(не) Моя доярушка (СИ) - Боровик Анастасия

Глаза краснеют, и я всё-таки прихлопываю худосочного дверью. В попытке высказать мне, какой я гад, Толик получает закрытую дверь перед носом. Противно. Что они тут устроили? Пока я тут бегаю на два дома и слежу за Машей.

Надеюсь, Изабелла не участвует в этом. Вот это я поборник морали, твою мать. И смешно, и грустно. Да ещё Толик прав, Маша пока что не моя. Никаких прав, свободная женщина. И это ещё сильнее распыляет меня, я как вскипевшая вода, которая уже выплескивается из-под крышки.

Быстро переодеваюсь и бегу на второй этаж к уникальному человеку, который, кажется, всегда знал и видел больше, чем мы все вместе взятые. Тому, кто ждёт одну единственную. Влетаю в комнату к Сереже. Он сидит на своём чердаке и смотрит в своё любимое круглое окошко. И что оно ему далось?

Я мечусь по его комнате, словно в припадке. Пульс разогнался, и я выдаю всё:

— Сереженька, ты мне объясни, что это за содом и гоморра в моём доме устроили. Кролики недотраханные, — выдыхаю я. — Ты за Беллой смотришь? Убью, если узнаю, что хоть кто-нибудь к ней притронется, сразу в загс потащу. Уведоми всех, — хожу по чердаку красный и напряжённый.

Понимаю, что моя сестра — это вообще-то моя проблема, но сейчас просто хочется выговариваться и злиться. Ох, Серёжа, прости.

— Толик вообще охренел! — очень громко возмущаюсь я.

Сережа оборачивается и жестом приглашает меня сесть рядом. Как будто на сеанс к психологу попал. Опускаюсь на мягкий диван рядом с ним. Мы сидим в тишине и смотрим в круглое окно. Это помогает мне немного расслабиться.

— Марко, ты изменился.

— Почему?

— Ну, обычно ты не заморачиваешься, а тут каждый шаг и действие продумываешь. Даже Толик продолжает жить своей жизнью, а ты будто бы уже семью создал и детьми обзавелся. Мне тоже не нравится, что у многих людей низкая социальная ответственность, но ты, когда звал девочек и мальчиков, должен же был понимать, что они могут заниматься не только общением.

И я понимаю, что он прав. Я и сам так думал, но сейчас всё изменилось. Я изменился.

— Да что за девчонки пошли, им что, совсем не хочется любви, чтобы их добивались, сражались, весь мир к их ногам клали? — трепещу я.

Сережа поднимает бровь. Мы оба понимаем, что это значит.

Твою мать! Я весь горю. Попал. Просто пипец как попал. Вставляет не по-детски. Сердце рвет. Вот это да! Как же так получилось? Я и не думал, что такое возможно. Сука, да как так-то, за три дня я не просто поплыл от девчонки, а влюбился! Впервые в жизни! Да нет, так не бывает! Люди годами общаются, узнают друг друга. А я просто взял и отдал своё сердце за такой короткий срок. И мне не жаль. Я бы возвращался и отдавал его снова и снова. Моя пышечка.

И дело уже не только в её больших сиськах или моём первоначальном желании овладеть ею и поглотить. Хотя это никуда не делось, стало только сильнее и острее. Мне нужно довести её до сладких стонов, срывать с её губ поцелуи и жадно поглощать их. Но самое важное — это она.

Мне хорошо рядом и спокойно. Я чувствую себя рядом с ней как дома. Все вокруг нее родное, близкое, даже дед Коля, Митяй и корова Буренка. С ней я на своем месте.

У меня есть Маша. Эти слова, сказанные Толику, играют по-новому.

Моя булочка, бомбита, пышечка… Мне становится так просто и легко. Вот она, истина. У меня есть она. И меня начинает трясти.

— Маркуша, успокойся.

Как так? Я же просто хотел секса. И теперь хочу только с серенадой под луной и признаниями.

— Сережа, а что делать, если ты влюбился?

— Радоваться.

— А ты не влюблялся раньше?

— Нет, но очень хочу встретить ту самую.

— Но ты бы мог встречаться с другими, спать и искать ту самую, как ты понял, что это не принесет счастья?

— Зачем тратить время на тех, с кем не хочешь связать свою жизнь? Зачем целовать и понимать тех, кто не даст и доли тех эмоций, что даст тебе твоя любимая девушка? Но это просто я такой, мой папа такой, мой дед. У нас такое семейное, — уверенным тоном произносит друг.

А я впервые понимаю, о чем говорит Сережа, о чем говорил всегда мой отец. Когда убеждал, что мужчина, который полюбил, — счастливый мужчина. Вставляет только от своей. Та, которая запала внутрь. Никого, кроме Маши, больше не хочу ни видеть, ни слышать, ни обнимать. Только ее, ту, которую люблю.

— А ты в первый раз влюбился? — спрашивает Сережа.

— Во втором классе нравилась девочка, но она сдала меня, что я жвачки под стол клеил, и любовь прошла, — смеюсь я.

— Ну а сейчас? Какого это?

— А сейчас... Если бы Маша захотела бы меня сдать за клеение жвачек, я бы простил. Даже внимание на это не обратил бы. Но если бы она перестала со мной после этого общаться, то просил бы еще и прощения, лишь бы снова разрешила рядом сидеть.

Глава 15

Машенька

Вокруг темнота, лишь яркий свет костра освещает лица ребят. Мы сидим на поваленных деревьях и слушаем звуки гитары. Спокойная игра Бориса делает этот вечер особенным. Многие подпевают ему, Изабелла щебечет с местными парнями. Алинка сидит задумчиво, не реагируя на музыку. Она лишь изредка смотрит в сторону Марко и Сережи. Я тоже хотела бы взглянуть, но решила, что буду игнорировать парня. Когда они пришли за мной, я старалась не подавать виду. На его приветствие я просто махнула рукой и, схватив Беллу за руку, поспешила вперед. Понимаю, что правильнее было бы показать, что все в порядке, не прятаться от взглядов и слов, но женская обидка, накопившаяся за целый день, не позволяла мне разговаривать с неполноценными итальянцами.

Я ощущаю постоянное тепло в области головы, словно кто-то сверлит во мне дырку. Поворачиваю голову в сторону Марко. Рискую взглянуть, надеясь остаться незамеченной. Но на меня неотрывно смотрят два темных глаза с предостережением, словно собираются наказывать. Отворачиваюсь в замешательстве. Как же его понять? То он изучает меня, то сбегает, словно ошпаренный.

Разглядываю костер и снова ощущаю тепло, но уже в области спины. Горит еще жарче, оборачиваюсь и встречаюсь взглядами с Игорьком. А этот чего хочет от меня? Киваю ему головой, мысленно отправляя удар в область лба, но он только скалится. И где, интересно, его «новая девчина, беспрекословная рабыня»? Хмурюсь и ругаю себя. Нельзя так, Машка, все-таки «не виновата девчина, что у нее парень тот еще козлина». Вот это я рифмовщик. «А у Машки будет муж-милашка или, может, итальяшка». Да ну эти рифмы. Потому что сейчас «у Машки лишь штаны сидят в натяжку».

Игра на гитаре заканчивается. Я оборачиваюсь и вижу, как Марко что-то говорит Сереже. Тот кивает и берет гитару у Бориса. Они начинают обсуждать что-то между собой. Сережа перебирает струны, Марко поправляет свои кудрявые волосы, смотрит на меня, а затем начинает петь.

Под огромной луной

Темный лес укрывал

Нас зеленой листвой...

Глава 16

Марко

Держу Машеньку за руку, и в таком виде мы подходим к ребятам. На нас направлены взгляды: кто-то смотрит с неверием, а кто-то с недоверием. Но мне безразлично на их мысли, а вот на девчонку мою заглядываться больше никому не дам. Иначе убью. Впервые я чувствую ответственность за другого человека, и это чувство сродни тому, что она теперь — моя собственность. Возможно, это не совсем правильно, но сегодня во мне что-то мальчишеское умерло и пришло мужское. Моя самка, никому не отдам. Пометить и спрятать. Её согласие и то, что она сейчас сидит рядом в моей толстовке, делает меня безумным. Не хочу думать, что было бы, если бы она мне отказала. Боролся бы до конца, доказывал бы, что я тот самый. Она так дрожала, и сейчас трясется, как заяц. Я обязательно её успокою, что мы не на время, а навсегда. И как же я от этого кайфую.