У него ребенок. От другой женщины.
Это слишком. Это просто… слишком.
– Господи, – будто захлебываясь, хватаюсь одной рукой за горло, где все разрывается от боли, второй за боковушку коляски и проваливаюсь.
Стиснув зубы до скрежета, я рыдаю.
Если до этого я позволяла парочке слезинок оставить след на коже, то сейчас я не могу сдержаться. Я не могу.
Я готовилась к разводу. Думала, что готова. Но как же я ошибалась.
Стук в дверь заставляет вздрогнуть.
– Уходи, – ломким как стекло голосом прошу его. Он не может проситься войти. Не сейчас.
Только не сейчас.
– Мам? – голос дочери заставляет захлебнуться новым потоком слез.
– Я не могу, – отвечаю совсем тихо, так как голос будто пропал.
– Мам, – продолжает она. – Папа ушел. Я попросила его уйти. Мам, пожалуйста.
Как могу, стираю со щек слезы. Не пытаясь наивно их скрыть. А чтобы… попытаться попросить ее ненадолго оставить одну.
Дрожащей рукой, щелкаю замком, и Лена тут же вваливается в комнату.
– Мам, – слезно смотрит на меня, разрывая и без того раненое сердце.
– Все…
Но она не дает договорить. Она обнимает меня и плачет вместе со мной.
Мой ребенок, на которого я только что скинула бомбу.
– Прости, солнышко. Я не должна была…
Глажу ее по спине, прижимая к себе крепче.
– Прости, пожалуйста.
– Ты не виновата. Ты не виновата, мам…
С трудом оторвав ее от своего плеча, вытираю ее мокрое лицо. Хотела бы улыбнуться, но не могу. Никак не получается.
– Мне нужно прилечь, дочь, – смотрю на нее, поджав губы.
– Хорошо. Но я с тобой останусь, можно?
– Конечно.
Неловко забираюсь на кровать и ложусь на свою подушку, положив ее повыше. Лена забирается ко мне и тут же попадает в мои объятия.
Мы молча лежим какое-то время. Я глажу ее по плечу, заботливо обнимая. Боясь потревожить эти минуты.
– Так… значит, вы разводитесь? Ты знала о ней?
– Знала. Какое-то время знала. Но молчала и не поднимала этот вопрос.
– Из-за брата?
– Да. Экзамены – это хлопотно и ответственно.
– Понимаю.
– Пожалуйста, не говори ему пока что.
– Думаешь, он не узнает?
– Нет. Потом я скажу ему сама.
– Ладно. Но что нам делать?
– Если честно… Я сейчас и думать не могу. Это… тяжело, понимаешь?
Она отстраняется и поднимает голову.
– Ты его любишь, да?
– Да, – перевожу взгляд в сторону. – Хотела разлюбить. Каждый раз думала, что этот день, когда он опоздал на ужин, когда уехал раньше, – последний. И наконец-то смогу. Но… Возможно, эта новость образумит.
Из глаз снова вытекают предательские слезы, но Лена уже легла на мое плечо и не видит их.
Столько счастливых лет уместились в одно слово, разрушающее их слово «измена». И теперь их будто не было. Словно воспоминанием остались. Их нет.
– Не хочу… – врывается в мои мысли голос Лены.
– Что? – снова начинаю гладить ее по плечу.
– Чтобы вы разводились, не хочу. Это странно.
– Я понимаю, но… – она не дает договорить и перебивает возбужденным голосом:
– Как я буду жить? Артур хотя бы уехал, и ему не придется… бегать туда-сюда. А я? Ты могла подождать еще несколько лет. Почему ты не подождала, пока я не поступлю в университет и не уеду. Почему подождала только его поступления?
– Лена, – пытаюсь ее успокоить, с трудом проглатывая ее слова, но она резко садится и разворачивается ко мне лицом.
– Мам, ну, пожалуйста, – просит умоляюще, даже складывает руки в этом жесте. – Давай поговорим с папой, чтобы он бросил ту… И ребенка этого.
– Дочка, – воздух становится неожиданно ядовитым, отравляет все изнутри.
Конечно, она не знает о предательстве так много. Она растеряна и боится.
– Твой папа… Я не могу, понимаешь. Он обидел меня.
– Ну ты же сказала, что любишь его. Я скажу ему, чтобы он попросил прощения и все будет хорошо. Ну мам…
– Лена, – с горечью смотрю на нее, – это не работает так. Не все можно решить просто сказав: "Прости. Мне жаль". У него другая женщина. И она ждет от него ребенка.
– Я уже ненавижу этого ребенка, – чуть ли не кричит она.
– Господи, дочка.
– Что? – соскакивает с кровати и топает ногой. – Если бы не ребенок, ты бы простила папу и все. Я бы попросила его расстаться с ней, и ничего бы не было.
– Мы бы все равно развелись, Лена. Я сказала ему, что мы разводимся до того, как узнала о том, что его новая женщина беременна.
– Это не одно и то же.
– Милая, иди ко мне, – тыну руку, но именно сейчас ненавижу свое положение сильней всего.
Моя дочь расстроена и срывается в пропасть обиды и боли. Ей страшно, а я не могу ее даже утешить. Подойти и обнять.
– Пожалуйста, Лена…
– Нет, я пойду и все скажу папе. А потом вы поговорите.
Она открывает дверь и тут же натыкается на Никиту, стоящего на пороге комнаты.
– Вот и ты. Я против, ясно? Откажись от этого ребенка и попроси прощения у мамы. Мы семья. Я не собираюсь выбирать между вами. Мама вообще не ходит, а ты ребенка заводишь.
Муж сталкивается со мной взглядом, и я чувствую себя еще более жалкой, чем когда-либо. Словно я сама использовала бы когда-нибудь свою инвалидность для того, чтобы он остался.
– Поговори с ней, Никита. Может быть, она услышит тебя.
Он кивает и, обняв за плечи Лену, уводит ее из дома, так как я слышу, что входная дверь закрывается и наступает полнейшая тишина. Только стук моего сердца и прерывистое дыхание. Вот что осталось от женщины, которая недавно была счастлива и не подозревала, во что превратится ее жизнь в какие-то сорок пять лет.
Глава 14
Когда Никита и Лена вошли обратно в дом, показалось, что прошла вечность.
Дочка ушла в комнату. Я слышала, как закрылась ее дверь. Мне нужно поговорить с ней снова. Но позже, так как муж вошел в нашу спальню.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
