Беспощадный король (ЛП) - Торн Айви

Мы можем помочь друг другу, если будем работать вместе. И мы можем выяснить, кто сделал это с Афиной, чтобы отомстить вместе с ней. Но только если мы перестанем воевать друг с другом.

— Хорошо. — Дин, наконец, уступает. — Мы попробуем сделать, по-твоему, Кейд. Пока что.

***

Когда мы входим, Афина ждёт нас в кабинете. Я сказал ей, чего от неё ждут, когда мы увидимся после того, как она вернётся домой из спортзала. После ужина она отправилась в кабинет. Разделась до нижнего белья, и я надеюсь, оно будет такое, которое нам нравится. Встала на колени перед диваном, посреди ковра, и ждала нас. Мы с Дином накажем её вместе.

Я заметил вспышку возмущения в её глазах, борющуюся с искрой желания, которое, я знаю, она испытывала. Её щёки вспыхнули, и я понял, что если бы я скользнул пальцами к ней в трусики, то обнаружил бы, что она влажная и готова для меня, после этих простых приказов. В нашей малышке, возможно, и есть огонь, но она прирождённая сабмиссив. В прошлом мы были неправы, когда обращались с ней так сурово. Но мы не ошибались, полагая, что она может удовлетворить наши самые сокровенные желания.

У неё много своих собственных.

В тот момент, когда мы с Дином заходим в комнату, она стоит на коленях. Мой член начинает набухать, становясь тугим и неудобным в пределах моих боксеров. Как и было сказано, она сидит в центре толстого ковра, одетая в черный кружевной бюстгальтер, трусики и комплект с подвязками, которые, помнится, я спрятал в её ящике с бельём, когда мы впервые привезли её сюда.

Теперь кажется, что это было давным-давно.

Афина поднимает на нас глаза, когда мы входим. Её макияж более нежный, чем обычно, как нам с Дином нравится, и меня поражает, что она сделала это ради нас. Может быть, это похоже на начало перемирия. Наша маленькая Сейнт признает, что она вожделеет нас, хочет того, что только мы можем ей дать, а мы признаем, что нам нужно, чтобы наша питомица доверяла нам присматривать за ней, даже заботиться о ней, если мы хотим избежать повторения того, что произошло месяц назад.

— Я слышал, ты была плохой девочкой. — Голос Дина разносится по комнате, мягкий и шелковистый, и я вижу, как Афина слегка вздрагивает от его звука.

— Да, сэр, — шепчет она, и хотя она обращается к Дину, а не ко мне, мой член дёргается, затвердевая ещё больше при звуке её сладкого, покорного голоса.

— И что ты сделала? — Дин кружит вокруг неё, и я вижу, как напряжены его плечи, как он выпячивает грудь. Ему это тоже нравится, и я делаю мысленную заметку на будущее. Если мы сможем поделиться, то вместе навести новый порядок в этом городе будет намного проще.

— Я сегодня перенапряглась, тренируясь, — бормочет Афина. — Кейд поймал меня. — Её взгляд метнулся ко мне, и я подавил стон, когда мой член дёрнулся в полную силу. — Я не подумала о последствиях.

— Быть нашим питомцем – значит заботиться о себе, Афина, — рычит Дин. — Кейд говорит, что уже немного наказал тебя. Что он сделал?

Афина колеблется, ёрзает, и я вижу, как она почти незаметно сжимает бедра.

— Он отшлёпал меня, — говорит она наконец. — А потом он не дал мне кончить, пока я сосала его член.

— И ты всё ещё не кончила?

Она опускает глаза на ковёр, её руки, лежащие на бёдрах, сжимаются сильнее.

— Нет, — шепчет она. — Я вела себя хорошо.

Дин улыбается, стоя над ней, его рука тянется вниз, чтобы погладить её по волосам. Афина стонет, и улыбка Дина становится только шире.

— А тебе нужно кончить, малышка?

Я снова вижу это бунтарское выражение на её лице, желание дать отпор, смешанное с потребностью в нашем господстве над её телом, если не над душой.

— Да, — наконец шепчет она, и мой член пульсирует так сильно, что кажется, будто он вот-вот прорвёт мои штаны.

— Если ты будешь хорошо себя вести, возможно, мы позволим тебе. — Дин поднимает на меня взгляд, и я подхожу к Афине, мой член оказывается на уровне глаз, когда я останавливаюсь перед ней. Я вижу, как её взгляд устремляется на него, твёрдый и напряженный, и я вижу желание на её лице.

Она хочет меня. Она хочет нас. Для меня нет ничего нового в том, чтобы делиться. В старших классах мы втроём постоянно делили девушек. Особенно мы с Дином. Но ни одна из этих девушек не принадлежала мне, я никогда не был так одержим ими, как Афиной. Все они были обычными школьными шлюшками, чирлидершами, отчаянно желавшими, чтобы в них засунули один или несколько наших толстых членов.

Афина – другая. Она всегда была предназначена мне, я уверен в этом, но теперь… Может быть, у меня тоже есть желания, на которые я никогда не позволял себе обращать слишком пристального внимания. Потому что мысль о том, чтобы разделить её с Дином прямо сейчас, делает меня более твёрдым, чем когда-либо. Мысль о том, что мы оба будем доминировать над ней, выжимая каждую каплю удовольствия из её извивающегося тела, когда она будет стонать, требуя большего…

Блядь.

— Раз уж ты так хорошо выполнила мои указания, — говорю я, глядя на неё сверху вниз, и провожу пальцами по её подбородку, приподнимая её личико, — я позволю тебе выбрать, как тебя наказать, малышка. Розга, кнут или ремень? Или, может быть, что-то новенькое? Может быть, флоггер?

При этих словах по её телу пробегает дрожь, и когда мы только начинали, я бы подумал, что это дрожь страха. Но теперь я знаю, что это не так. Я вижу разницу в её глазах и знаю, что это не страх.

Это желание.

Какое-то время она молчит, облизывая губы, что, как я знаю, должно означать нервозность, но для меня это не что иное, как соблазн.

— Решай быстрее, — говорит Дин грубым голосом. — Или мы выберем за тебя.

Афина снова вздрагивает, её губы, полные и влажные, приоткрыты. Всё, о чем я могу думать в этот момент, это о том, как чертовски приятно просовывать свой пульсирующий член между ними, чувствовать, как её губы и язык скользят по моему набухшему, ноющему стволу.

— Флоггер, — шепчет она наконец, её нижняя губа дрожит от смеси вожделения и страха. Я сдерживаю стон, когда мой член снова дёргается в трусах, материал которых уже насквозь пропитался спермой. Просто чудо, что спереди у меня нет пятна.

Ничто в мире не возбуждало так, как Афина Сейнт, стоящая перед нами на коленях и выбирающая, как её наказать.

— О, хочешь попробовать что-то новенькое? — Дин ухмыляется. — Рад услужить, малышка.

— Встань, — говорю я ей, когда Дин широкими шагами направляется через комнату к шкафу, а Афина грациозно поднимается на ноги, подтягиваясь без помощи рук. Она выглядит чертовски великолепно, когда она встаёт, тонкие линии мышц на её бёдрах перекатываются. У неё всё ещё есть несколько шрамов, едва заметные синяки, которые всё ещё заживают, но она сильная. Она выздоравливает, как внутри, так и снаружи, если судить по её нетерпению к сегодняшнему вечеру.

Мы больше не мучаем её. Мы все играем вместе.

— Сними свои трусики.

Афина быстро подчиняется, натягивая кружевные стринги на бёдра. Она надела их поверх подвязок, так что может не снимать пояс и чулки, обнажая свою задницу и киску для нашего пользования, и по румянцу на её груди, шее и лице я вижу, что она горячая, влажная и готова для нас.

Это становится ещё более очевидным, когда она протягивает мне свои трусики, и я чувствую, какие они мокрые.

Я засовываю их в карман, и её губы изгибаются в ухмылке.

— Из-за этого выражения на твоём лице у тебя появляются дополнительные удары, малышка, — предупреждаю я её. — Что тут смешного?

— Ничего, — отвечает она, её голос звучит скромно, но всё ещё с нотками юмора. — Просто Дин уже однажды украл мои трусики. Теперь и у тебя они есть.

Я не могу удержаться от стона, услышав это. Афина, которая не любила уступать, которая боролась с собой и с нами каждый раз, когда мы брали её в руки, пришла бы в бешенство от мысли, что я оставлю у себя её нижнее белье, даже если я имею на это полное право. Но эта Афина? Сейчас? Она выглядит так, словно её так же возбуждает мысль о том, что я буду дрочить на её трусики, как и на её саму.