— Так что, Баха, согласишься на еще один бой?
Пришла пора раскрывать карты. Видимо, для этого нас Захар и позвал, чтобы втянуть Дамира в свои бои.
— Это была разовая акция.
— Ты очень хорош. И если бы не был таким упрямым, мог бы наладить тут свою жизнь. Сделать ее во многом лучше.
— Мне все подходит, — упрямо стоит на своем Бахметов.
— Понимаю, ты думаешь, что здесь надолго не задержишься, — подававшись вперед, Захар упирается локтями в стол, не отводя алчного взгляда от Дамира. — Но, поверь, парень, мы здесь все так думали. Ты не горячись. Сколько тебе дали? Твой крутой адвокат, насколько я знаю, сторговался на восемь лет. С момента приговора ты сидишь только два месяца. Даже если потом будешь подавать на УДО, ты все равно должен просидеть минимум пять-шесть лет. Я же тебе предлагаю хорошую жизнь. Ты вчера получил свой приз. Понравился?
Дамир хранит гробовое молчание. Это борьба взглядов и характеров. И он не намерен уступать.
— По глазам вижу, что понравился, — со всезнающей ухмылкой кидает Захар. — А таких призов может быть много. Ты выйдешь отсюда не нищим зэком с гнилыми зубами, которого даже в охранники не возьмут на работу. Ты выйдешь богатым, парень. Срубишь бабла. Считай, что побывал в командировке.
— Долгая же командировка, — язвительно замечает Дамир.
— Уж на какую наворотил делов. Поверь, мои бойцы не остаются в обиде. Они живут здесь как короли. Мало в чем себе отказывают, и пользуются уважением. Не самый плохой вариант, правда?
— Захар, я вроде не дурак, — не ведется на сладкие речи Бахметов. Честно говоря, от этих обещаний даже я рот открыла. — Они живут неплохо, согласен. Пока живут, ты забыл добавить.
— Да ладно тебе! — легкомысленно отмахивается Захар. — Пару несчастных случаев не в счет. Пекарь уже в себя пришел. Знатно ты его вчера потрепал, но ничего. Жив и уже почти здоров. Да и ты на больного не смахиваешь. Ты подумай, Баха, подумай…
Больше эта тема не поднимается, но висит в воздухе весь остаток ужина. Мужчины обсуждают вчерашний бой, не забывая нахваливать Бахметова. Сам он изредка комментирует свои удары, но не выглядит особо прельщенным. Когда и эта тема исчерпана, наступает неловкая пауза.
Понятие не имею, что мной руководит, когда я, пользуясь образовавшейся тишиной, вдруг выпаливаю:
— Так когда все же закончится бунт?
И если до этого все были расслаблены, то после моего вопроса вдруг подбираются и напрягаются.
Проклятье! Ну зачем же я опять раскрыла свой рот?
Надо сказать, не одна я так думаю, потому что под столом на мое колено опускается тяжелая ладонь Бахметова. Он с предупреждением сжимает мою коленку, отчего я ерзаю, пытаясь скинуть наглую руку.
— Какая любопытная девушка, — с кривой усмешкой комментирует Захар. — Тебе у нас не нравится, Евгения? — довольно мило интересуется.
Молчу, точно в рот воды набрала.
— Оставь ее, — осекает Бахметов Захара. — Ты и сам все знаешь.
— Ладно-ладно, — поднимая руки вверх, мол, сдаюсь, хмыкает. — Но в танце мне хоть не откажешь, Евгения?
Кидаю беспомощный взгляд на Дамира, но тот сидит с каменным выражением лица.
— Баха против не будет. Ведь так? — уточняет, заламывая пытливо бровь.
Еще один отказ Захар воспримет как унижение, поэтому Дамир очень неохотно кивает, небрежно бросая:
— Пусть девушка сама решает с кем ей танцевать, а с кем не стоит.
Захар подходит ко мне и протягивает руку, пока один из его прихвостней включает музыку.
— Не бойся, Евгения. Я не кусаюсь, — шутит, и я все же вкладываю свою руку в его и встаю.
Мужчина оперативно пристраивает вторую руку на моей обнаженной спине. Чуть выше выреза. Я не могу скрыть дрожь, охватившую тело. У Дамира пальцы теплые, а у этого мерзавца ледяные. И если с Дамиром я чувствовала хоть какое-то подобие безопасности, то сейчас инстинкт самосохранения вопит: «Беги!». Я бы с радостью, только вот куда? В окно сигать через решетку?
Звучат первые ноты песни, и я понимаю, что это танго.
— Просто доверься мужчине, Евгения, — каким-то успокоительно-гипнотизирующим тоном произносит.
Он начинает уверенно вести, словно всю жизнь занимался танцами, а не сомнительными делами.
Шаг. Шаг. Мои ноги отрываются от пола, я кручусь, падаю мужчине в руки, затем снова шаги.
— Совсем не страшно, правда? — шепчет прямо в губы, резко останавливаясь.
Рывком подхватывает мою ногу, красиво вытягивая. Кончики пальцев второй руки медленно опускаются к опасной зоне выреза. Захар резко отпускает меня, поворачивает к себе спиной, и я натыкаюсь на мрачный взгляд Бахметова.
Мое сердце заходится гулким неровным боем. Дышать становится тяжело. Такое впечатление, что из комнаты высосали весь воздух. Он смотрит на меня в упор, с опасным прищуром отслеживает беззастенчивые движения рук Захара. Машинально дергаюсь, пытаясь вырваться из стальной хватки, но бесполезно. Захар уже словил пташку на глупости и доверчивости.
Снова поворот, и я оказываюсь лицом к Захару.
— Видела, как смотрит? Дыру в тебе прожигает, девочка. Однажды ты вспомнишь мои слова, — наклонившись к уху, интимно шепчет.
Наверняка со стороны мы выглядим как флиртующая пара.
— А теперь наклонись. Подергаем твоего тигра за умы, — он мягко наклоняет меня к полу, заставляя прогнуться на максимум.
Чувствую тяжелое дыхание на шее, и это кажется слишком откровенным жестом. Песня заканчивается ровно на том моменте, когда Захар приближается своими губами к моим. Мы замираем буквально в считанных миллиметрах от поцелуя. Не передать, какое я испытываю облегчение, когда он, заговорщицки мне подмигнув, резко отстраняется и легко ставит на ноги.
Голова кружится от смешанных эмоций и игристого. Адреналин бежит в крови. Боже правый, мне ничего не подсыпали запрещенного в еду или напиток?
На подкашивающихся ногах дохожу до стула и сажусь. На Дамира смотреть боюсь, ведь его злость чувствуется за версту. И в отличие от Захара я этому не рада.
Я знаю такой тип мужчин. Жуткие собственники. Варвары. Я триста пятьдесят лет не нужна Бахметову, но сам факт того, что кто-то тронул его вещь… Вещь, за которую он расплатился кровью. Это бьет по его мужскому самолюбию. И именно это вводит его в бешенство.
Остаток ужина проходит скомкано. Бахметов еще больше уходит в себя. Захар больше не провоцирует. Своего он уже добился. И только я сижу как на иголках.
— Нам уже, пожалуй, пора, — когда беседа уже совсем не клеится, встает из-за стола Дамир.
Я тоже встаю, Бахметов кладет свою руку мне на поясницу и подтягивает ткань платья вверх, сжимая ее в кулаке. Видимо, чтобы больше я не светила своей задницей перед другими мужчинами.
— Подумай, Баха, о моих словах. И ты, Евгения, тоже.
Такое вот неоднозначное выходит прощание. Захар умеет не то что дровишек подкинуть, а целую канистру бензина подлить в пылающий костер.
Глава 11
Женя
Всю обратную дорогу до камеры, Дамир держит руку на моей спине, словно ему жизненно необходим контакт с моей кожей. Подтверждение, что его «приз» никто не забрал.
И если вчера я еще не понимала, почему он за меня дрался, то сегодня… Сегодня осознаю, что для Бахметова я такая же кукла как и для других. И ко мне он тоже относится как к «призу», а не как к девушке, живому человеку. И единственное почему он еще не воспользовался моим телом, потому что не насильник. Потому что Дамир из тех мужчин, которые привыкли к тому, что женщины сами растекаются у их ног лужицей.
Дойдя до камеры, Дамир открывает дверь и пропускает меня вперед, после чего заходит сам и закрывает на замок.
Он молчит как и любой упрямый гордый представитель мужского пола, который сам не понимает почему злится.
Искоса поглядываю на Дамира, сбрасывая с ног неудобные туфли.
Крепко сжатые челюсти, играющие на скулах желваки, сурово сведенные к переносице брови. Да, он определенно в бешенстве.
