Я повторяю его предупреждение слово в слово. — Ты никогда по-настоящему не сможешь скрыть, кто ты на самом деле. — Я смеюсь и пожимаю плечами, когда они освобождаются. — Ты был прав. Я больше не могла это скрывать. Я не смертная. Я не Бог. Я одна из них. — Из тех злобных, порочных существ, которых он ненавидит.
— Кайра…
Я не даю Регису закончить то, что он собирался сказать. Не вижу причин для этого. Вместо этого я отворачиваюсь от него и, чувствуя жжение эмоций в глубине своих глаз, погружаюсь глубоко в яму тьмы, которую Офелия поселила во мне. Я делаю пять шагов к ожидающей меня двери, не останавливаясь, даже когда он снова зовет меня по имени.
Пришло время встретиться с последствиями собственных выборов.
С выбором лжи.
С выбором их.
С выбором себя.
Ручка холодит кожу, когда я хватаюсь за нее и поворачиваю. Я вхожу в комнату, которая оказывается меньше, чем я ожидала. Это всего лишь офис размером без окон и с обоями, которые соответствуют размерам гостиной.
Однако не обои заставляют меня немедленно остановиться, когда я замечаю трех человек внутри. Больше всего меня поражает не Карсел, насмехающийся надо мной, как обычно, со свежими порезами на костяшках пальцев, и даже, конечно, не Офелия с ее холодным, отстраненным взглядом.
Мир переворачивается, когда мужчина между ними встает во весь рост, отходя от стола, перед которым они втроем стоят. Исчезли одежды глубокого драгоценного цвета. Исчез фасад доброты. Я не видела его на арене, я смутно помню, как темно-землистые глаза встретились с моими. Я задавалась вопросом, где он был. Мне больше не нужно удивляться.
Книги. Слова секретности. Ничто из этого не имело смысла. Я просто предположила, что он знал, потому что он был… он есть…
— Кэдмон, — произношу я его имя. Бог Пророчеств.
