(не) Моя доярушка (СИ) - Боровик Анастасия

— А как твоя нога? Просто если тебе тяжело будет идти, то тогда можем остаться дома. У вас на заднем участке тоже хорошо, будем на лес смотреть.

— Нога хорошо, на мне как на собаке заживает, — выдаю я и отворачиваюсь.

Ну вот опять моя грубость вылезает, да уж, он, наверно, привык к девочкам, которые пукают цветами, и тут я, «как на собаке». Но, кажется, заботит это только меня, потому что парень продолжает разговор дальше.

— А ты пойдешь сегодня на костёр?

— Да.

— Это хорошо, а то без тебя там делать нечего.

— Там нормальные ребята, не переживайте. Бориса вы знаете, он, если что, со всеми познакомит. Девчонок много, всё время про вас спрашивают, — запинаюсь я и ругаю себя, ляпнула про девочек, а у самой кошки скребут. Они-то городские — лакомый кусочек для них, те так и ждут, что смогут с квартиркой парня найти. Не все, конечно, но и таких хватает. Взять новую подружку Игорька, всё про них выспрашивает, но больше всего про Сережу. Знала бы, что у него сердечко-то занято, хотя тогда бы на другого посматривала, к примеру, на того, кто в Италию увезет на солнце попу греть. Эх, жду, что Марко скажет, что ему другие-то и не нужны, но кудряшка молчит...

Молоко разлили по банкам, а корову повели на пастбище за домом. Мы снова идем молча. Я не знаю, что сказать или спросить. С Толиком и Сережей общаться легко, а тут какие-то глупые вопросы в голову лезут. Марко тоже не начинает разговор, только молча помогает мне, да корове улыбается. Оставляем корову, идем обратно.

— Давай наперегонки до дома! Ты — вода! — предлагает кудряшка с мальчишеским задором.

И вот он уже срывается с места, а я бегу за ним.

— Вот чёрт! — подскальзывается и падает Марко.

Подбегаю и вижу, что он упал на коровью лепешку. Наклоняюсь помочь ему встать, и он нечаянно касается моих волос. Отдергивает руку, но я уже испачкана.

Парень смотрит на меня с обреченным выражением, словно ожидая, что я начну кричать. Но мне почему-то не обидно, скорее смешно.

— Добегался? — говорю я и салю его в ответ. — Теперь ты вода. Я догнала, — Марко издает протяжный выдох, словно до этого и не дышал.

— Пойдем в баню, там еще теплая вода осталась, — успокаиваю я.

Мы доходим до бани. Прохожу вперед, а он остается в предбаннике и мнется.

— Раздевайся давай. Постираю вещи, на солнце быстро высохнет. У деда шорты поищу. Ему покупала на лето, а он все равно в брюках своих дырявых ходит. Говорит, продувается хорошо.

Марко кивает головой, снимает шорты, футболку и держит в руках.

— Давай мне, — говорю я.

— Я сам, покажи, ведро какое взять.

Мы стоим рядом, как две натянутые струны. Провожу взглядом по его груди, рукам, прессу, опускаясь к чёрным плавкам и крепким ногам. Задерживаю взгляд. Бессовестная, отвернись. О чём только думаешь?

— Мне не сложно, давай сюда, а ты пока иди в баню отмывайся, — уверяю я.

— Тебе тоже волосы бы помыть, — смеется парень.

— Конечно, извазюкал меня. Давай сюда тряпки, — пытаюсь ухватить вещи, но Марко убирает их назад, и я, вместо того чтобы быть подальше, прижимаюсь ближе. И вместо коровьей лепешки чувствую яркий аромат цитрусов.

— Я сам в говняцкую историю влип и сам из неё выберусь, — говорит он и берет ведро, на которое я ему показываю.

Пока Марко стирает вещи, я иду набирать воды в таз.

— Я всё постирал.

— Хорошо, давай мойся, и пойдём повесим тряпки на улице.

— А ты могла бы помочь? — спрашивает он. — Я просто до спины вряд ли дотянусь.

— А трусы?

— Что трусы? — спрашивает парень, потом, кажется, догоняет и закрывает рукой глаза, выдыхает.

— Да, Маша, я всё мог продумать или придумать, но точно не то, что окажусь в такой неловкой ситуации. Мне снять трусы? — смеётся он.

— Нет, я не знаю, а как мыться?

— На улице высохнут, будем считать, что это купальник.

Я натираю мылом спину парня, нахожу маленький белый шрамик около лопатки, провожу аккуратно по нему пальцем. И Марко дёргается.

— Больно? Там просто шрамик.

— Нет, в детстве упал неудачно, — сухо говорит он, и всё его тело становится резко твердым. Он вытягивается, как струна, и я понимаю, что у него очень пропорциональная, ровная фигура. Провожу мылом по его широким плечам. Если честно, Марко повезло, вся грязь пришлась на одежду. Поливаю ему спину, аккуратно смываю пальцами мыло.

Итальянец забирает у меня мыло и начинает намыливать себя, а я смотрю на него, не в силах отвести взгляд. Я любуюсь тем, как он дышит: как его грудь расширяется, как поднимаются рёбра и как напрягаются его плечи. Вообще у Марко очень изящная, можно сказать, модельная внешность, словно создана для подиума и софитов. Именно там ходят такие мальчики, уверенно преподнося самые обычные вещи. А я вот в колхозе могу пройтись, и то показывая новые инструменты для огорода.

— Волосы будешь мыть? — отвлекает он меня от моего наглого рассматривания.

— Да, точно, — иду к корыту с водой, беру ковш и чуть не поливаю на косу.

— Стой ты, — говорит Марко, забирая ковш.

И аккуратно, снимая резинку, распутывает мои волосы. Делает это очень бережно.

— Сними кофту. Полотенцем сверху укройся, я смотреть не буду, а то намокнет всё, — говорит он, смотря мне в глаза.

Не отрывая взгляда, принимаюсь расстёгивать пуговку за пуговкой.

— Будем считать, что я в купальнике, — сообщаю Марко.

Он помогает мне снять кофту, касаясь пальцами моих плеч, и откладывает кофту на скамейку, а я, пользуясь моментом, снова смотрю на его чёрные трусы и открываю рот. Йошки-матрешки! И что делать теперь? Надо срочно сделать вид, что я ничего не видела. Вот же, это не я, честно, а мои глаза рассыпные.

— Всё хорошо? Наклоняйся давай, буду на волосы воду лить.

Чёрные трусы — всё, о чём я могу думать. Я наклоняю голову, и слегка тёплая вода заливает меня. Кажется, остудило мой пыл. Мне не показалось, в его трусах заметно что-то выпирает. И я даже знаю что... Это он на меня так реагирует? Маша, перестань... Прошу тебя, не смотри, — умоляю я себя, но взгляд невольно возвращается вниз.

Марко стоит передо мной с шампунем в руке. Вздыхает, а другой рукой разворачивает меня от себя. Намыливает волосы, а я стараюсь не думать о том, как он близко. Тело предательски тянет наклониться и прижаться к нему. Контролирую себя, но так слабо. Кудряшка активно массирует мне голову, втирая шампунь и создавая много пены.

— Закрой глаза, чтобы не попало, — командует он.

Его сильные пальцы сжимают мою голову, промывают волосы и поглаживают их. Я начинаю мычать, прямо как моя корова Буренка перед случкой со своим бычком. Марко нажимает на какую-то точку в голове, и меня расслабляет так сильно, что непроизвольно наклоняюсь назад и своей задницей задеваю его твёрдость. Вот развезло-то меня... Стыд охватывает меня, но я ничего не могу с собой поделать. Мозг отключён, остаётся только желание наслаждаться ситуацией и скрывать это под видом заботы о моих волосах. Как же это приятно... Не останавливайся, прошу я мысленно, но меня резко разворачивает к себе и сквозь зубы говорит:

— Всё, смываем. Наклоняй голову.

От столь резкого тона волшебное чувство уходит. Выгляжу как кошка, у которой давно не было кота. Что он обо мне подумал? Может, я слишком была навязчива, а он совсем меня не хочет? Может, у мужчин просто иногда сам по себе встает.

Пока Марко ополаскивает мои волосы, я предаюсь размышлениям. Он подаёт мне полотенце, и я начинаю вытирать волосы.

— Что ты так смотришь? — грубо говорю я, успев накрутить себя по полной.

Марко подталкивает меня к себе и принимается вдыхать аромат моих волос.

— Что ты делаешь? — бунтует моя обиженная персона, но тело поддаётся его наглому притяжению, и я снова тянусь к его горячему телу.

— Хочу понюхать, не пахнет ли чем-то неприятным.

— И как?

— Не пахнет. Только сладкой клубничной булочкой.

Я уже ничего не понимаю, это он флиртует со мной? Или правда переживает, что я по его вине могу пахнуть коровой?