Беспощадный король (ЛП) - Торн Айви

Дин издаёт стон, его бёдра подаются вперёд, и я слышу, как он задыхается, произнося:

— Я думаю, наша малышка только что кончила без разрешения. Это заслуживает ещё одного наказания, не так ли?

Кейд проводит флоггером по моей заднице, когда Дин снова входит в меня, удерживая себя глубоко внутри, и я слышу, как Кейд хихикает.

— Что ж, — мрачно говорит он, — если наша маленькая Сейнт хочет кончить, то, я думаю, она должна кончать. Столько раз, сколько сможет.

Почему это звучит как угроза?

Флоггер снова опускается на мою задницу, когда Дин входит в меня раз, другой, третий, а затем внезапно выходит, оставляя меня мокрой и опустошённой. Я слышу, как он пересекает комнату. Когда Дин уходит, Кейд встаёт у меня за спиной и начинает усердно водить флоггером по моей заднице, взад и вперёд, обводя кожу, пока не начинает хлестать меня по ягодицам и верхней части бёдер. Я хватаюсь за край стола и начинаю всхлипывать, мои бёдра раздвигаются.

— О, ты хочешь, чтобы твою сладкую киску тоже выпороли? — Кейд проводит флоггером между моих ног, его кончики скользят по моей набухшей плоти, покусывая клитор. — Я знаю, ты можешь кончить вот так, так что кончай, Афина. Ты кончишь ещё много раз, прежде чем мы с тобой закончим.

Что в этом плохого? Моё тело уже готово к большему, оно содрогается, когда флоггер снова и снова проникает между ног. Погружаясь во второй оргазм, я даже не замечаю, как вернулся Дин, пока не чувствую, как что-то скользит по моим ногам.

Моему затуманенному наслаждением мозгу требуется некоторое время, чтобы осознать, что это мои кружевные стринги. Зачем он снова надевает мне трусики? Думаю я, сбитая с толку, но слишком косноязычная после второго оргазма, чтобы задавать какие-либо реальные вопросы.

И тут пальцы Дина проскальзывают под кружево, задевая мой клитор и вызывая ещё один стон. Я чувствую что-то прохладное на своей разгорячённой коже, а затем...

Ощущение жужжания, от которого у меня чуть не закатываются глаза.

Я никогда раньше не пользовалась вибратором. До того, как появились мальчики, когда я была ещё девственницей, я, вероятно, несколько раз играла с собой. Я испытала несколько острых, потрясающих оргазмов, которые ясно показали мне, из-за чего весь этот шум-гам, и заставили меня ещё больше задуматься о том, каково это было бы с кем-то другим. Но я так и не решилась воспользоваться какой-либо игрушкой, хотя и задумывалась об этом.

Ощущения на моём и без того сверхчувствительном клиторе достаточно, чтобы я забилась в конвульсиях, задыхаясь от внезапного, острого наслаждения, когда Кейд отстраняется. Я чувствую на себе взгляды обоих парней, наблюдающих, как я беспомощно извиваюсь от удовольствия.

— Как бы ты отнеслась к тому, чтобы тебя связали? — Внезапно спрашивает Дин, и этот вопрос, прозвучавший так неожиданно, на мгновение выводит меня из оцепенения. Сначала я не могу понять, почему он задаёт такой вопрос, но потом осознаю, что он обеспокоен тем, не вызовет ли это у меня воспоминания о похищении, и что он искренне переживает за меня.

Мысль о том, что мои руки будут связаны, вызывает у меня волну страха, которая помогает мне подавить приближающийся третий оргазм, и я качаю головой.

— Нет, — шепчу я. — Пожалуйста, я... я не думаю, что хочу этого.

Часть меня ожидает, что он всё равно это сделает. Именно так они и поступали раньше. Но вместо этого Дин на мгновение замолкает.

— Тогда мы не будем этого делать, — говорит он наконец. — Но не трогай себя, Афина, и не пытайся снять вибратор. Если ты это сделаешь, у меня не будет другого выбора, кроме как связать тебе руки. Держись за стол и не отпускай его.

Я киваю, глубоко потрясённая, и ещё больше удивляюсь, когда он обходит стол и становится передо мной. Он наклоняется, проводит пальцами по моему подбородку и приподнимает моё лицо, чтобы я посмотрела в его льдисто-голубые глаза.

— Ты принадлежишь нам, Афина, — тихо говорит он, нежно поглаживая мою щёку. — Раньше мы не смогли тебя защитить. Но теперь мы это сделаем. Никто больше не прикоснётся к тебе без твоего согласия. Я обещаю тебе это.

Я думаю, что это самое близкое к извинению, которое я когда-либо получу от него или Кейда. Но, тем не менее, моя грудь сжимается, и я вижу искренность в его глазах, серьёзность, которая контрастирует с тем, что происходит вокруг. Как будто мир на мгновение замирает: моя возбуждённая задница и вибрирующая киска, а также двое обнажённых мужчин в комнате уступают место руке Дина на моей щеке и обещанию защиты на его губах. Выражение его лица говорит мне, что он сожалеет, даже если точные слова не были произнесены.

— Мы собираемся использовать тебя для нашего удовольствия, Афина, и использовать жёстко, — говорит он, и его голос звучит как шелковистое, глубокое рычание, словно расплавленный шоколад. — Но если это слишком для тебя, если ты недостаточно исцелена или если это вызовет неприятные воспоминания, мы остановимся. Тебе нужно только сказать.

— Какое слово? — Я поднимаю на него глаза, переполненная радостью и изумлённая этой переменой. — Что мне сказать?

Дин улыбается.

— Как насчёт «Святая»? — Его рука нежно касается моей щеки. — Но до тех пор, малышка, я хочу, чтобы ты показала нам, какой грешницей ты можешь быть.

Затем он выпрямляется, обхватывает рукой свой член, и я с трепетом наблюдаю, как его влажная головка приближается к моим губам, словно предвкушая мгновение, когда он будет требовательно искать вход.

— Я уже получил её в рот, — бормочет Кейд у меня за спиной, его руки нежно гладят мою горячую, покрасневшую кожу, а затем сжимают мою задницу. — Думаю, теперь твоя очередь.

— Здесь претензий нет, — шепчет Дин, поглаживая мои волосы. Его пальцы путаются в них, он наматывает их на кулак и медленно, почти нежно, начинает проникать в мой рот. Я обхватываю его языком, слизывая остатки спермы с кончика, ощущая вкус своего возбуждения на его горячей, напряженной плоти. Его стон только приближает меня к третьему оргазму, когда я смотрю на него и вижу удовольствие, написанное на каждом сантиметре его лица.

— Ты хорошая малышка, — говорит он, нежно поглаживая меня по волосам. Он погружается полностью, пока я почти не задыхаюсь от его присутствия. Задержавшись на мгновение, он подёргивает бёдрами, а другой рукой опускается вниз, чтобы приподнять свои тугие, тяжёлые яйца. — Проведи по ним языком, милая, — бормочет он. — О, чёрт возьми, да, это так чертовски вкусно. Как она ощущается, Кейд?

— Тугая и такая чертовски влажная, — стонет Кейд. — Боже, я скучал по этой киске.

Осознание того, что они разговаривают со мной, в то время как я наслаждаюсь их присутствием, и вибратор буквально вибрирует внутри меня, доводит меня до предела. Мой пронзительный стон удовольствия заглушается членом Дина, глаза расширяются, когда я бьюсь о стол, крепко сжимаю его края и сжимаюсь вокруг Кейда. Все моё тело напрягается, когда оргазм захлёстывает меня, как никогда раньше.

Я никогда не представляла, каково это – чувствовать вибрацию игрушки у клитора, когда меня берут с двух сторон. Но это так приятно. Я никогда не испытывала такого удовольствия, как сейчас, как будто каждый сантиметр моего тела стимулируется. Когда оргазм начинает угасать, и я чувствую, как вибратор все ещё жужжит у моего слишком чувствительного клитора, я понимаю, почему голос Кейда звучал так угрожающе.

Возможно, действительно можно получить слишком много удовольствия.

Я всё ещё жажду большего, когда наступает четвёртый оргазм. В это время Дин снова и снова проникает в мой рот, наслаждаясь прикосновением моих губ и ощущением моего языка, скользящего по его длине. В то же время Кейд входит в меня. Я кричу от удовольствия, ощущая, как Дин пульсирует внутри меня. Но внезапно они меняются местами, оставляя меня в состоянии блаженства, которое заставляет моё тело содрогаться.

— Это уже слишком, — шепчу я, беспомощно глядя на Кейда. — Я больше не могу.

— Это наказание, — говорит он, ухмыляясь. — Ты можешь, и ты сделаешь это. Ты хотела кончить, Афина. Так давай посмотрим, сколько раз ты сможешь.