Я растерянно взмахнула руками, не понимая, что Адам мне пытался сказать.
— Ты сейчас о чем вообще? Ты сказал ничего не делится при разводе. Ты забрал клиники себе.
— Твою мать. Как я могу забрать их себе, если я просто номинальный владелец, если я даже не понимаю, что там у вас происходит? Клиники полгода на самообеспечении каком-то работают. Я максимально могу разобраться только в бухгалтерских отчётах и то потому, что их проверяет перед этим мой бухгалтер, и пока дело не работает в минус, конечно, у меня нет вопросов. Но извини, когда я узнаю о том, что вместо того, чтобы контролировать то, что уже имеется, жена где-то ползает и пытается ещё что-то новое открыть, для меня это просто ни в какие ворота не лезет. Я реально этого не понимаю.
— Ты не давал мне управлять клиниками.
— Ты даже не пыталась! Я думал это очевидно. Понятно, что если мы разводимся, то все переходит связанное с твоим бизнесом исключительно тебе в руки. Ну, думаю, ладно, первый месяц она сидит наверное в шоке. Второй месяц тоже, наверное, в шоке. Третий месяц— ну, как бы уже можно было бы шевелиться. Ты вроде бы начала шевелиться, стала выходить на работу. Отлично думаю, все, дело сейчас устаканится. Полгода проходит и я понимаю, что она ищет новое помещение. Устинья! Я все могу понять. Если тебе клиники не нужны, скажи. Я найму управляющего главного, он будет это все контролировать. Если тебе клиники не нужны, скажи, я их продам.
Я растерянно взмахнула руками, не понимая, к чему шёл весь этот разговор.
— Ты что мне пытаешься сейчас сказать?
Адам посмотрел на меня и покачал головой.
— Я пытаюсь тебе сказать: во-первых — что у тебя есть клиники. Ты ими не занимаешься, несмотря на то, что у нас нигде в разводе не прописано, кто что получает. Мне казалось, что девчачьи куколки остаются у девочек, мальчишечьи игрушки остаются у мальчиков. Согласись, это закономерно, да?
А я вдруг поняла, что Адам такой лицемер. Адам такая сволочь, что у меня аж слов не нашлось.
— Ты, — выдохнула я затравленно. — ты совсем чокнулся? Да? Когда я думала о том, что получу какое-то право управлять клиниками, в этот момент я натолкнулась на твою вездесущую тяжёлую руку. А сейчас ты мне говоришь, что я просто лентяйка, которая ни черта не делала эти полгода.
Адам поморщился, зажал пальцами переносицу и покачал головой.
— Так, давай будем откровенны. Тебе клиники нужны? Нужны! По глазам вижу нужны. Загрызёшь, если я ещё раз спрошу про то, что продаю я их или нет. В среду после полудня встречаемся и переоформляем документы. Я не собираюсь быть даже номинальным владельцем этой сети.
Он что-то задумал.
Богом клянусь!
Он что-то задумал.
Я подозревала самое худшее, что на клиниках висят огроменные долги и он пытался это втюхать мне.
Глава 19
— Ты чего это притихла? — Резко спросил Адам, делая шаг ко мне.
— А что это ты вдруг так резко переменил свои решения?
— Я передумал, Устинья. Начнём с того, что я и не думал о том, чтобы отбирать у тебя клиники. Я давал логичное время на тот счёт, что ты приходишь в себя. Понятно же?
— Понятно.
— Но когда я смотрю, что уже на протяжении последних нескольких месяцев дело не двигается с мёртвой точки, у меня возникают вопросы. Сегодня я приехал эти вопросы задать. Я никуда не переобуваюсь. Это вполне закономерно и логично, что когда у меня возникли бы непонятки с бизнесом, с той частью бизнеса, которая принадлежит тебе…
— И ты сейчас хочешь его переписать на меня, правильно? — Медленно спросила я, ходя по самому лезвию, по краешку.
— Мне показалось, что тебе для того, чтобы руководить клиниками, необходимо какое-то веское условие. Думаю, что когда твоё имя будет стоять в качестве владельца, генерального директора, это сподвигнет тебя на какие-либо решения.
Адам махнул рукой. Показывай мне, что он согласен на все что угодно, только чтобы его не касались дела косметологии. А я сложила руки на груди.
— Я аудит буду заказывать.
— Господи, да хоть камеральную проверку. — Фыркнул Адам и закатил глаза. Сделал несколько шагов и пошёл в сторону кухни.
— Ты что, опять голодный?
— Да! Представляешь себе?
— У меня ничего нет.
— Конечно. С чего у тебя что-то будет? Если мать уехала, не успев ни блины поставить, ни пироги испечь. Капуста-то на мне висела. — Съязвил Адам и открыл дверь холодильника. Вытащил грудинку и овощи.
— Прекрати ходить ко мне столоваться.
Адам уже успел засунуть один кусок бутерброда себе в рот и поэтому смерил меня укоризненным взглядом. Дескать, куска хлеба пожалела.
— Дело не в том, что я тебе чего-то пожалела. — обиделась я. — Дело элементарно заключается в том, что ты не имеешь права здесь находиться. Ты не имеешь права себя так по-хамски вести.
— Где я тебе нахамил? — С набитым ртом спросил Адам. — Я приехал. Да, я сказал будем ругаться, но я приехал с цветами. Ты прекрасно знаешь, что я не умею с тобой ругаться.
— Мне казалось сейчас разговаривать о чем бы то ни было бессмысленно, по крайней мере до тех пор, пока у меня не будет документов с аудита на руках. Я должна точно знать, что он мне пытается втюхать.
— И вообще, на твоём месте, я занялся вопросами клиники уже несколько месяцев назад. Я не понимаю, чего ты ждала, того, что я начну их продавать или как?
— У меня нет никаких прав на эти клиники. Что ты надеялся, что у меня хватит наглости…
— Да, представляешь. Я надеялся, что у тебя хватит наглости. Ты моя жена…
— Бывшая.
— Какая к черту разница бывшая, нынешняя. Сам факт. Ты жила со мной столько лет. Неужели ты не поняла, как ведётся бизнес? Неужели ты не видела на моём примере, как строятся отношения в мире денег?
Адам фыркнул. Подавился очередным куском бутерброда и посмотрел на меня зло.
— Точно пожалела куска хлеба.
— А знаешь что. — Вдруг резко сказала я. — Знаешь что, мы никакие документы переоформлять не будем.
— Ага, то есть так сейчас у нас устроена ситуация? Мне значит надо расхлёбываться с клиниками самому? Человеку, который в этом ни капельки не сведущий? — Адам поджал, выражая все своё отношение к этой ситуации.
Но я все же продолжила.
— Нет. Не в этом дело. Я прекрасно справлюсь с клиниками сама, но на данный момент я не собираюсь ничего брать на себя посредством какого-либо переоформления.
— Это ещё почему? — Нахмурился бывший муж и отвлёкся от кофе.
— Потому что я получу эти клиники согласно разделу имущества. Только в таком формате я готова их принять, но никак не в качестве подачки и переписывания на меня и задним числом.
У Адама дёрнулся глаз.
— Какого раздела имущества?
— Того, который будет. — Честно призналась я, глядя на мужа. Непроизвольно, слегка заступила за стул, прикрывая живот.
— Нет, никакого раздела имущества не будет. — Очень серьёзно и достаточно чётко выдал Адам. — С чего ты решила, что будет какой-то раздел имущества? Я тебе сказал уже все, что хотел. Мой ребёнок в неполной семье жить не собирается. Это во-первых. Во-вторых — значит мы с тобой снова распишемся. Я не собираюсь быть опекуном для собственной дочери или сына.
— Я не буду с тобой расписываться. — Тихо произнесла я, глядя на него исподлобья.
— Нас через две недели ждут в загсе. Будешь, не будешь, это уже дело не столь важное.
Адам так взбесился, что забыв про свой кофе, резко прошёл мимо меня. Дошёл до входной двери и крикнул.
— Две недели. Две недели и мы должны быть в загсе. Услышала меня, Устинья?
Глава 20
Адам хлопнул дверью так, что у меня зашатался маленький столик для корреспонденции, который стоял в прихожей.
Я обвела взглядом пустую квартиру в непонимании, что сейчас вообще произошло?
Какой распишемся?
Какой ребёнок не будет жить в неполной семье?
Он от этого ребёнка избавиться хотел.
