— Да, да. Что, не верите? А вот я вам говорю, что скончался. Скоропостижно, но болезненно… Понятно? Очень хорошо. Спасибо, я передам соболезнования родным и близким покойного. Еще раз большое спасибо, я все передам.
Мейсон закончил разговор тем, что поцеловал фигурку в нос и поставил ее на свое место.
— Что ты делаешь? — рассмеялась Мэри.
Пока Мейсон поворачивал к ней уже отяжелевшую от немалой дозы выпитого голову, она подняла трубку телефона.
— Да, я слушаю. Чем я могу вам помочь? Сейчас, одну минутку, — она закрыла микрофон рукой и обратилась к Мейсону. — Это звонят из «Санта–Барбара трибьюн».
Услышав название газеты, Мейсон недовольно замахал перед собой рукой.
— Им страшно не терпится узнать, что ты хочешь сказать по поводу состоявшегося судебного процесса.
Он изобразил на лице недовольство, граничившее с презрением, и, отхлебнув виски, ответил:
— Скажи им, что у меня нет никаких комментариев и пусть они это процитируют…
Мэри с улыбкой посмотрела на Мейсона. Даже употребив внутрь довольно приличную дозу горячительного напитка, он не терял присущего ему чувства юмора.
Мэри коротко ответила в трубку:
— Никаких комментариев.
Когда она выключила телефон, Мейсон упрямо добавил:
— И пусть процитируют меня!
Следом за этим он осушил стакан с остатками виски и вопросительно посмотрел на Мэри.
— Мейсон, мне искренне жаль, что приговор оказался именно таким, — сказала она, словно лично была виновата в том, что двенадцать присяжных не согласились с мнением Мейсона Кэпвелла.
— Ну и Бог с ним! — с напускной веселостью сказал он размахивая перед лицом Мэри пустым стаканом.
— Господи, еще же полуночи нет, — сказала она, взяв его руку и понюхав стакан.
— Да, я знаю. Именно ее приход я и собираюсь отпраздновать.
Мейсон отправился к мини–бару на противоположной стороне комнаты.
— У нас есть шампанское? Мэри изумленно покачала головой.
— Это после виски‑то?
Она направилась следом за Мейсоном, но он обернулся и шутливо сказал:
— Мэри, мне не нужна мать — отец обеспечивал меня ими с лихвой…
Она остановилась рядом с ним и с улыбкой посмотрела ему в глаза.
— Мейсон, можно я задам тебе один вопрос?
Он налил себе в стакан очередную порцию виски и, отхлебнув, милостиво позволил:
— Ну, давай.
— Ты и своего ребенка так же будешь учить жизни? — с насмешкой спросила она.
Мейсон невозмутимо ответил:
— Если проблема состоит в том, чтобы Мейсон произнес речь, запиши ее на пленку и дай мне послушать.
Он снова повел перед лицом Мэри стаканом с виски, который она перехватила и с каким‑то непонятным мазохистским наслаждением снова понюхала.
Непонятно с какой целью облизнувшись, она поставила стакан на столик рядом с собой. Мейсон с сожалением проводил посуду взглядом, но пока не посмел возразить. Дабы не вступать в пререкания с Мэри, он вытащил с полки еще один стакан и снова наполнил его.
Эти действия он сопроводил такими словами:
— Мне пришла в голову мысль об еще одной значительной карьере. Если у нас будет ребенок, мы назовем его Кларенсом Дэлроузом Кэпвеллом или Оливером Уэндэлом Кэпвеллом…
— Ты знаешь, ей могут не понравиться эти имена знаменитых юристов… — возразила Мэри.
Пропустив ее слова мимо ушей, Мейсон в очередной раз приложился к стакану. Потом на него вдруг что‑то напало, и он прыснул, едва не подавившись от смеха.
— Ну, не надо, милый, — засмеялась вместе с ним Мэри. — Не бойся, я разделю вместе с тобой твои печали.
Мейсон взял ее за руку и приложил ее пальцы к своим губам.
— Вот этого не надо, — сказал он. — Я лучше напьюсь…
— Но ты уже достаточно принял, — она с осуждением посмотрела на второй стакан, количество виски в котором стремительно уменьшалось.
Словно мальчишка, который стремится сделать все наперекор родителям, Мейсон хмыкнул и демонстративно приложился к стакану.
— Знаешь, мамуля, я тебе скажу, когда будет достаточно…
Мэри пожала плечами.
— Разве тебе не нужна моя помощь?
— Нет, — покачал головой Мейсон. — Если ты играешь в полицию трезвости, то я ухожу… Ухожу… — добавил он нетрезвым голосом.
Мейсон допил виски из стакана, поставил его на стол и, шатаясь, направился к двери.
— Ты куда? — воскликнула Мэри. Не оборачиваясь, он ответил:
— Я не знаю, как они там называются: бары… коктейль–холлы… рестораны… таверны… После третьего стакана это уже абсолютно безразлично. Счастливо!..
Дверь за Мейсоном закрылась, а Мэри по–прежнему стояла посреди гостиной, неотрывно глядя туда, где исчез ее друг…
ГЛАВА 4
Дэвид находится на волоске от гибели. Перл предлагает Кортни выход из положения. Кортни ищет поддержку у дяди. У Дэвида возникают сложности с Шейлой. Августа хочет знать все.
Джулия с любопытством осмотрела невысокое одноэтажное строение среди живописных холмов, покрытых зелеными порослями кустарника.
— Неплохое местечко, — усмехнулась она.
Затем она открыла дверь и окинула взглядом внутренности дома.
В небольшой прихожей были грудой свалены вязанки дров, удочки, грабли, лопаты и еще что‑то такое, чего Джулия в полутьме не смогла рассмотреть.
За окном уже начинал опускаться вечер, поэтому ей пришлось включить свет, чтобы рассмотреть гостиную.
Это была довольно просторная комната, уставленная резной деревянной мебелью. На стенах висело несколько необычных индейских резных украшений. В углу был небольшой камин, на решетке которого еще оставались угли и пепел после предыдущего посещения.
Здесь же, посреди гостиной стояла широкая кровать, аккуратно застеленная цветным покрывалом. На небольшом круглом столике, который стоял возле дивана, находилась симпатичная настольная лампа из фигурного стекла. Здесь же, на маленькой тумбочке, стоял старомодный черный телефон.
Джулия с удовлетворением осмотрела комнату и направилась к машине, чтобы перенести вещи в домик.
Перетащив пару чемоданов с одеждой, она изрядно устала, но в машине еще оставалось несколько пакетов с едой, большой зеленый арбуз и сумка с теннисными принадлежностями Дэвида. С большим трудом погрузив все это себе в руки и на плечи, Джулия поковыляла к дому.
В этот момент из раскрытой двери донеслась трель телефонного звонка.
— О, Боже мой, — простонала Джулия, ускоряя шаг. — Я сейчас выроню все это…
Телефон продолжал настойчиво звонить. Пот градом катился по лбу Джулии, когда она взбиралась по невысоким ступенькам крыльца дома.
— Сейчас иду! — крикнула она телефону, словно тот был живым существом и мог подождать.
Чтобы успеть поднять трубку, Джулия бросила все, что тащила на себе, прямо в дверях и подбежала к тумбочке. Поспешно схватив трубку, она закричала:
— Алло! Алло! Я слушаю…
Из трубки раздался бодрый голос Дэвида.
— Привет, я думал, что я уже потерял тебя.
Разумеется, сейчас Дэвид был сильно обеспокоен, однако старался не подавать виду. Джулия не заметила ничего неестественного в его голосе.
Вытирая пот со лба, она с изнеможением сказала в трубку:
— Из меня не лучший носильщик…
Услышав эти слова, Дэвид едва не прокусил до крови губу. Если она тащила его сумку…
— Тебе, может быть, не следовало забирать все сразу? Ведь это очень тяжело!.. А свои вещи я совершенно спокойно мог привезти сам.
Джулия с нежностью сказала:
— Привези хотя бы себя самого…
— Ты ведь знаешь, что все, что мне нужно — это моя Джулия и моя зубная щетка… — ответил он с напускной веселостью.
Джулия засмеялась в ответ:
— Тебе надо было сказать об этом раньше. В таком случае мне не пришлось бы тащить всю эту гору вещей!
Дэвиду нужно было отвлечь внимание Джулии от сумок и чемоданов, поэтому он с томным придыханием произнес:
— Я скучаю по тебе…
— Тогда поскорее бросай все и приезжай! — воскликнула она.
