— Поэтому ты изучаешь право? — замечаю, даже не скрывая оттенки сарказма в голове.
— Я же говорил…
— Ага, что для общего развития. Я помню, — киваю головой. — Но слабо верится. Ты хочешь сбежать?
Губы Дамира поджимаются, словно он силой сдерживает смех. Проглотив усмешку, он учтиво интересуется:
— Ты хочешь предложить мне побег, пташка?
— Нет, конечно! Ты преступник!
Если и был намек на улыбку в лице мужчины, то она стирается после моих слов. Он мрачнеет.
— Я не собираюсь никуда бежать. Мне за побег накинут лет двадцать.
— Тогда почему ты не принял предложение Захара? — искренне недоумеваю я.
Сами посудите, у Дамира срок не маленький. А предложение Захара хоть и рискованное, но в нем есть смысл.
— Потому что это путь в никуда. Допрос окончен?
Что? Допрос?
Прикусываю неловко губу, понимая, что увлеклась. И вот вроде бы Бахметов на все ответил, не проигнорировал, а все равно ни одного прямого ответа я не получила. Не то чтобы Дамир обязан со мной откровенничать, конечно.
— Давай спать, пташка. Кто знает, что принесет нам завтрашний день…
***
А завтрашний день не принес нам ничего нового. Снова был взрыв, который обозначил, что заключенные и власти опять не пришли к компромиссу.
Собственно, от него я и просыпаюсь. От испуга аж на кровати подпрыгиваю, оглядываюсь вокруг себя и хмурюсь, осознавая что в камере одна.
Бахметова нет. Он пропал.
Приподнявшись, накидываю одеяло на плечи и тихонько встаю с кровати, помня о вчерашних визитерах, и что даже у стен есть уши.
И где его носит нелегкая?
Собственно, соскучиться я не успеваю, потому что в следующий момент открывается дверь и заходит Бахметов.
— Проснулась? — невозмутимо интересуется. Закрыв двери на замок, бросает мне обычный целлофановый пакет со словами: — Переодевайся, будем учить тебя самообороне.
Учить? Самообороне?
С сомнением кошусь на пакет в моих руках. Он действительно считает, что самооборона мне поможет в таких условиях? Это как махать палкой перед медведем.
Дамир, видя мое скептическое выражение лица, закатывает глаза и произносит:
— Ты сейчас в позиции жертвы. Всегда есть один шанс из ста. Самое главное — это уметь им вовремя воспользоваться, при помощи определенных приемов и уловок. Поэтому, пташка, поднимай свои сладкие булочки и топай переодеваться. Мое предложение имеет срок действия, — заканчивает, нагло ухмыляясь.
Схватив пакет, встаю с кровати и марширую за стенку. Достаю из пакета вещи и осматриваю. Дамир принес мне черную обычную длинную футболку и такого же цвета спортивные штаны, которые больше мне размеров на пять. Но, знаете, этому я рада больше, чем очередному дорогому вульгарному платью. С облегчением стягиваю с себя вчерашнее платье и надеваю новую одежду. В бесформенных штанах и футболке я чувствую себя куда увереннее. Подкатываю штаны и сильно затягиваю завязки на талии. В пакете также лежат черные кроссовки. Женские, если судить по размеру. Они, к слову, мне почти в пору. Даже не хочу знать, где их взял Бахметов. Или с кого снял…
Проведя несколько раз рукой по волосам, жалею что у меня нет резинки.
Выйдя из-за стены, вижу Бахметова, который, вальяжно облокотившись на стену, ожидает меня.
Просканировав меня придирчивым взглядом, он заключает:
— Волосы нужно завязать. Это твое слабое место.
— Мне нечем, — пожимаю плечами.
Дамир задумчиво прикусывает губу, после чего, как-то обреченно вздохнув, подходит ко мне. Снимает со своего запястья какую-то веревку, что, вероятнее всего, служит оберегом, и жестом показывает мне повернуться.
Подозрительно кошусь на парня. А вдруг он меня этой ниткой задушить собирается?
— Думаешь слишком громко, — издевательски хмыкает, поворачивая меня рукой за плечо.
Аккуратно приподнимает мои волосы, ласково пропускает пряди через пальцы, после чего принимается быстро делать косу. Профессионально, я бы даже сказала.
— Как ты научился заплетать косу? — когда он заканчивает, спрашиваю.
— Сестре младшей заплетал, — коротко отвечает.
Наверняка я должна пропустить мимо ушей его дрогнувший голос. Не видеть в Дамире человека. Но не могу. Слово «сестра» он произнес с такой затаенной тоской и нежностью, что у меня по рукам мурашки побежали.
— Сколько ей? — вопреки голосу разума слетает с языка вопрос.
— Слишком много вопросов, пташка. Или хочешь пооткровенничать?
— Нет, — фыркаю, отходя от мужчины на несколько шагов.
Клянусь, когда он стоит так близко ко мне и дышит в затылок, мои мысли превращаются в кашу.
— Сложи руки в кулак.
Я слушаюсь и складываю как умею, на что Дамир недовольно качает головой. Берет мою руку и делает замечание:
— Большой палец должен быть сверху. Никогда не засовывай его внутрь кулака. Сломаешь. Вот так, — сам складывает мои пальцы, обходит по кругу, ставит мои ноги и руки в нужную позу. Осматривает проделанную работу и довольно кивает. — Теперь нападай, — встав напротив, заявляет.
Прошу прощения…?
— Я думала, ты покажешь мне приемы…
— Покажу конечно, — хмыкает. — Но сперва хочу посмотреть на что ты способна.
Что ж, ладно.
Завожу руку с кулаком назад и несильно бью по грудине мужчины. Он, к слову, даже с места не двигается.
— И все? Комариный укус и тот больнее. Сильнее, пташка.
Бью еще раз. Как он и просит: сильнее. Затем еще и еще. В какой-то момент Дамир начинает отклоняться от ударов, я пытаюсь его поймать, но тщетно. Он точно как тот уж на сковородке! С шипением недовольной кошки кидаюсь на Бахметова, тот успевает отклониться, и уже в следующую секунду я с заломанными руками лежу на полу.
— Ты должна думать не только о том как нанести удар, а еще о том как самой его отбить, — отпустив меня, Дамир притягивает руку и помогает мне встать. — Почему ты не ударила меня ни разу в пах?
Он сумасшедший?
— Это же больно!
— Пташка, в этом и есть смысл самозащиты. Отвлечь, обезвредить противника хоть на долю секунды.
— Но я не хочу делать тебе больно…
— Ты думаешь, у тебя получится? — скептически заламывает бровь. — Ты попробуй сперва.
И я пробую… И, конечно же, ни разу не попадаю. Ни в пах, ни в переносицу, никуда собственно. Зато три раза оказываюсь лицом в пол с заломанными руками.
— Ладно! — когда ему надоедает надо мной издеваться, хлопает в ладоши. — Смотри, во-первых, у нас у всех на теле есть слабые места. У мужчин это пах. Бей в яйца — не стесняйся. Уж поверь, это тебя может спасти. Если в пах не получается, то под коленную чашечку. Если тебя взяли в захват, — тут Дамир как бы обнимает меня со спины, — то пробуй высвободить руки и ударить в кадык локтем или в нос. Если не получается — кусай. Пробуй также ударить в голень. Если тебе удалось высвободиться, то беги. Не геройствуй. А теперь попробуй резко ударить меня локтем.
Я дергаю локтем, Дамир отклоняется, но довольно хмыкает.
— Неплохо. Но можешь лучше. Никогда не жалей силы на подлецов, пташка. И глаза. Тыкай пальцами в глаза, если ты в удобном для этого положении.
— А какие для этого могут быть удобные положения? — интересуюсь.
— Например: если ты лежишь на спине, а обидчик нависает сверху. Если схватили за шею, то бей затылком в нос. В пах не ударишь, не сможешь. Помни, твое тело это тоже оружие. Не только кулаки. Ноги, пальцы, голова, локти, зубы. Поняла?
— Ага, — киваю головой.
— Хорошо, а теперь я нападу на тебя, а ты пытайся отбиться.
Дамир резко выпускает меня из захвата и разворачивает к себе лицом. Я делаю несколько шагов назад, внимательно наблюдая за каждым его движением, но Бахметов не спешит нападать. Выжидает…
Я опускаю руки, и это тотальная ошибка. Мужчина налетает на меня стремительно, но я быстро реагирую, успевая отскочить. Пытаюсь ударить в пах, но он ловит мою ногу и тянет на себя, тогда я со всей дури бью ему кулаком в солнечное сплетение. Бахметов от неожиданности отпускает мою ногу, я хочу нанести еще удар, но Дамир все же скручивает меня, как говорится, в бараний рот.
