Путь отмщения - Боумен Эрин

— Надо было мне приехать и помочь тебе.

— Да. Надо было, — резко отвечаю я, потому что все еще злюсь.

— Меня задержали. Пришлось перегонять скот в Лос-Анджелес. Бенни был в ярости, кричал, что за мной должок. Перегон выдался долгим и трудным, сплошь по пустыне, в города мы почти не заезжали. Я бы написал, но не знал, вернулась ли ты в Прескотт. Пришлось расспрашивать о тебе в городе, чтобы найти сюда дорогу. — Он чешет заросшую щетиной щеку, и я проглатываю вертящееся на языке замечание, что уж письмо-то он мог бы попытаться отправить. — Ты не думай, я не ищу отговорок, просто объясняю, почему не писал, — добавляет он.

Я молчу.

Он роется в седельной сумке и достает оттуда сверток в коричневой бумаге, обвязанный бечевкой, и протягивает мне:

— Вот, привез тебе.

Я удивленно вскидываю брови.

— Просто возьми. Пожалуйста, Кэти. Я проделал такой путь, чтобы извиниться за столь долгое молчание, и теперь…

— Ага, так вот зачем ты приехал? А то раньше об извинениях ни слова не было.

Джесси Колтон продолжает стоять, держа сверток в протянутой руке и умоляюще глядя на меня.

Я выхватываю у него сверток и разрываю обертку.

Сначала вижу переплет, потом обложку. «Маленькие женщины»! Я бережно провожу пальцами по золотым буквам названия.

— Оказывается, в Лос-Анджелесе есть ужасно милая книжная лавка, — говорит он. — Ну и после всех этих безрассудных погонь по горам Суеверия у меня осело кое-какое золотишко.

Он ухмыляется, да я и сама с трудом сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться в ответ. Однако поджимаю губы и кидаю на него строгий взгляд.

— А если я решила оставить прошлое позади и жить дальше? И знаешь, Джесси, у меня даже получается. Не могу же я просто сидеть и ждать.

— Я и не думал, что ты будешь ждать. Каждый день нашей разлуки я молился о том, чтобы снова отыскать тебя и чтобы ты меня приняла. Я так виноват! Когда ты сказала, что тебе некуда возвращаться, я ведь дал понять, что ты всегда можешь вернуться ко мне, а сам сбежал. Но мне было слишком… тяжело. — Он морщится, как от боли. — Каждый раз, когда я думал о тебе, мне тут же вспоминался Билл. У меня ушло много времени, чтобы разделить эти воспоминания, думать о каждом из вас по отдельности и больше не испытывать злости и скорби при мыслях о тебе.

Я глажу кожаный переплет, провожу пальцем по корешку книги.

— Ты прочитал? — спрашиваю я.

— Осилил страниц десять, потом заснул.

— Джесси Колтон!

— А не хочешь сама почитать мне? Вслух. Думаю, так будет лучше.

— Можем попробовать.

Он выпускает поводья Бунтаря и делает шаг ко мне.

— Сегодня вечером?

— Ты хочешь остаться?

— Если позволишь.

— Джесси, я вообще не хотела, чтобы ты уходил.

— Я и не ушел. Просто отлучился на время.

Он приподнимает мне подбородок согнутым пальцем, пока мы не встречаемся взглядами. Глаза у него орехового цвета. Раньше я не замечала.

— Можно? — спрашивает он и наклоняется так близко, что шепчет почти в губы. — Можно мне остаться?

— Да, — отвечаю я. — Думаю, да.

Он целует меня нежно и крепко. И снова все плывет, как в тумане, но теперь мне уже не страшно. Я притягиваю его ближе и возвращаю поцелуй, отбросив прочь заботы и тревоги.

Он кружит меня в беззвучном танце, но в этот раз я не жалуюсь на отсутствие музыки. Ветер шелестит листвой мескитового дерева, шуршит сухой травой на участке. Птица чирикает на изгороди, сердце Джесси глухо стучит у него в груди, и мой пульс учащается в ответ. Жаркое солнце встает над Территорией, и в сердце зарождается надежда, которой я не чувствовала со дня смерти па. Она поет у меня в груди.

Лучшая мелодия на свете.

Драгоценнее любого золота.

От автора

Сколько себя помню, я всегда любила Дикий Запад. Начиная с детской литературы («Домик в прерии») и заканчивая киножанром вестерна (Клинт!), истории о бескрайних равнинах, вспыльчивых героях и трудностях жизни на ранчо XIX века просто завораживали меня. Я годами мечтала написать собственный вестерн, но без подходящего зерна сюжета роман не складывался.

Все изменилось в 2013 году, когда муж рассказал мне об одном из любимейших своих мест в Аризоне: горах Суеверия. Его семья жила в тех краях, и он вырос на рассказах о «Затерянном руднике голландца» — богатой золотоносной шахте, которая якобы прячется в горах к востоку от Финикса. Когда он передал мне легенду со множеством подробностей, которыми она обросла за десятилетия, моя муза встрепенулась. Внезапно у меня появилась идея для романа в жанре вестерн, за которой я гонялась тысячу лет: девчонка мстит за отца, попутно ввязавшись в кровавую погоню за золотом.

Кэти Томпсон полностью выдумана мной, как и братья Колтоны, Лилуай и «Всадники розы», хотя уверена, что в 1877 году таких персонажей в Аризоне хватало. Однако многие из тех, с кем Кэти взаимодействует по ходу романа, когда-то называли Аризону своим домом. Моррис действительно служил приказчиком в «Голдуотерсе», а Гарфиас был шерифом Финикса в те времена, когда происходят события «Пути отмщения». Кроме того, не забудем и дона Мигеля Перальту, который в книге появляется только в рассказах Лилуай, но на деле сыграл не последнюю роль в формировании печально известной легенды о «Затерянном руднике». Этому богатому мексиканцу принадлежала семейная шахта в горах Суеверия. Когда перед подписанием мирного договора Гуадалупе-Идальго он попытался вывезти оттуда большую часть золота, его отряд предположительно попал в засаду апачей и погиб в тех местах, которые сейчас называют Землями Резни.

И наконец, есть еще один персонаж — сам «голландец» Якоб Вальц, центральная фигура фольклора о таинственной шахте.

Его истинная роль в истории с рудником туманна, но нет никаких сомнений, что такой человек действительно жил в то время. Декларация о намерениях и документы на гражданство подтверждают, что Вальц прибыл в Соединенные Штаты из Германии и стал гражданином Америки в 1861 году. Однако до сих пор неясно, каким образом немец в легенде превратился в голландца. Некоторые утверждают, что американцы постоянно путали выходцев из двух стран и обозначения национальностей стали взаимозаменяемы. Впрочем, важно лишь одно: Вальц, скорее всего, отправился на Запад с партией золотоискателей во время Калифорнийской золотой лихорадки 1849 года, а впоследствии в поисках драгоценного металла двигался в обратную сторону, пока наконец не осел в Финиксе, где взял себе во владение участок в 160 акров в долине Солт-Ривер (примерно в миле к западу от того места, где сейчас находится международный аэропорт Финикса Скай-Харбор). Как обычно и бывает, легенда о «Затерянном руднике голландца» существует во множестве вариантов, но в каждом из них именно Вальд находит пропавшее золото. В некоторых версиях, правда, утверждается, что у Вальца был напарник по имени Якоб Вайзер. Два немца либо случайно обнаруживают рудник с золотом, либо им отдает карту, ведущую к золоту, выживший сын Мигеля Перальты, который пожелал таким образом отплатить за спасение своей жизни во время карточной игры, закончившейся кровавой перестрелкой. В одном варианте легенды упоминается, что после обнаружения рудника Вайзера убили апачи. В другом — что Вальц сам застрелил его, не желая делиться. Существует и третий вариант: Вальц и Вайзер на самом деле одно лицо, и никогда не было двух Якобов, а персонаж попросту раздвоился в ходе бесчисленных пересказов легенды.

По существующим сведениям, до конца 1880-х годов Вальц каждую зиму добывал золото в руднике в горах Суеверия, а каждое лето проводил у себя на ферме в Финиксе. Наводнение на Солт-Ривер весной 1891 года смыло его дом, а сам он заболел воспалением легких. До последнего дня за ним ухаживала его соседка, Джулия Томпсон. Большинство толкователей сходится в том, что на смертном одре Вальц рассказал Джулии о местоположении тайного рудника и снабдил ее картами. Однако, даже вооруженная всеми этими сведениями, после его смерти Джулия так и не смогла отыскать рудник.