Тиммонс усмехнулся:
— И Мейсона ты тоже считаешь придурком?
— Мейсон — это разговор особый, хотя в нем всегда была тяга к морализаторству. Но раньше он никогда не делал это принципом своего существования. Он, конечно и не интеллектуальный гений, но и не полный идиот. Уж в том, что касается разнообразных заговоров и интриг, у него голова варит.
Джина подняла вверх свою палку и, потрясая ею в воздухе, гневно воскликнула:
— Но я не сдамся! Пусть они не думают, что им удастся взять меня голыми руками.
— О Бог мой, — в изнеможении застонал Тиммонс, — как ты мне надоела. Хочешь бороться — борись, прекрасно — вперед, труба зовет, отправляйся в атаку.
Он вышел в прихожую и, взяв валявшиеся там туфли Джины, направился к ней:
— На, одевай свои хрустальные башмачки и преврати лягушку в принца.
Лицо Джины приобрело пурпурный оттенок:
— Ты перепутал сказки, — сердито сказала она. — Как, впрочем, и все остальное в своей жизни.
Эту свару, напоминавшую небольшой семейный скандал, прекратил телефонный звонок. Тиммонс напоследок смерил Джину весьма выразительным взглядом и без особой охоты снял трубку:
— Да, я слушаю.
Джина заметила, как у Тиммонса мгновенно начало меняться лицо — уголки губ опустились, глаза потемнели:
— Что? Ей плохо? — переспросил он. — Спасибо, что позвонили. Передайте ей, что я немедленно еду.
Одев туфли, Джина не без труда поднялась с дивана. У окружного прокурора было такое лицо, будто ему только что сообщили об огромном несчастье.
— Что случилось? — испуганно спросила она, направляясь к Кейту.
Он долго подавленно молчал:
— Моя бабушка заболела, — наконец услышала Джина его ответ. — Она просит меня приехать.
Джина непритворно удивилась:
— А я и не знала, что у тебя есть бабушка.
Кейт мрачно усмехнулся и, с сожалением посмотрев на Джину, сказал:
— Вообще‑то, почти у каждого есть бабушка, а у некоторых даже две.
Джина смущенно опустила глаза:
— Хотя бы одна, лишь бы живая была, — тихо пробормотала она. — Я вот этим похвастаться не могу.
Совершенно упавшим голосом Тиммонс сказал:
— Да, ей, наверное, не долго осталось. Мне нужно как можно быстрее отправляться туда. Джина, шла бы ты домой.
Тяжелые чувства, которые сейчас переживал Тиммонс, были столь очевидны, что Джина, ничуть не обидевшись, поковыляла к выходу:
— Ладно, я пойду.
На мгновение задержавшись у порога, она бросила на Кейта прощальный взгляд и сочувственно сказала:
— Мне очень жаль твою бабушку. Ты позвонишь? Тиммонс расстроенно махнул рукой и отвернулся:
— Не знаю, как получится.
Джина с обиженным видом шагнула через порог:
— Ну, ладно, надеюсь, что ей станет лучше, и ты не пропадешь. Пока, Кейт.
Когда Джина ушла Тиммонс стал торопливо приводить себя в порядок — застегнул рубашку, аккуратно повязал галстук, сдул несколько пылинок с рукава пиджака.
Давая понять, что разговор закончен, старшая медсестра направилась к двери своего кабинета. Круз и Пол недоуменно переглянулись:
— Мэм, — возмущенно вскричал Кастильо, — у нас важное дело, неужели вы не понимаете!
Она равнодушно пожала плечами:
— Если это касается разговора с пациенткой, то у меня нет даже устного разрешения доктора Роулингса.
— Значит, вы должны найти его! — решительно воскликнул Круз. — Мы не можем ждать, это срочное дело, оно связано с полицейским расследованием.
— Но я же сказала вам, что не знаю, где он сейчас. Доктор Роулингс вовсе не обязан неотлучно находиться в клинике.
— Вы должны найти его, — упрямо повторял Кастильо.
Уитни, стоявший на пороге кабинета, краем глаза заметил, как за спиной мисс Ходжес по коридору проскользнула тонкая девичья фигурка с копной пышных курчавых волос на голове. Это была Элис. На мгновение задержавшись, чтобы ее заметил Пол, она скрылась за боковой дверью.
— Я сейчас поставлю на ноги всю полицию, но мы разыщем доктора Роулингса, — продолжал бушевать Кастильо. — Это дело не терпит отлагательств.
Уитни неожиданно потащил его за руку:
— Круз, Круз, может быть, мы поедем? Видишь, доктора Роулингса нет, нам незачем здесь задерживаться.
Кастильо едва не онемел от изумления:
— Что?! Куда поедем? У нас же здесь важные дела.
Уитни пытался усиленным морганием левого глаза показать своему шефу, что он задумал какую‑то хитрость, но Круз был слишком разгорячен, чтобы обратить на это внимание.
— Поехали, — снова потащил его в сторону Уитни. — В конце концов мы можем зайти сюда в любое другое время, хоть на следующей неделе.
Он повернулся к сестре и торопливо сказал:
— Большое вам спасибо за помощь, мы уходим.
Она одарила их такой широкой улыбкой, какой могла приветствовать только президента Соединенных Штатов.
— Очень хорошо, вы без особых усилий найдете дорогу обратно, и мне не придется провожать вас. Я сообщу доктору Роулингсу о том, что вы навещали клинику. Вполне возможно, что он свяжется с вами, если, конечно, ему не помешает занятость срочными делами.
Уитни торопливо кивнул:
— Спасибо, всего хорошего.
Быстро распрощавшись со старшей медсестрой, Уитни потащил Круза под локоть по коридору.
— Объясни, в чем дело? — в замешательстве произнес Круз. — Куда ты меня тащишь? Что за спешка?
Уитни сделал заговорщицкий вид и, очевидно для того, чтобы убедиться в безопасности, несколько раз оглянулся.
— Да как ты не понимаешь, — театральным шепотом произнес он, — я хотел побыстрее от нее отделаться. Элис только что вошла в комнату за поворотом. Она сделала мне знак, чтобы мы встретились. А ты заладил: хочу видеть, хочу видеть. Сейчас увидишься с Элис.
Кортни испуганно всхлипнула и прижалась к плечу Перла.
— Доктор Роулингс, пожалуйста, опустите пистолет, — сквозь слезы проговорила она.
Перл успокаивающе прижал девушку к себе. С лица доктора Роулингса не сходила победоносная улыбка.
— Простите, мисс Кэпвелл, мне очень жаль, но я не могу сделать этого. Теперь вы становитесь препятствием на пути моего будущего.
Перл гневно сверкнул глазами.
— Значит, вы признаете, что убили моего брата. Что он вам сделал?
Не сводя дула пистолета с груди Перла, Роулингс прошелся по освещенному тусклой лампочкой церковному подвалу.
— Брайану уже надоело одиночество, — уклончиво сказал он, — думаю, что вы, мистер Брэдфорд и вы, мисс Кэпвелл, скоро составите ему компанию. Все именно к этому и шло. Я пытался остановить вас, но мои усилия оказались тщетными. Вы с упрямством самоубийц лезли в эту петлю. Ну что ж, теперь мне остается выразить вам мое сожаление по этому поводу.
— Значит, вы похоронили его здесь, в церковном подвале за кирпичной стеной? — сквозь зубы промолвил Перл. — Почему вы выбрали именно это место?
Роулингс натянуто рассмеялся.
— Вы проявляете удивительную недогадливость, мистер Брэдфорд, — с оттенком металла в голосе произнес он. — Я не мог допустить, чтобы его нашли. Это был мой долг.
Перл гневно взмахнул рукой.
— Да опомнитесь! О каком долге вы толкуете?
Роулингс с фанатично горящими глазами шагнул навстречу Перлу.
— Долг, — с плохо скрываемой яростью произнес он, — это то, что я делаю ради моих пациентов. Я посвятил жизнь лечению душевнобольных.
Перл весь дрожал от возбуждения. Гневно сжав кулаки, он подался вперед, однако Кортни удержала его.
— Не надо, он этого не заслуживает. По–моему, он хочет только одного — чтобы ты нарвался на пулю. Не дай ему этой возможности.
— А кто дал вам право заботиться о душевнобольных? Ведь вы не лечите, а уродуете их.
Роулингс нервно завопил:
— Я способен помочь этим людям преодолеть недуг несмотря на отсутствие диплома врача. Но Брайан считал, что я не имею права заниматься медицинской практикой. Я не позволил ему разрушить мою карьеру, также, как и не позволю вам сделать этого.
Не обращая внимания на направленный ему в грудь ствол пистолета, Перл в ярости закричал:
