"Узурпатор" и "Грымза" от ненависти до любви (СИ) - Анохина Елена "Элен159"

Он решил пройтись по отделам, попытаться понять. В коридоре царила непривычно рабочая атмосфера. Разработчики сосредоточенно стучали по клавиатурам. В отделе тестирования царил деловой гул – Ольга Иванова, красная от усердия, что-то командовала, бросая лишь короткий, лишенный ненависти взгляд в сторону разработки. Виктор Петров, проходя мимо, кивнул Глебу с каким-то странным, почти уважительным выражением лица, а не с привычной угрюмой отстраненностью.

И тут Глеб увидел Петрова. Того самого, попкорнового. Он нес по коридору… огромный торт в коробке. И направлялся прямиком в кабинет Ларисы Орловой. На коробке было написано от руки: «Спасибо, HR-богиня! Вы спасли наш бекенд и наши шеи! От скромных айтишников».

Глеб замер. Пазл сложился. Внезапное спокойствие Ларисы во дворике. Странная оперативность Петренко и Крылова. Умиротворение тестировщиков. Торт.

«Она. Это все она. Опять. Тихим сапом. Без моего ведома. Без единого приказа. Угрозами, шантажом, манипуляциями… и своим чертовым знанием всех подводных течений и скелетов в шкафах» . Он почувствовал знакомое раздражение – как она посмела вмешаться? Взять на себя его функции? Но на этот раз к раздражению примешивалось нечто новое. Недоумение, граничащее с… уважением? «Черт возьми, но это эффективно. Молниеносно и эффективно. Я бы так не смог. Я бы уволил пол-отдела, но не решил бы проблему за день» .

Он подошел к двери кабинета Ларисы. Она была приоткрыта. Петров, заикаясь от восторга, вручал торт. Лариса стояла у окна, спиной к двери, ее фигура была воплощением спокойной уверенности. Она не повернулась, но, кажется, слегка кивнула.

– …спасибо, Петров, – ее голос донесся ровным, чуть насмешливым тоном. – Кладите на стол и идите работайте. И помните: следующий раз, когда ваш бекенд будет на грани из-за внутренних разборок, торт я приму, но и вашу голову – тоже. В качестве компенсации за потраченные нервные клетки. Доброго вечера.

Петров выскочил, сияя. Глеб быстро отошел от двери, чтобы не быть замеченным. Он стоял в коридоре, глядя на закрытую теперь дверь кабинета Ларисы. Раздражение все еще клокотало где-то внутри – она снова обошлась без него, снова доказала, что может решить то, что ему не под силу. Но было и другое чувство. Любопытство? Признание силы? «Как она это сделала? Что она им сказала? Как она знала, на какие кнопки давить?»

Он медленно пошел обратно в свой кабинет. Лавры «спасителя проекта» казались теперь чужими и неудобными. Но срывать с себя их и кричать: «Это сделала Орлова!» было бы глупо. Фирма спасена, клиент доволен, совет директоров им доволен. Это главное.

«Ладно, Грымза, – подумал он с тенью улыбки, впервые за день не злой, а какой-то… устало-ощущающей. – Ты выиграла этот раунд. Негласно. Эффективно. Но это не значит, что я сдаюсь. Просто теперь я знаю, что в моей империи есть… своя тайная служба спасения. И возглавляет ее ты» .

Он сел за стол, отодвинул отчеты и потянулся к телефону. Пора звонить Артему. Узнать, как у него дела. Мир за стенами офиса все еще существовал. И, возможно, там было меньше подводных течений и больше понятных задач. Хотя… кто его знает, этих подростков.

Глава 8: Случайная встреча

Пятница. 18:37. Школа № 178 имени какого-то, забытого всеми академика, представляла собой типичный образец позднесоветской архитектурной тоски: бетонные коробки, выцветшая синева оконных рам, вечно скрипящие двери и запах, в котором смешались дешевый хлор, пыль десятилетий и вечная школьная тоска.

Сегодня, однако, здание гудело, как потревоженный улей. Из актового зала доносились обрывки музыки, топот ног, крики режиссера-энтузиаста и периодические вопли: "Куда делся третий кот?! София Орлова, это твой хвост?!".

Лариса стояла в полумраке школьного вестибюля, прислонившись к холодной кафельной стене, и пыталась не смотреть на часы. Ее строгий серый костюм казался инородным телом в этом царстве детского хаоса. В руке она сжимала пакет с бутербродами и термосом – "подкрепление" для Софии после репетиции. Голова гудела от рабочего дня, который не закончился, а лишь приостановился. Мысли путались: неотвеченные письма, завтрашний дедлайн по отчету для совета директоров, воспоминание об унизительном корпоративе и… его лицо. Лицо Глеба Бармина, искаженное яростью, когда он орал "ВСЕ НАРУЖУ!".

"Черт бы побрал этот школьный театр, – мысленно ворчала Лариса, ловя взгляд завуча, которая явно оценивала ее "непедагогичный" внешний вид. – И зачем Софии понадобилось играть в "Кошкином доме"? В кошке! С хвостом! Я в ее годы уже Шекспира в оригинале читала, а не мычала "Мяу-мяу, горим, друзья!" Она вздохнула. "Хотя... ей весело. И это главное. Пусть хоть тут не думает о том, что мама в любой момент может остаться без работы из-за своего языка и принципов". Мысль о Глебе снова кольнула, как игла. "Узурпатор. Самодур. Идиот в дорогом костюме. Лучше думать о бутербродах. Или о том, куда София могла подевать свой второй кроссовок на прошлой неделе..."

Глеб Бармин подъехал к школе ровно в 18:40. Его черный бизнес-седан с тонированными стеклами выглядел как боевой корабль, пришвартовавшийся у берегов страны лилипутов. Он выключил двигатель, но не спешил выходить. В салоне царила тишина, нарушаемая лишь тиканьем дорогих часов и... назойливым голосом в трубке Bluetooth. Председатель совета директоров, Елена Петровна Семенова, высказывала свое "фи" по поводу квартальных цифр.

– Глеб Викторович, инвесторы ожидают большего. Эти цифры... они не отражают ваш потенциал жесткого управления, – доносился из динамика голос, похожий на скрип несмазанной двери.

Глеб сжал руль так, что кожа затрещала. "Потенциал жесткого управления? А вы попробуйте управлять стадом нервных идиотов, которые вместо работы устраивают корпоративы-катастрофы и саботируют проекты! – мысленно рявкнул он. – Особенно одна... Грымза в юбке". Образ Ларисы, стоящей в центре отдела продаж с ее ледяным спокойствием и убийственным сарказмом, всплыл перед глазами. "Черт. Почему я о ней опять думаю?"

– Глеб Викторович? Вы меня слышите? – напомнила о себе Семенова.

– Слышу, Елена Петровна. Цифры будут лучше. Я разберусь, – отрезал Глеб, стараясь звучать уверенно. "Разберусь. Как всегда. Сам. Потому что доверять некому. Особенно кадрам".

– Очень на это надеюсь. До понедельника. – Связь прервалась.

Глеб выдохнул, снял очки и потер переносицу. Усталость давила, как бетонная плита. Артем. Надо забрать Артема с этого его кружка... программирования? Робототехники? Глеб смутно представлял, чем там занимается сын. Главное – не игры и не наркотики. Хотя с Артемом было проще – тихий, умный, в отца. Не то что... Он отогнал сравнение. Вышел из машины, поправив галстук. Школьный двор встретил его запахом осенней листвы и визгом бегающих пятиклашек. Он поморщился.

Лариса услышала знакомые твердые, быстрые шаги еще до того, как увидела его. Они отдавались эхом по пустому вестибюлю, словно марширующий отряд. Ее спина автоматически выпрямилась, а внутри все сжалось в комок. "Не может быть. Это галлюцинация от недосыпа и школьного хлора. Или кара за корпоратив". Она медленно обернулась.

Он шел по коридору, его высокую, широкоплечую фигуру в идеально сидящем темно-синем костюме было видно издалека. Проседь у висков серебрилась под тусклыми люминесцентными лампами. Лицо было привычно каменным, но в глазах читалась усталость и... раздражение от окружающей суеты. Он смотрел прямо перед собой, явно не ожидая встретить здесь кого-то знакомого. Пока его взгляд не наткнулся на нее.

Глеб замер на полшага. Его брови резко поползли вверх, а в глазах мелькнуло то самое раздражение, смешанное с чистым, неподдельным изумлением. "Орлова?! Что черт побери она здесь делает?! В школе? В это время? Она что, подкарауливает меня?!" Мысль была абсурдной, но после вчерашнего "диктаторских замашек" ничему нельзя было удивляться. "Хотя... на ней нет ее бронированного жакета. И волосы... не в шишке". Он невольно отметил, что темные волосы Ларисы были просто собраны в небрежный хвост, а строгий костюм заменен на элегантную, но более мягкую блузку и юбку. "Выглядит... по-другому. Почти... человечно. Хотя лицо все то же – каменное изваяние презрения".