Джейн Доу (ЛП) - Стоун Виктория Хелен

Ближайшие дома у церкви ― это большие, двухэтажные дома, построенные в начале восьмидесятых, и я гадаю, по этой ли причине он купил себе похожий дом.

— Твоя мама в Рочестере? — спрашиваю.

— Да.

— Ты часто с ней видишься?

— Не особо. Она сделала свой выбор.

— И все же она твоя мать.

— Она была дерьмовой мамашей.

— О, нет! Я не знала. Она была... она была алкоголичкой или что-то в этом роде?

— Нет, но она уничтожила моего отца и разрушила свою семью. Теперь она не может вернуться и играть роль мамочки.

— И все же, Иисус учит нас прощению.

— А также Бог сказал забросить камнями прелюбодеев до смерти. Мне кажется, не проводить с ней каникулы — золотая середина.

Упс.

На мгновенье, Стивен берет мою руку в свою.

— И когда у меня будут дети, я не хочу, чтобы они проводили время рядом с женщиной, которая ничего не знает о верности и замужестве. Ты бы хотела?

— Не знаю. Моя мама была в разводе несколько раз, и она хороший человек. Она будет действительно очень хорошей бабушкой.

— Ты хочешь сказать мне, что, когда твоя мама ходила на свидания и жила холостяцкой жизнью, она показывала тебе лучший пример?

— Я...

Именно так я думала про мать Мэг, но не все так просто. Мои родители позволили мне пройти через адское детство, и насколько я могу сказать, они ни разу не провели ночь по отдельности.

— Вот именно, — говорит Стивен. — Тебя, наверное, даже домогались, да?

Он произносит это самодовольно. Ох, он смягчает свой голос, чтобы это звучало как сочувствие, но я слышу самодовольную нотку в конце. Он может сказать, что я с детства была обучена ощущать себя дерьмом.

Я опускаю голову и ничего не отвечаю.

— Кто это был? — спрашивает он.

— Да ладно тебе, Стивен. Я не хочу говорить об этом.

— Почему?

— Это позорно.

— Ты можешь сказать мне. Если мы собираемся иметь общее будущее, мы должны быть честны друг с другом. И Господь уже простил тебя, ты знаешь это.

— Знаю.

— Не по твоей вине твоя мать жила той жизнью. Это был один из ее парней?

— Нет.

— Отчим?

Я тяжело сглатываю и киваю.

— Но это не было... это не было так плохо, я полагаю. Он только прикасался ко мне. Он не... ну, знаешь...

— Сколько тебе было лет?

— Двенадцать.

— Боже.

Все это ложь. Это был не отчим, и это было куда больше, чем просто прикосновение. Мне было далеко не двенадцать лет. Всего лишь семь, и это был отвратительный мужчина, который арендовал комнату в нашем трейлере в том году. Когда моя мама объяснила, что он будет присматривать за мной, когда они с папой будут уходить, это было облегчением для меня. Таким облегчением. Я ненавидела, когда они исчезали на несколько дней. Но мое облегчение иметь дома еще одного взрослого длилось не больше месяца.

Поэтому. К тому времени, как мне исполнилось двенадцать, я уже отлично понимала, что могу использовать свою сексуальность против мужчин. Я могла использовать это против них, или они ― против меня.

Они или я, и больше никогда в жизни это не будет использовано против меня.

— Именно тогда я начала ходить в церковь, — лгу я. — Я знала, что что-то не так, просто хотела, чтобы меня кто-то защитил, и Бог сделал это... Ну, я начала ходить в церковь с подругой из школы, и мне казалось, что Бог ― единственный хороший мужчина в моей жизни. Я так сильно молилась. И вскоре мой отчим ушел.

Стивен сжимает мою руку. Он сворачивает на длинную подъездную дорожку и паркуется позади ряда новых блестящих автомобилей. Стивен поднимает мою руку и поворачивается ко мне, прежде чем поцеловать мои костяшки.

— Я умею защищать людей, Джейн.

Я киваю и сильно сжимаю губы вместе, будто пытаюсь не расплакаться.

— И я хороший мужчина.

— Я знаю.

— Может быть, Бог привел меня в твою жизнь, чтобы я смог о тебе позаботиться.

— Ох, Стивен, — я вздыхаю.

Опускаю голову и шмыгаю носом, судорожно вздыхая.

— Это было бы очень, очень мило.

— Я знаю, что мы встречаемся всего несколько недель, Джейн, но по ощущениям кажется, что я был рожден, чтобы позаботиться о тебе. Указать тебе путь. Я не такой как остальные парни, с которыми ты раньше встречалась. Я верю в приверженность. Верю в любовь и уважение.

Я прерывисто выдыхаю и киваю, продолжая прикрывать руками лицо.

— Я люблю это в тебе.

— И моему отцу ты действительно нравишься. А это много значит для меня.

— Мне он тоже нравится.

— Заставь меня собой гордиться сегодня, детка, — Стивен притягивает меня в объятия и целует в щеку.

— Я постараюсь.

— Хорошая девочка.

Это все, чего Мэг когда-либо хотела: милый мужчина, который будет ее защищать. Достойный муж, который будет заботиться о своей семье и доме. Она мечтала об этом с детства. Я видела дневники, которые она вела, когда была маленькой девочкой, с фотографиями свадебных платьев и изображениями викторианских домов и милых детских комнат. Я дразнила ее, и она смеялась над этим, но хранила те дневники всю свою жизнь.

Стивен разделял мечты с ней. Они говорили про брак и сколько детей будут иметь. Он говорил, как сильно хотел быть таким же отцом, каким был его собственный. Он даже нарисовал картину, как они крестят своего первого сына в Единой Церкви Христа, голова их ребенка очищена от греха рукой его собственного деда.

Я понятия не имею, верил ли он в эти мечты или просто играл с ней. Мне неважно. Так или иначе, он поддерживал ее в хорошие дни, а затем, использовал фантазии об их совместном будущем, чтобы разрушить ее на кусочки, когда был зол. Он просто знал, чего хотела Мэг, и терроризировал собственными мечтами из детства.

Он также думает, что знает, чего я хочу. Думает, что я готова на все ради этого.

Мы идем в темноте к большому белому дому с витиеватым крыльцом. Огни светятся, излучая гостеприимство и тепло. Я могу слышать слабый смех изнутри.

— Стивен, — шепчу я, дергая его за руку, чтобы он остановился.

Пришло время проявить, насколько я жажду маленьких кусочков любви. Он оборачивается, и я смотрю на него, звезды отражаются в моих глазах.

— Я люблю тебя.

Он улыбается и обхватывает ладонями мои щеки, мгновение просто ласково удерживая, прежде чем нежно поцеловать. Стивен не отвечает тем же, но долго с нежностью смотрит на меня, после чего рукой обхватывает мою талию и ведет к ступенькам крыльца. Он выглядит довольным, и должен таким быть. Я уязвима, и у него вся сила.

Вечеринка именно такая, какой я и ожидала, она будет. Тихая, мелодичная музыка играет на фоне шума от разговоров. У входа есть комнатка, отведенная на то, чтобы оставить свое пальто. Пространство во множество квадратных метров простирается перед нами, наполненное людьми с белой кожей средних лет. Я вижу нескольких детей, снующих между взрослыми.

Я остаюсь близко к Стивену, когда он прокладывает путь через толпу гостей. Большинство из них держат в руках бокалы с вином, но мне запрещено к ним прикасаться. Предельно ясно, что я буду употреблять его, закрывшись в ванной в течение часа. Я не могу смотреть, как другие люди делают то, что хочу делать я.

Если бы я действительно была Джейн с низкой самооценкой, эта вечеринка ощущалась бы настоящим волшебством. Хепсворты, вероятно, относят себя к среднему классу, но, если смотреть на это глазами почти каждого в этой стране, они богаты. Огни у открытого бассейна снаружи мерцают, и они, вероятно, могут использовать его только несколько месяцев в году, если вообще утруждаются. На полу у них всюду паркет, а потолок, украшенный молдингом, выглядит как глазурь на свадебном торте. Здесь есть обеденный зал, кабинет, комната отдыха с телевизором, и, конечно же, огромная кухня, в которой есть две раковины и холодильник, что сливается со шкафчиками.

Это пример той жизни, которую я с нетерпением могу ожидать, если просто смогу научиться быть тем, кем Стивен хочет, чтобы я была. Если я смогу угодить ему, если не буду его огорчать, если буду жить правильно.