(не) Моя доярушка (СИ) - Боровик Анастасия

Мы начали париться. Серёжа побил меня веником, и, пока я обливался водой, он пытался привести Толика в чувство. Однако наш скворец сдал и растёкся по скамейке. Мы вытащили его в предбанник. Пар от него исходил сумасшедший. Повязали полотенца на себя и на Толика, вытащили его на улицу.

— У меня сходит кожа? — повторял он, пока Серёжа усаживал его на скамейку, прося у Маши холодной воды для нашего задохлика.

Я после такой бани протрезвел. Моя пышечка принесла стакан воды, а сама принялась меня разглядывать. Я ещё под впечатлением, что ей нравлюсь, попытался вспомнить, как в модных журналах мужики-модели стоят, и начал напрягать свои бицепсы. Но не тут-то было, ко мне подошел альфа-самец Серёжа и встал рядом, красуясь своим накаченным торсом, ещё и руки сложил таким образом, что теперь видны были его мощные мышцы и полностью непрокаченные мои. Мы представляли собой популярную картинку «до и после».

Я не выдержал, наклонился и прошептал:

— А ты не мог бы свалить, Геракл?

— Куда? — удивился друг.

— В баню, — злобно ответил я.

Серёжа посмеялся, позвал Бориса, который нагло расселся на скамейке рядом с Алинкой, расставил свои ноги и пристально смотрел прямо ей в глаза. Сказав ей, что, типа, дождись меня, бейби, встал и пошел в баню вслед за Серёжей на второй заход. Я бы, может, тоже пошел, но мне пока что хватило родиться заново один раз.

Николай Степанович вышел из бани, и на мой вопрос: «А где Митяй?» ответил: «Да заснул, я вашего друга вышел посмотреть, а то неловко как-то, ещё помрёт, что я участковому скажу».

Осмотрел Толика и, поняв, что с ним всё хорошо, отправился в баню будить Митяя. Я даже представить не могу, каким надо быть человеком, чтобы при такой температуре заснуть. Не зря Игорек его боялся. Митяй вышел сам из бани, причём абсолютно голый, на его груди можно было разглядеть множество татуировок, но самая жирная и понятная была с надписью «ЗА ВДВ».

— Никто, кроме нас! — громко крикнул он, раскинув руки.

Дед Коля уже бежал к нему, загоняя обратно. Я посмотрел на девчонок. Алина стояла в шоке, пытаясь развидеть всё, что увидела. Моя сестра весело хлопала и кричала, что на таких тусовках она ещё не была. Нет, её воспитанием надо заняться! Где этот Серёжа? Чтобы ей всё объяснить!

И только Маша, не отрываясь, всё продолжала глазеть на меня. Я потерялся. Полотенце явно начинало выдавать мои мысли, но мне было уже так безразлично. Что же она со мной творит? Поцеловать, затискать и прижать к себе. Сейчас тот самый момент: взять её за руку и увести, сказать, что она мне нравится. Я направился к ней, пытаясь всё-таки скрыть рукой свой внушительный стояк.

— Маша, — тяжело произнёс Толик, и моя пышечка отвернулась от меня и принялась рассматривать моего друга. Она прислонилась к нему, положив свою мягкую ладонь на его лоб, а он накрыл её руку своей. Девушка улыбалась и успокаивала умирающего дрыща, а я остановился и просто продолжил смотреть на воркующих голубей. Один из которых был явно заразный.

И что делать? Хорошо, что не подошёл, сейчас бы получил от ворот поворот. Но и этому гаденышу не дам мою девочку трогать. Подошёл и забрал Толика, сказав, что нам надо пойти одеться.

Все мужчины вышли из бани красные, довольные. Митяй с дедом снова выпили, а я уже отказался. Толик набросился на еду, как будто до этого сто лет не ел, видимо, заедал первый и последний поход в баню. Борис пригласил нас всех прийти завтра на вечерний костёр, и мы с радостью приняли его приглашение. Тем более большинство ребят поедут домой, и такой прощальный вечерок станет приятным воспоминанием.

После нас в баню пошли Маша и моя сестра. Сначала выскочила довольная Белка, где её уже подхватывал Серёжа, переживая, что ей может стать так же плохо, как Толику. Но моя сестра чувствовала себя лучше, чем все остальные. Лёгкий красный румянец на её оливковой коже говорил, что её там тоже веником побили.

Машенька вышла в голубом халатике. Моя свежеиспечённая булочка была раскрасневшаяся, румяная, и от её лица и тела исходил пар. В штанах стало тесно, вся кровь прилила к низу живота. Любой, кто бы на меня посмотрел, мог бы увидеть, куда была направлена моя компасная стрелка. Что делать дальше? Осмотревшись по сторонам, я встретился взглядом с Сергеем. Он едва заметно кивнул в сторону Маши и одними губами произнёс: «Иди».

И я пошёл. Точнее, поскакал к ней, к моей мечте, к девушке, которая уже вторую ночь не выходит из моей головы, с которой я хочу сделать все свои сокровенные желания, и неважно где.

Маша вытирала волосы полотенцем, когда я подскочил к ней близко. Она удивленно посмотрела, и глаза ее, кажется, заблестели. Не дожидаясь вопроса, что я тут забыл рядом с ней, быстро выдавил:

— Ты любишь лазанью?

Девушка пожала плечами и задумалась, но я не дал ей ответить.

— Я хочу тебя позвать на лазанью, ты пойдешь со мной на лазанью?

Идиот, возьми себя в руки. Подумай лучше. Я добавил:

— Вдвоем.

Этого было недостаточно. Она не должна отказаться, и я с волнением добавил:

— После прополки грядок, доения коровы, кормления свиней, кур, укладывания несносного деда спать, готовки и кучи всего. Ты же пойдешь со мной есть лазанью, которую я сделаю для тебя?

Маша смущённо улыбнулась, её щёки стали ещё более пунцовыми, и она произнесла:

— Давай сделаем её вместе.

Глава 12

Машенька

В окно светил лунный свет, а лёгкий ветерок проникал в комнату через приоткрытую форточку. Моя голова расположилась на мягкой взбитой подушке, пока тело укрывало воздушное пуховое одеялко. К вечеру бельё становилось прохладным и приятно охлаждало кожу после бани. Немного поворочавшись, я полностью укрылась одеялом, оставив лишь нос и щёки открытыми.

Мне было так уютно, что в мыслях всплыли события сегодняшнего дня. Особенно запомнилось признание Беллы в бане: она сказала, что любит Толика.

— Однажды, Маша, он об этом узнает, — говорила мне девушка. — Он лёгкий, ненапрягающий. Всегда меня поддерживает, в отличие от моего брата или Серёжи, который вообще с меня глаз не спускает. Зануда, всё время всё мне запрещает. Холодный, как айсберг! — причитала Изабелла.

Я смотрела на неё и улыбалась, в своём гневе она была бесподобно мила, а ещё не замечала очевидных вещей. Серёжа и Марко оберегают её. Хотела бы и я того же — иметь рядом человека, которому можно довериться.

Обо мне некому было заботиться. Родителей нет, дедуля хоть и старается, но чаще я за ним слежу. И во всём я могу надеяться только на себя, свои силы и знания. Сама поступила в агропромышленный колледж, в этом году его закончила и продолжила обучение в институте. Свою жизнь вижу только связанной с фермой, город совсем не моё. Там я задыхаюсь, чувствую себя зажатой в какие-то рамки, то ли здесь воля. Устроюсь работать на большую частную ферму, получу опыт и исполню свою барскую мечту — построю усадьбу со своим хозяйством. Улыбнулась, представила, что вот иду я, а с одной стороны у меня животные, с другой — огороды, там — сады с фруктами и ягодами. Может быть, и пасека... Ещё бы и мандарины, но они у нас не растут. Это на юг надо, там они яркие, сочные, оранжевые, мои любимые... А аромат-то какой от них! И рядом море, синее, солёное, которое я ни разу не видела и на которое с такой лёгкостью меня позвал итальяшка-кудряшка.

Интересно, а на Марко можно положиться? Как на друга, думаю, да. Меня он в беде не бросил. А как на мужчину, на партнера по жизни?

«Марко сегодня опять с Игорьком подрался», — появилась в моей голове фраза, кинутая Изабеллой в бане. Я пыталась узнать причину, но она только махнула рукой: «Не знаю, но уверена, что мой брат помешался на тебе. И я этому рада», — подмигнула она и вышла из бани.

И вот теперь, лежа на кровати, я снова была в замешательстве. Повернулась на другой бок. С чего это она взяла? А главное, слово-то подобрала – «помешался». Может, нравлюсь? Или симпатична? Приятна, в конце концов.