— Даниэла. Я… — хрипло произнёс он и потянулся ко мне, но Райлен вновь встал между нами, заслоняя собой лежащего.
Тяжёлое, убыстряющееся дыхание Гудруна — сиплое, уродливое — становилось всё громче. Ярл клана Фэйрвейн с каждой секундой всё больше боялся, осознавая, зачем мы пришли. Если бы Рей появился один, с войском, Гудрун ещё мог бы сделать вид, что случилось несчастье. Но моё присутствие значило только одно — тяжёлую, мрачную, личную месть.
Мне показалось, что я услышала шум снаружи. Закрыв глаза, прислушалась — к единственному источнику огня за пределами дома. Прямо перед тем, как его потушили.
— Кто-то в доме, — сказала я, разворачиваясь к двери, в то время как Райлен всё ещё смотрел на ярла Гудруна.
Тяжёлый шаг. Ещё один — неровный, неуверенный. Дверь распахивается, и к вони порченной еды, нечистот и гниющей плоти добавляется ещё и запах дешёвого, крепкого алкоголя.
— Дани, — Скор пьяно ухмыляется, не сводя с меня взгляда, даже не замечая мужчину, стоящего у меня за спиной. — Я уж думал, ты не вернёшься. И как только нашла это место…
Пьяный взгляд на миг скользнул за мою спину, но не задержался на Райлене, а опустился ниже — на больного ярла Гудруна. В этом взгляде было мерзкое, болезненное удовольствие от превосходства.
— Смотрю, постель ярла пошла тебе на пользу, — он похотливо оглядел меня, ухмыльнулся и, пошатываясь, направился к окну. — Каково это — спать с тем, кто убил твоих родителей?
— Не знаю, — спокойно ответила я, чувствуя, как Райлен напрягся за моей спиной. — Я не думаю, что ярл Райлен убил Дайнара. Твои же люди выдали тебя. Да и ярла Гудруна тоже, — я кивнула в сторону постели, где лежал больной дядя Скора.
— Историю пишут победители, Дани, — его затуманенный взгляд вновь скользнул по мне и остановился на лице. А затем что-то изменилось — он внезапно стал серьёзным. — Что ты сделала?
— Феннел мёртв, Скор, — спокойно произнесла я и невольно сделала шаг назад, готовясь.
Потому что крупный и грузный племянник нашего ярла тут же двинулся ко мне, занося свою руку.
Я бы легко увернулась, без всяких проблем, и, возможно, пнула бы его в колено, чтобы он рухнул. Но этого не понадобилось — Райлен сделал это за меня. И впервые за всё наше путешествие сюда это вызвало у меня раздражение. Честно говоря, я боялась, что Райлен может просто случайно убить Скора.
Скор вскинул голову и впился взглядом в лицо Рея — смотрел с ненавистью, как на кровного врага, хотя, я была уверена, они никогда прежде не встречались.
— Ярл Райлен? Надо же… какой молодой, — неожиданно трезвым голосом произнёс он. Глаза Скора бегали: оценивали рост, мощь Райлена, скользили по мне, будто он пытался угадать, что между нами, кто я для него. — Пришли убить того, кто предал вас? Вперёд, — хмыкнул он, указывая рукой на Гудруна.
— Я не предавал вас, ярл Райлен! Я принёс присягу, но Скор не соглашался! — мужчина без ног, лежащий на лежанке, тут же попытался привстать на локтях, морщась от усилия.
— Думаете, воины послушались бы меня? Нет, они были преданы ярлу Гудруну!
— Хочешь сказать, мои люди мне врали? — хрипло и холодно усмехнулся Райлен, приближаясь к Скору. — Они стали свидетелями резни — своих на своих, и ты, без сомнения, в этом участвовал.
— Может быть, я пытался образумить их? Спросите в деревне, так и было, — Скор отступил на шаг, явно не собираясь нападать. — Неужели вы убьёте того, кто пытался остановить предательство?
Учитывая, что говорили в деревне… учитывая сожжённые дома… в версию Скора, скорее всего, и без того верили, и я выругалась сквозь зубы, понимая: убийство Райленом Феннела только укрепит всеобщее мнение, будто он просто мстит клану Фэйрвейн.
— Освободите меня! Я скажу людям правду! — вмешался ярл Гудрун. — Скор никогда бы не согласился на вассальство, он считал, что клан принадлежит ему!
Взгляд племянника ярла вспыхнул мутной, тёмной, страшной ненавистью.
— Дани… думаю, стоит сверить их версии в разных комнатах и узнать всё, что можно о твоей матери, — Райлен говорил холодно, спокойно. — Если они будут расходиться — я начну срезать по кончику пальца. Но если скажут правду…
Наверняка на моём лице отразилось сомнение — я не могла поверить, что Райлен всерьёз собирался работать и обсуждать что-либо с теми, кто предал клан, напал на своих, и резал его людей. Но он уверенно кивнул.
— Я буду допрашивать Скора, — вызвалась я, и серых штормовых глазах впервые за последние часы промелькнула настоящее негодование.
— Ни за что. Я ни за что не оставлю тебя с ним одну, — отрезал Райлен и увёл Скора в большую комнату, где я тут же услышала лёгкие звуки слабого сопротивления.
А я осталась наедине с ярлом Гудруном.
***
Интересно, как Райлен представлял себе процесс допроса? Я не знала, но судя по звукам за дверью, там всё происходило… куда продуктивнее, чем здесь. Время от времени доносились короткие крики и ругань Скора, в то время как я всё ещё не вымолвила ни слова.
Состояние ярла Гудруна было ужасным — но стоило Райлену покинуть комнату, страх оставил его. Всё это время, с самого нападения на деревню, он провёл здесь, медленно умирая, хотя по остаткам еды и зловонию можно было судить, что вначале племянник ещё пытался ухаживать за ним. Просто не умел.
Кто сделал с ним такое? Скор, за то, что Гудрун не передал ему власть? Конечно, формально ярлом бы стал Пораррин, но он был нужен лишь как сосуд для подпитки камней… И если всё это сделал Скор, то почему не добил дядю? Почему оставил его в таком жутком, почти пыточном состоянии?
— Вы расскажете мне, или мне стоит начать отрезать вам пальцы? — предложила я, не до конца уверенная, что действительно смогу на это решиться.
— Я расскажу, если ты пообещаешь больше никогда не подпускать ко мне Скора, — проговорил он. Всё это время, пока мы молчали, осознание происходящего всё яснее отражалось в глазах Гудруна.
Его время закончилось. Что бы ни случилось, после сегодняшнего дня ему не выжить — но сейчас это казалось для него не карой, а освобождением.
— Хорошо, — пожала плечами я, а затем жёстко добавила: — Синье. Где она?
Последовавшее за этим долгое молчание — прерываемое лишь глухими криками Скора из-за стены — начинало действовать на нервы. Он же сам сказал, что расскажет!
— Говорите! — рявкнула я.
— Я не знаю. В последний раз мой отряд видел её у границы Пустых Земель. Мы не пересекли её. — ответил он сухо, будто всё сказанное ничего не значило.
— Ваш отряд? Вы преследовали её? Одну женщину?! — заметив, как на меня зыркнули больные, тусклые глаза, я разозлилась ещё больше: — Говорите, или я сдам вас Скору и просто уйду!
— Нет… — казалось, единственное, чего он по-настоящему боялся, был его племянник. — Да, я послал Скора и своих людей преследовать её. Мы не хотели, чтобы новости дошли до ярла Райлена… и до тебя.
И вновь — равнодушие. Будто он рассказывал вовсе не о том, как толпа пьяных ублюдков на лошадях преследовала одинокую взрослую женщину в течение нескольких дней. Ту, кто своими глазами видела смерть мужа.
— Не смей так на меня смотреть. Твой отец, или кем он тебе там приходился, был слабаком. Я избавил его от мучений.
— Он был счастлив! У него была семья, он снова начинал чувствовать вкус жизни! А вы отобрали её — в подлой, неравной, пьяной выходке! — я резко шагнула к кровати, желая ударить его, но остановилась — не смогла.
Он был в слишком ужасном состоянии…
— Ты такая же никчемная, как твой отец… как мой сын, — в ядовитых словах Гудруна впервые за всё это время проскользнули настоящие эмоции.
— Пораррин был добрым. Он был хорошим. И, в отличие от вашего жалкого правления, он мог бы дать людям хоть что-то — а не только отнимать последнее. Ваша смерть — лучшее, что может случиться с этим кланом, — прошептала я, сгорая от ярости, но всё ещё не в силах поднять на него руку.
