Порочные цели - Кейн Мила

Увы, комната оставалась незапертой недолго. Брат быстро заметил свою ошибку. После этого в доме не осталось ни одного места, где я могла бы спрятаться. По выходным я оставалась ночевать у школьной подруги, пока та не переехала к отцу на другой конец страны. Потом находила ночлег в колледже. Обычно Дейл не спрашивал, почему я не возвращаюсь домой.

Я забыла большинство деталей тех тяжелых ночей и многих последующих, но я помнила то чувство, когда играла в запертой музыкальной комнате – ощущение безопасности. Также я помнила, каково это – набраться смелости назвать имя обидчика в больнице, только чтобы полиция прислала моего брата принимать показания против самого себя. Забавно, какие вещи память хранит, а какие стирает.

Я помнила, как брат угрожал лишить меня шанса поступить в колледж и построить будущее, где я не зависела бы от него. Помнила чувство, когда стены смыкаются, бежать некуда, а помощи ждать неоткуда.

И я никогда этого не забуду.

5.Маркус

Сколько себя помню, стать Геллионом было моей мечтой. Это было единственное, чего я хотел, не имеющее отношения к моей дерьмовой семейной ситуацией. Если бы мне удалось попасть в команду, все остальное как-нибудь само бы утряслось. К сожалению, теперь, когда я наконец стал Геллионом, я воочию убедился, что ничто в жизни не дается так просто. Завтра всё равно наступит, и никакие успехи в студенческом хоккее не заставят отца и брата передумать насчет моего вступления в мотоклуб.

Я пришел раньше всех, как обычно. Да, я был шутом команды, но при этом и самым трудолюбивым. Приходил первым, уходил последним, и помогал тренеру, когда требовалось. Еще ребенком я усвоил свою ценность – быть полезным. Если я бесполезен, то зачем меня вообще держать рядом? Горький урок, который я усвоил после ухода матери, которая потом ежемесячно звонила и просила прислать ей денег. Коул не брал трубку, поэтому она позвонила мне. Полезному сыну. Чертовому клоуну.

Если ты мне нахрен не нужен, Маркус, почему я должен тебя терпеть?

Коронная фраза отца вряд ли украсит мотивирующую футболку, но зато бесплатно впечаталась мне в мозг.

Я как раз переодевался в экипировку перед тренировкой, когда зазвонил телефон.

— Маркус, нужно обсудить условно-досрочное освобождение отца.

— Пас. Я в колледже.

— Это не может ждать. Заседание через неделю.

— Ну, удачи тебе. Мне надо бежать.

— Маркус! — голос брата стал тише, когда я отодвинул телефон от уха и разъединил звонок.

Если и было что-то, о чем я не хотел говорить, так это о перспективе того, что мой отец выйдет по УДО и вернется в город. Моя жизнь, какой бы сложной она ни была, стала только лучше после того, как он сел. Это слишком рано. Я все еще здесь, меня не взяли в НХЛ, у меня нет никакого способа сбежать из Хэйд-Харбора и из-под его влияния. Еще не время. Я надеялся, ублюдок будет гнить там еще пару лет.

Выходить на лед всегда было словно возвращаться домой – как и сегодня, когда я вышел на каток после занятий. Мы жили в убогой квартире в городе, когда с нами еще была мать, потом переехали в еще более убогую, когда отец получил полную опеку. Я успел пожить в приюте, пока отец сидел за одно из многочисленных преступлений, затем – в хижине на окраине, которую Коул построил практически с нуля. Иногда я ночевал в «Кулаке» или на чужом диване после очередной вечеринки. Теперь я жил в общежитии «Геллионов». Давно уже «дом» для меня означал не уют, а просто место, где лежат мои вещи. Дом… ну, это концепция, которую я еще толком не понял, но если бы на меня надавили, я бы сказал, что мой дом здесь, на льду. Белизна вокруг и прохладный, регулируемый воздух катка создавали ощущение знакомого комфорта, поэтому я с легкостью мог притвориться, что это дом… каким бы он ни был на самом деле.

Резкий свисток тренера заставил меня развернуться. Парни уже выезжали на каток.

— В круг, живо! — Еще один отрывистый свист подчеркнул его команду.

Я направился к центру, легко скользя по льду, несмотря на тяжелую экипировку. Никто не носил столько снаряжения, как вратарь. Привилегированная позиция… и самая одинокая. Полезная.

Тренер Уильямс начал разбирать стратегию предстоящего матча в Портленде. Он был чертовски хорошим тренером. В школе бывало, что из-за семейных разборок я серьезно подумывал уйти из команды, свалить к черту из Хэйд-Харбора и всех, кто там был, но Уильямс всегда прикрывал меня. Честно говоря, я даже завидовал Кейду – другу и парню его дочери. Не то чтобы я хотел Лили, нет, Жучок совсем не в моем вкусе, слишком хрупкая, – просто завидовал его отношениям с тренером.

Тренер дал сигнал начинать упражнения, и мы разъехались. Я рванул к центру, где выстраивались парни. Как вратарю, мне иногда приходилось отрабатывать другие элементы, но это не означало, что я не хотел перекинуться парой слов с ними. Мои друзья, сколько я себя помню, всегда были лучшей частью дня.

Вместе мы составляли Ледяных Богов. Талантливые, с убийственным чутьем, мы работали как хорошо смазанный механизм и были главной надеждой Хэйд-Харбора на победу.

В это время две фигуры спустились по трибунам и устроились на скамейках. Я сразу узнал белокурые волосы новой девушки Ашера. Ну, девушки или врага – это еще предстояло выяснить, но его внимание моментально переключилось на нее.

— Не отвлекайся, Эш. Помни, ты здесь снова новичок, — подколол я.

Он бросил на меня выразительный взгляд и рванул вперед, когда шайба полетела к нему, легко ведя ее по льду точно туда, куда нужно.

Приятно, наверное, иметь такое милое отвлечение, — мелькнуло у меня в голове, пока я разминался. Воспоминания о пятничной ночи и девушке, которую я привел в комнату в «Кулаке», всплыли снова. Арианна. Ари. Именинница. Как правило, я никого туда не приводил. Она стала исключением, но та ночь и сама по себе была особенной.

Включая тот факт, что, несмотря на мой план снова трахнуть ее утром, когда я открыл глаза – ее уже не было.

После тренировки я покинул каток и направился к своему мотоциклу.

Ночной воздух был прохладным, но мое тело все еще пылало и не находило покоя – такое состояние не отпускало меня с тех самых пор, как я проснулся в задней комнате «Кулака» в субботу утром. Один.

Я планировал первым делом перевернуться и снова погрузиться в Арианну. Она была бы все еще влажной внутри, наполненной мной, скользкой и теплой. Я бы трахнул ее еще пару раз, а потом отвез домой.

Но она разрушила эти приятные планы, тайком сбежав, пока я спал. Это вывело меня из себя, а когда я начал расспрашивать о ней и не получил ни единой зацепки, разозлился еще больше. Никто ее не знал.

Как правило, я не заводил отношений и даже не возвращался за повторением. Не было смысла позволять какой-то бедной девушке надеяться, что мне нужно что-то большее, чем одна ночь. Но Арианна сделала то, что не удавалось никому другому.

Она потеряла интерес первой… и это, честно говоря, взбесило меня.

По-настоящему взбесило.

Телефон завибрировал от входящего вызова; я знал, что это Коул. Он не оставит идею с заседанием по УДО. Рано или поздно заставит меня поговорить, а кто я такой, чтобы ему отказывать? Я ему всем обязан. И всегда буду обязан.

Черт, мне нужно отвлечься. Нужна игра, которая заберет все тревоги. Сначала найду девушку из бара. Это уже само по себе квест. А потом мы сыграем вместе… или я поиграю с ней. Так или иначе, новая игра начинается. Именно то отвлечение, что мне сейчас нужно.

В те выходные, когда мать окончательно ушла, Фрэнк взял нас на охоту. Он предпочитал, чтобы мы звали его Фрэнком, а не отцом. Под этим именем он пользовался уважением как президент мотоклуба «Гончие Харбора».

Он всегда больше заботился о парнях из клуба, чем о своей настоящей семье, так что это имело смысл.