(не) Моя доярушка (СИ) - Боровик Анастасия

Вылезла из-под одеяла и откинула его подальше.

В это бы я поверила, всё-таки просто так вряд ли парень будет корову доить, да на спине тащить, но «помешался» — это сравнимо с чем-то ненормальным, как будто он не может это контролировать. Мне бы испугаться, вдруг он станет навязчивым. Только испытала я совсем другое — возбуждение.

По позвоночнику распространился импульс, и я задергала ногами. Вернула свое одеяло и зажала его между ног. Мысли стали постыдными.

Вот я дурная. Глупости всё это. Ничего у него нет ко мне. Я с ним пыталась поболтать, спасибо сказать, а ему только самогонка и дед нужны, да мытье банок из-под молока. Разозлилась. Толик вот находит время пообщаться со мной, рассказывает мне смешные истории о себе, об учебе. Да и не пьет особо, знает, к чему это всё приводит.

Кудрявый запойный, видимо. Устроил тут сиесту, расслабляется и ни о чем не думает. Хоть бы раз подошел сам.

Вскочила с кровати.

Маш, ну подошел же. Лазанью собирался сделать, пригласил вдвоем погулять. Упала обратно на кровать и запахнулась одеялом.

— Давай сделаем её вместе, — спародировала я себя, испытывая смесь смущения, злости, возбуждения, отрицания и предвкушения.

Надо мной летал один мерзкий комар и жужжал. Я хлопнула его, и меня отпустило. Положила руки под подушку и стала спокойно рассуждать. Надо было борщ вместе делать, это я хотя бы умею, а лазанью… Почему вообще она? В Италии, наверное, любят…

— Вместе, — прошептала я и ещё больше укрылась в одеяло.

Всё-таки нравлюсь… Завтра надо будет прихорошиться... Барыня должна встречать завтра итальянского посла во все оружие... Ну надо же! Помешался… Вот кудряшка… И заснула.

Мне снился Марко с ушами, как у Чебурашки. Он держал мандарины и подмигивал одним глазом, пел песню: «Заберу тебя, Машенька, на юга, там построим мы усадебку свою. Чебурахнёмся с тобой много раз». А к нему шёл грозный зелёный крокодил с лицом Игоря. И пока Марко кидал в него мандарины, я чистила их и ела, думая о том, где посажу косточки на нашем участке.

Ко мне подошла Шапокляк с лицом моего деда, неся подмышкой крыску-Митяшку, и грозил ему оторвать уши, если тот еще раз возьмет его самогон на мандариновом соке без спросу.

А потом мы все вместе гуляли со львом Сережей, щенком Толиком под веселые рассказы девочки Беллы.

Глава 13

Я услышала шум и не успела открыть глаза, как в комнату вошёл дедушка.

— Маша, вставай, к тебе Марко пришёл, — сказал он, почесав лоб. — Хороший парень, — задумчиво вздыхая, поправил усы пальцами. — Кстати, надо мандарины найти, хочу новый самогон забацать.

Мандарины? В голове промелькнуло что-то знакомое, какое-то дежавю. И что, Марко пришёл так рано? Я посмотрела на часы и в ужасе вскочила. Я проспала. Правда, всего на час, но, видимо, вчера слишком эмоционально устала. Вскочила с кровати, принялась приводить себя хоть в какой-то порядок.

Ещё эта лазанья, как её готовить? У меня же нет продуктов. Вот блин! Точно, блины. Я сейчас приготовлю блины, мы сложим их слоями, добавим сыр, колбасу, сметану — и вот вам деревенская лазанья готова.

Настроение поднялось. Полезла в шкаф, быстро напялила более-менее приличные брюки, которые на удивление с легкостью застегнулись на мне. Это что ж получается, я пару-то килограмичков скинула, или отёки от баньки ушли. Настроение еще больше стало задорным. Надела светлую хлопковую кофту на пуговицах, застегнула её до самого верха — хорошо, что она широкая и скрывает всё лишнее.

Взяла расчёску. Волосы у меня длинные, а вчера я забыла их расчесать, и они подзапутались. Пришлось сильно вычёсывать, когда закончила сверху, наклонилась вниз и провела расчёской по волосам. В дверь постучали.

— Да? — спросила я, стоя к двери спиной.

— Ма-а-ша, — заторможенно произнёс хриплый голосок.

Я подпрыгнула, отчего мои наэлектризованные расчёсанные волосы вместе с моим лицом превратили меня в одичалого льва, которого загнали в угол. Марко стоял с противнем в руках и смотрел на меня, пока я пыталась пригладить растрёпанные волосы.

— Я тут лазанью принёс, — показывал он, поднимая противень.

— Так вместе делать собирались, — мну ногами, пытаясь найти более удобную позу, чтобы выглядеть получше. Опускаю руку на бок и другой рукой начинаю успокаивающе гладить себя по брюкам. Чего я вообще так разволновалась? Ну зашёл и зашёл. В нашей деревне могут в любой момент зайти в дом, никто обычно не спрашивает разрешения. Просто не злоупотребляют доверием.

— Хотел тебя угостить фирменной итальянской лазаньей по особому рецепту, — говорит Марко.

— Мне только корову подоить надо, — заплетаю косу себе.

— Я с тобой, — пристально смотрит на меня парень.

Сзади Марко подходит дед и начинает принюхиваться, вглядываясь в закрытый фольгой противень.

— Чем это так вкусно пахнет? — спрашивает он и тянет свои руки.

— Лазанья, — отвечает Марко, отодвигая от него противень, и я невольно улыбаюсь, потому что у деда поднимаются усы, как у кота, который за рыбой охотится.

— О, я буду, — довольно сообщает дед, поглаживая свой живот.

— Машка, ты смотри, и посуду моет, еду готовит, давай себе что ли оставим парня.

— Ну ты тоже скажешь, дед, — смеюсь я, закрепляя косу резинкой.

— Я не против, — смущается Марко, отворачиваясь от деда и снова смотря на меня.

— Ещё бы ты был против, — хлопает его дед по плечу. — Пойдём, поможешь мне дрова перенести, — забирает лазанью из рук Марко и уходит.

— Да, я когда предлагал вдвоём побыть, забыл, что у нас ещё дед есть, — смеётся парень. — Я быстро, подождёшь меня?

Киваю ему, а в голове гулким эхом стоят его слова: «У нас», будто бы он мне и деду прописку в своем сердечке дал. Вглядываюсь в зеркало, а я хороша. Щечки поменьше стали, скулы чуток появились, а ямочки мои мне всегда нравились. Расстёгиваю пуговички и любуюсь своей шеей. Не лебединая, конечно, но, в общем, нормальная. Добротная, как скажет дед. Собираюсь уже пойти во двор, но возвращаюсь к зеркалу и расстёгиваю ещё две пуговички на кофте, отчего становится видна ложбинка на груди. В конце концов, на улице жарковато, чего мне стесняться?

Кидаю курам корм и краем глаза наблюдаю за Марко, который несёт дрова и складывает их в поленницу. Дед ходит за ним радостный, что помощник в доме есть. Оживленно что-то рассказывает парню, видно, проникся кудряшкой. Марко поворачивает голову и всматривается в меня таким милым и добрым взглядом, словно солнышко. Растекаюсь. Скорей бы эти дрова закончились, ворчу я про себя. Мы никак не можем побыть вдвоём, а мне ну очень хочется включить кокетку и проверить, правду ли говорила вчера Изабелла.

Дрова всё не заканчиваются, в отличие от моего терпения, и я иду доить корову. Расстроилась. Весь запал пропал, даже пуговички решаюсь застегнуть обратно.

Подхожу к хлеву, открываю его и слышу позади себя запыхавшийся голос:

— Не дождалась меня? А я всё. Дед пошел лазанью есть, а потом к Митяю.

Вспотевший, раскрасневшийся Марко подходит ко мне, забирает ведро и ласково приветствует корову. Его футболка прилипла к телу, пот стекает по лбу, а кудри, кажется, ещё больше завились. Я видела, сколько там было дров, неужели он совсем не отдыхал, чтобы побыстрее справиться? Всё это ради того, чтобы корову подоить? Это у него к молоку такая любовь?

— Буреночка, привет. Скучала? Я вот очень. Маша, давай сегодня ты доишь её, а то у меня руки дрожат, боюсь сделать ей больно, — ласково говорит он.

Точно помешанный, только, кажется, на моей корове и её молоке. Некоторое время мы неловко молчим, а затем я решаюсь начать разговор:

— Куда пойдём?

— А куда ты хочешь? — спрашивает Марко.

— Не знаю.

— Тогда предлагаю прогуляться до речки, возьмем лазанью, молоко и плед. Устроим пикник. Если хочешь, можем еще и поплавать, погода сегодня вроде хорошая, — наклоняется ко мне и смотрит в лицо.