по слухам, то по моему отсутствию за завтраком. Но он ничего не говорит.

Пусть говорят — эта мысль стала моей мантрой. У меня больше нет сил заботиться.

Будто мерзкая, гнилая субстанция заменила кровь в моём теле. Я до сих пор чувствую кости Арины в руках. Её браслет на моём запястье утешает, но в то же время тяжёл, как оковы узника Халазара. Она должна была носить его… Тот факт, что её здесь нет, посадил во мне семя ненависти, и я не знаю, куда его направить.

Лурен застаёт меня вечером в библиотеке: я машинально кручу браслет на запястье. Сорза и Дристин давно ушли спать. Но Лурен настояла, что останется. Я даже не подумала, что это может быть из-за меня, пока она не спросила:

— Что случилось?

— Что? — я резко останавливаю движение, отрывая взгляд от фонаря, на который уставилась, и возвращаюсь к книге. Когда моргаю, прогоняя призрачные блики, понимаю, насколько давно меня не было здесь, в реальности.

— Ты не похожа сама на себя в последнее время.

— Ничего, — шепчу я.

Рука Лурен накрывает мою, её пальцы ложатся прямо рядом с браслетом.

— Ты так много сделала для меня… Если я могу помочь тебе хоть чем-то…

Мой взгляд скользит вверх по её руке, пока не встречает её мягкий, тёплый взгляд. Тёмно-каштановые волосы Лурен ниспадают на плечи, часть собрана наверх, как она всегда делает, когда читает книги или таро, чтобы не мешали. Мне не стоило ничего говорить. Но я возвращаюсь к той ночи после смерти Кел в комнате Лурен… только теперь роли поменялись.

— Моя сестра умерла. — Как только я произношу это вслух, меня захлёстывает облегчение, смешанное с новой волной боли. Сказать кому-то оказалось одновременно как вдохом свежего воздуха, так и утоплением. Будто я не одна, и в то же время — всё ещё недосягаема.

— О, Клара… — Лурен вскакивает мгновенно и крепко обнимает меня за плечи.

Я готовлюсь к жалости. К утешительным словам. К тем фразам, которые принято произносить, услышав о чьём-то горе.

Но Лурен молчит. Она просто держит меня. Крепко. Словно пытается стать укрытием от шторма.

Я не могу остановить слёзы. Они текут беззвучно, но бесконечно. Всё это время Лурен стоит, обнимая меня. Я не отвечаю ей объятием; я даже не пошевелилась на стуле. Она просто… рядом.

Потому что понимает. Так же, как тогда понимала я. Лурен даёт мне пространство, чтобы тихо выпустить слёзы, о которых я даже не подозревала, что они ещё копились во мне.

***

Прошло три с половиной недели после похорон Арины, когда я нахожу письмо, засунутое под мою подушку — не в комнате в апартаментах Каэлиса. В той, что я делю… делила? делю с Алор в общежитии. Записка гласит лишь одно: