Поцелуй с тенью - Аллен Навесса

Но, наверное, она сейчас не была к такому готова, и к тому же могла до сих пор размышлять над звонком в полицию, так что я решил пока что ее подзадорить.

«Моих намерений? О Эли. Зачем мне тебе о них рассказывать, если по твоему последнему комментарию я рассудил, что страх для тебя – это часть веселья?»

Я вовремя поднял взгляд и увидел, как Эли бросила телефон на одеяло и уронила голову в ладони.

«Мне нужно гораздо больше терапии, чем сейчас».

Я улыбнулся. Потому что аналогично.

Фред мяукнул и уткнулся лбом ей в плечо.

«Пушистая терапия на этот раз не справится, дружок, – сказала она, поднимая его на руки. – И мне жаль, но сейчас я должна заняться взрослыми человеческими делами, и тебя рядом быть не должно».

Я наблюдал, как она поднимает с кровати Фреда, относит его в ванную, сажает на кафельный пол и снова извиняется, прежде чем запереть. Я, затаив дыхание, жду, пока она снова сядет на кровать и возьмет телефон.

«Как я могу быть уверена, что ты не навредишь мне?» – спросила она.

«Никак. Я просто незнакомец из интернета».

Она громко выдохнула и затрясла телефоном в воздухе.

«Ты думаешь, я этого не знаю? Я просто хочу какого-то подтверждения, что не стану героиней новостных заголовков!»

Мне стоило ей посочувствовать, но, как и страх, ее возмущение только меня распалило. Уже очень давно я не приводил женщин в такое исступление. Обычно я предпочитаю, чтобы это исступление было сексуальным, – люблю постепенно доводить их до предела, пока они, наконец, не срываются. Но с Эли меня будоражил даже такой безобидный антагонизм. Само зрелище того, как такая красивая женщина становится в боевую стойку, меня заводило. Может, дело было в сопротивлении. Мне всегда нравились женщины, которые умели бороться. Им не заговоришь зубы, они способны высказываться прямо и стоять за себя.

Не то чтобы я был против более робких женщин; они просто были не для меня. На самом деле они прямо-таки приводили меня в ужас, потому что именно на таких предпочитал охотиться отец. Я никогда с такими не встречался, не говоря уже о том, чтобы спать, – на тот случай, если я все-таки унаследовал склонности отца. Я выбирал сильных женщин, на грани с агрессивностью. Тех, у кого было больше шансов дать мне отпор, если я… Ну, не стоило думать об этом, когда Эли заполняла весь мой экран.

Когда я увидел, насколько она взвинчена, мне захотелось поощрить ее, хоть мои инстинкты и кричали о том, что надо быть осторожнее. Я открыл вторую часть видео из ее комнаты – ту, за которую бы меня забанили в соцсетях, если бы я ее выложил, – и, даже не успев задуматься, загрузил на страницу с нашей перепиской и нажал «отправить». Я действовал на чистом инстинкте.

Открыв его, Эли зажала рот руками и приглушенным голосом простонала:

«Ох, твою мать».

Я откинулся в кресле и стал ждать, что же она будет делать с этим видео. Это была еще одна проверка. Скорее всего, она вызовет копов, но если бы по какой-то невероятной причине она этого не сделала, то это был бы первый шаг к тому, чтобы стать моей.

«Это?..» – прошептала она.

Моя рука, проскальзывающая в брюки? Да, это была она, и я совершенно точно отправлюсь в ад за то, что снял в ее комнате видео, как ласкаю свой полностью вставший член.

Она наклонилась вперед, и с ее губ слетел тихий стон. Когда она подняла глаза, они снова были полуприкрыты, щеки раскраснелись, и внезапно я понял, что это было за выражение: похоть.

Эли тоже была долбанутая. Аллилуйя.

Свободной рукой она дотянулась до моей маски и положила к себе на подушку. Пристроив ее, она поднялась, как следует проверила стул у двери на надежность, а потом пошла к своему комоду, открыла верхний ящик и достала вибратор.

Ох, черт.

Нужно было срочно вырубать запись.

Не далее чем десять минут назад я сказал себе, что смотреть, как Эли спит или переодевается, – уже за гранью. А шпионить за тем, как она мастурбирует, выходило далеко за эти пределы. Это было неправильно со стольких позиций, что… Черт возьми, она сняла трусы. Я краем глаза успел увидеть аккуратно подстриженный треугольник волос, прежде чем она обернулась и…

Посмотрите. На. Ее. Задницу.

Мне захотелось ее шлепнуть. Так сильно, чтобы остался след. А потом мне захотелось ее укусить. Посадить к себе на колени и смотреть, как она подпрыгивает, пока я ее трахаю сзади. Благослови бог все упражнения на ягодицы, которые она делала в спортзале, потому что они принесли плоды.

Нет. Это было неправильно. Я не собирался смотреть, как Эли удовлетворяет себя под видео, которое я ей прислал. И я определенно не собирался запускать руку себе в шорты и браться за основание члена.

Прекрати. Плохая рука. Мы не будем этого делать.

Эли на экране снова легла на кровать с раздвинутыми ногами, лицом к маске, держа телефон немного приподнятым. Она щелкнула вибратором и, без всяких прелюдий или чего-то такого, направила его себе между бедер и вставила прямо туда. Она выгнула спину, и наполовину страдальческий, наполовину сладостный крик вырвался из моих колонок.

Я нажал кнопку, чтобы выключить запись, и экран почернел. На всякий случай я отъехал на кресле от компьютерного стола и остановился напротив окон моей комнаты. У меня дрожали руки, так что я сцепил их за головой, глядя на восходящее солнце. Черт побери, это было близко. Вид выгнутой спины Эли сжег мою сетчатую оболочку, а ее мучительный стон звучал слишком сладко для моих ушей. Если бы я посмотрел еще хоть секунду, я бы уже не смог остановиться.

Слегка обнадеживало то, что во мне еще оставалась капля морали. Может быть, Эли и мастурбировала под видео, которое я ей прислал, но она точно не соглашалась на наблюдение. Конечно, она не соглашалась и на то, чтобы я вламывался к ней в дом, снимал секс-ролик в ее спальне, отправлял ей видео непристойного содержания и наблюдал за ней на работе целыми днями, но граница должна где-то проходить, и сексуальное преследование было вполне неплохой отметкой, чтобы ее провести. Неважно, насколько бунтовала мрачная половина моего сознания, нашептывая, что ей не навредит то, о чем она не знает.

Я уже становился нездорово одержим Эли. Это не могло хорошо закончиться для нас обоих, если не держать себя в руках. Но теперь, когда я рассмотрел ее, я, казалось, уже не мог остановиться, и все мои тщательно составленные планы по медленному погружению и введению ее в курс дела полетели в тартарары.

Она была мне нужна, и вне зависимости от того, была она готова или нет, я собирался подвергнуть ее финальному испытанию.

Я просто надеялся, что оно не закончится для нас травмами или смертью.

5

Эли

Безликий был здесь. Здесь, в моей спальне, на моей кровати, и снимал себя с рукой в штанах. Я должна была сходить с ума от чертова страха из-за того, что незнакомец из интернета вломился в мой дом. И я сходила. Правда. Но еще я была заведена сильнее, чем когда-либо в жизни, и в таком состоянии мне хватило всего нескольких грубых рывков вибратора, прежде чем я с криками кончила.

Я включила вибратор и одной рукой засаживала себе секс-игрушкой, а в другой держала на весу телефон, наблюдая, как мужчина, которого я вожделела месяцами, удовлетворяет себя на этом самом одеяле. Только посмотрите на эти сумасшедшие мускулы! А нож, который он держит свободной рукой! А как его предплечье напрягается и играет, когда он ласкает себя! Он был самой горячей штучкой, что я когда-либо видела, и каким-то образом заметил мои влажные комментарии среди тысяч других, которые ему оставляют ежедневно.

От этого я почувствовала себе особенной. Отмеченной. Избранной.

До сегодняшнего вечера я искренне верила, что моя одержимость – это просто фаза. Что я просто фантазировала, и мое новоприобретенное увлечение было связано исключительно с огромным обилием мужчин в маске в моей ленте. Я была уверена, что скоро в соцсетях появится новый тренд, и вместо масок я к концу месяца перейду на бондаж.