Глава 14
До самой пятницы я стараюсь не думать. Никому не говорю. Даже подружкам по комнате. В универе прислушиваюсь к разговорам. Стискиваю зубы, стараясь не проговориться. Чувствую себя преступницей или шпионкой под прикрытием. Ну как кому объяснить? Да и надо ли? Не хочу.
Как меня угораздило согласиться?
Естественно, приезд Розенбаума в наш город — событие. И пропустить я не могла. Вот только потом дошло, что я никому ничего не смогу рассказать. Ни близким, ни Олегу, ни подругам.
А какая же радость, если поделиться ни с кем нельзя?
— Гусева, — окликает меня наша староста Галя Косогорова. — У нас один билет на Розена остался. Не хочешь пойти?
— Нет, — мотаю головой. Собираю тетрадки в сумочку и тут же слышу над головой глумливый голос нашего профорга Люси Петрушиной.
— Ой, да кого ты зовешь? Она же не знает, кто это! У них в деревне такое не слушают. Там самогонка и гармошка, — смеется Петрушина. — Ты бы, Гусева, напряглась, пошла бы с нами…
— Не хочу, — отрезаю на ходу. Собираюсь уйти. Но останавливаюсь на полпути. — А вы где сидите? — спрашиваю зачем-то.
— Десятый ряд балкона, — заискивающе сообщает Галя. Видно, ей неудобно за подружку. А та не унимается.
— А ты с какой целью интересуешься?
— Катя мне билет предложила. Вот и думаю…
— А ты не думай. Иди с нами, — смеется Вадим Косогоров, мой друг с первого курса и Галкин муж.
— Нет, у меня не получится, — пожимаю плечами.
И по дороге в общежитие звоню Олегу.
— Привет, я соскучилась, — вздыхаю в трубку.
— Ленка, я думал, сдохну, если не услышу твой голос, — басит Олег. И мне хочется больше всего на свете оказаться рядом с любимым. Обнять его, прижаться к нему и никуда не отпускать.
— Прикинь, у меня неприятности, — сообщает он осевшим голосом.
— Какие? Что случилось? Ты заболел? Тебя отчислили? — тараторю в ужасе.
— Нет, балаболка, — усмехается Плехов и добавляет успокаивающе. — Все в порядке, Леночка. Я жив и здоров. Учусь на повышенную стипендию. Таких умников, как я, не отчисляют.
— Ты скоро приедешь? На двадцать третье февраля дают увольнение? Я соскучилась по тебе, — Спрашиваю уже спокойно. Какие бы не были мелкие неприятности, главное, что мы вместе. И любим друг друга.
— Не получается, Лен, — вздыхает недовольно Плехов. — Двадцать второго и двадцать четвертого мне дают увольнительную без проблем. Но двадцать третьего февраля торжественное построение. Прикинь западло.
— Почему так?! — чуть ли не кричу на всю улицу и уже готова разрыдаться. Трудно жить в разлуке с любимым. Созваниваться раз в два дня, видеться по большим праздникам. Писать письма и ждать ответа. Да я с ума скоро сойду.
— Лен, я сам расстроился, когда узнал. На двадцать третье отпроситься нельзя. Генерал будет принимать парад. В общем, засада.
— Что же делать? — останавливаюсь посреди улицы. Мимо спешат люди. Кто-то толкает, сбивая с плеча сумку. Хватаю ее за длинный ремень. Поднимаю голову и натыкаюсь взглядом на огромный плакат.
ЛЕТАЙТЕ САМОЛЕТАМИ АЭРОФЛОТА!
— Главное, не огорчаться, Леночка, — мягко успокаивает меня Олег. — Тут осталось всего ничего. На майские приеду. Потом сразу после экзаменов. А там уже и до свадьбы рукой подать. Не волнуйся, договорились? — добавляет он с легким нажимом.
— А знаешь что… — во все глаза смотрю на красавицу стюардессу и самолет, уходящий в небо с ее ладони. — Я к тебе сама прилечу, — размышляю вслух. Чувствую, как в груди поднимается теплая и светлая волна дикой радости. — Точно! Плехов! Я прилечу к тебе!
— Ты серьезно? — охает он. Видимо, все никак не может поверить.
— Да! Олежек, миленький! Отличная идея. Я прилечу к тебе двадцать первого вечером. Двадцать второго и двадцать четвертого мы будем вместе. Двадцать третьего я тебя, так и быть, отпущу на твое построение. А двадцать пятого улечу обратно домой. Как тебе план?
— План шикарный, — обалдело тянет Плехов, раз и навсегда сраженный моим напором. — Слушай… Не все так просто. Давай я тебе деньги вышлю. И насчет квартиры со знакомыми договорюсь. В гостиницу нас все равно не пустят.
— Да, — смеюсь радостно. — Деньги мне не нужны. Я же подрабатываю. Накопила немного. У папы возьму, если не хватит. Не беспокойся, Олежка. Ты лучше по поводу квартиры разузнай. Хотя нам и флигель любой подойдет. Только без хозяев…
— А то мы всех напугаем. Люди разбегутся. Ленка, как же ты классно придумала! Я теперь ночью спать не смогу. Буду мечтать…
— Спи ночами. А я тебе приснюсь, — ласково канючу в трубку.
— Как приснишься?
— А как ты хочешь? — подначиваю любимого.
— Лен, тут парни кругом. И так уши греют. А если я еще начну в подробности вдаваться, всем хана. Всю роту бромом напоят вечером в обязательном порядке.
Хихикая, бреду по улице. И только попрощавшись с Олегом, понимаю, что давно прошла свой переулок и иду неизвестно куда.
«Ой, мамочки!» — оглядываюсь по сторонам.
И на другой стороне проспекта замечаю синюю вывеску «КАССЫ АЭРОФЛОТА».
«Не иначе как судьба ведет», — перебегаю на красный. Вламываюсь в высокие стеклянные двери и, подбежав к маленькому окошечку, выдыхаю порывисто.
— Один билет до Тюмени на двадцать первое февраля дайте, пожалуйста! И на двадцать пятое обратный.
— Нет билетов, девонька, — улыбается мне толстая розовощекая тетка и смотрит жалостливо. — И не предвидится. Все расхватали.
— Жаль, — вздыхаю понуро. Опустив голову бреду к выходу. Что же делать?
В ладошке дребезжит сотовый. Номер незнакомый, но я отвечаю.
— Да, слушаю.
— Аленка, привет! — весело откликается знакомый девичий голос. — Это Лариса Валдаева. Жена Сэма.
— Привет, Лар, — улыбаюсь печально. Настроение — хоть вешайся.
— Слушай, мы же на Розенбаума идем все вместе. Альберт и нам билеты достал…
— Достал? — переспрашиваю на автомате.
— Ну да. Он все что хочешь достать может, — смеется она.
И тут до меня доходит. Альберт. Вот кто мне может помочь. Он же сам предложил обратиться, если надо. Точно, Альберт!
Губы сами расплываются в улыбке. Надо ему позвонить… Или лучше при встрече. Я же все равно через пару часов поеду к Любе.
— Лар, а ты чего звонишь? Ты по делу? Я по улице иду, — беру телефон в другую руку и дую на холодные пальцы.
— Ты к нам приедешь сегодня? Я хотела обсудить прикид. А то если ты в джинсах пойдешь, а я в бальном платье, народ со смеху валяться будет.
— Нет, я как раз в платье, — смеюсь в трубку.
— Приезжай. Обсудим! — вторит мне Лара. — Ты когда собираешься?
— Да хоть сейчас, — сообщаю порывисто. Важных дел у меня в общаге нет. Поесть я и у Валдаевых могу. А к лекциям подготовлюсь, когда Люба уснет после обеда.
— Классно! — радостно восклицает Лара. — А ты где? В универе? Я сейчас Сэму позвоню. Они с Альбертом по городу мотаются. Подхватят тебя.
«Йес! Йес! Йес!» — сжимаю пальцы в кулак. И даже поверить не могу в происходящее. Все устраивается, словно по волшебству. И если Альберт не сможет достать билеты в Тюмень, то никто не сможет. Но мне почему-то кажется, что у него все получится.
Глава 15
— Алена, — буквально через минуту мне перезванивает Альберт. — Ты где? Мы сейчас по Ленина едем. Тебя от общаги забрать?
— Ой, Альберт, привет, — тараторю я в трубку. Старательно обхожу заледенелый сугроб. — Я тоже на Ленина. У касс Аэрофлота.
— Понял, — откликается резко Альберт. — Стой там. Никуда не уходи. Мы через пять минут подъедем.
— Спасибо. Жду! — выдыхаю в трубку. Прячу сотовый в сумочку. Снова смотрю на девушку на плакате и мечтаю, как поеду к Олегу в Тюмень.
Интересно, сколько часов туда лететь? Что взять из одежды? И сколько денег? И найдет ли Олег квартиру? И где? Лучше бы, конечно, гостиницу! Но туда нас точно не пустят. Мы не муж и жена. И у Олега временная местная прописка.
