Развод: Новая жизнь в 50! (СИ) - Шамс Сур

— Тогда не принимай решений прямо сейчас, — сказала она, нежно сжимая руку, словно передавая частичку своего тепла и уверенности. — Подумай, чего ты действительно хочешь? Без оглядки на прошлое, без страха перед будущим. Просто прислушайся к себе, ведь только твое сердце знает ответ.

Весь вечер прошёл в размышлениях. Мысли метались, как испуганные птицы, налетая друг на друга. Любые решения казались неправильными. Вернуться к Геннадию? Дать ему второй шанс? Может, он правда осознал? Или двигаться дальше? С Михаилом? Без него? Сама по себе?

Сердце разрывалось в разные стороны, а сил разобраться в себе не было.

*****

На следующее утро сердце решило, что пора всё менять. Нужно было увидеть Геннадия, встретиться с ним лицом к лицу, чтобы наконец заглянуть в его глаза и услышать слова, не передаваемые через холодные провода телефона. Только личная встреча могла показать, есть ли хоть что-то, за что стоит держаться, даже если прошлое оставило после себя только боль и сожаление.

Встреча была заранее тщательно спланирована. Выбранное место – маленькое, уютное кафе в центре города – оказалось идеальным убежищем от городской суеты. В этом заведении приглушённый свет, тихая музыка и аромат свежеиспечённого хлеба создавали атмосферу, в которой можно было забыть обо всём лишнем. Здесь не было места для старых воспоминаний, здесь хотелось говорить спокойно, без дрожи и кома в горле, чтобы каждое слово звучало честно и искренне.

За большим окном, где солнечный свет пробивался сквозь легкую занавеску, уже сидел Геннадий. Лёгкая небрежность в движениях – он рассеянно кручил ложку в пальцах – говорила о том, что мысли его были заняты чем-то важным. Лицо его было немного усталым, словно прошлые дни оставили на нём свой след, но в глазах всё ещё мелькала некая искорка, едва уловимая, как отголосок давней надежды.

Подойдя ближе, села напротив, стараясь скрыть внутреннюю неуверенность. Сердце билось быстрее, ладони потели, а внутри всё казалось перевёрнутым. Несмотря на все попытки подготовиться, тревога всё равно переполняла, как будто каждое мгновение приближало к неизбежному разговору.

— Спасибо, что пришла, — произнёс Геннадий, голос его звучал тихо, с долей неуверенности, словно он сомневался, заслуживает ли момент столь долгожданного ответа.

— Надо поговорить, — ответила она ровно, хотя каждое слово давалось с трудом, словно выговаривать их приходилось через боль. Слова звучали спокойно, но внутри бурлили эмоции, которые было сложно скрыть.

Лёгкий кивок, взгляд, опущенный на мгновение, – всё говорило о том, что он пытался собрать мысли, подготовиться к откровенности, которая могла изменить всё.

— Знаю, что причинил тебе боль, — тихо произнёс он, словно боясь, что каждое слово ранит ещё сильнее. — Прощения не прошу, понимаю, как это звучит. Но важно, чтобы ты услышала: всё осознено. Когда Анна ушла, стало понятно, что потеряно самое дорогое.

Слова повисли в воздухе, словно тяжёлая завеса, за которой скрывалась неизмеримая боль. Каждое произнесённое слово словно резало, оставляя шрамы, которые не заживают от времени. Воспоминания о прошлом, когда между ними было что-то настоящее и согревающее, всплывали на поверхность, а теперь между ними раскинулась огромная пропасть – чёрная, бездонная, которую ничто не в силах заполнить.

— Гена... — голос задрожал, словно отголосок ушедшей мечты, но собравшись, продолжила: — Долго размышлялось о втором шансе, о нас.

На мгновение взгляд Геннадия поднялся, и в его глазах мелькнула слабая, почти незаметная искорка надежды – такая крохотная, что можно было подумать, она всего лишь игра света. Но вся надежда, казалось, рассеялась в том же миге, как только тишина стала слишком громкой.

— И?.. — осторожно спросил он, словно боясь спугнуть ту тонкую искру, что вдруг ожила.

— Любовь угасла, — слова прозвучали ровно, но внутри что-то болезненно сжалось. — То, что сделано тобой... разрушило не только меня, но и нас. Вернуться к тому, что было, невозможно. И не хочется возвращаться к тому, что осталось позади.

В глазах Геннадия отразилось удивление, сменившееся осознанием, а затем – боль, которая сжимала сердце так, что захватывало дух. В этот момент казалось, что время остановилось, а между ними раскинулась пропасть, за которую не в силах был бороться ни один из них.

— Понимаю, — тихо выдохнул он, каждое слово отдавалось тяжестью признания того, что всё уже потеряно. — Действительно, всё было испорчено.

— Да, — коротко кивнула она, и вдруг почувствовалось, как внутри что-то отпускается, словно долго сжатая рука наконец расслабляется. — Выбор сделан с твоей стороны. А теперь выбор – мой.

Геннадий молча кивнул, медленно, с тяжестью, принимая неизбежное, как будто каждое движение было прощанием с прошлым.

— Что будет дальше? — спросил он, голос стал тихим, почти чужим, как эхо ушедших дней.

Мгновение длилось вечно, в голове роились мысли о будущем, о том, как жить дальше без того, кто когда-то был так близок, как ни пытался вернуть былое тепло.

— Жить буду, — произнесла она с неожиданной решимостью, выпрямившись, почувствовав, как в груди зарождается новое, хоть и неуверенное, но тёплое чувство. — Без тебя.

Геннадий опустил голову, погружённый в свои мысли, и дальше разговор затих, оставляя после себя только эхо ушедших слов и тяжесть неутолённой тоски по утраченной любви.

Разговор закончился так же стремительно, как и начался, словно внезапная гроза, что прошла так быстро, что успел лишь мелькнуть всполох молнии. Слова оборвались на полуслове, эмоций не осталось, как будто всё растворилось в воздухе. Обмен короткими фразами, молчаливыми кивками — и вот, всё закончилось. Она, высоко на каблуках, повернулась и ушла, чувствуя, как с каждым шагом становится легче дышать, а спина — будто обретает уверенность и прямоту.

Стоило выйти из душного кафе и вдохнуть прохладный вечерний воздух, как сразу накатила настоящая волна облегчения. Будто невидимый груз, давивший на плечи, вдруг исчез, оставив после себя свежесть и свободу. Дышалось легче, мысли стали яснее, но вместе с этим закралось и странное чувство тревоги, щемящее сердце.— Что теперь? — эхом разносился вопрос внутри, — Куда идти дальше, если всё привычное рухнуло в один миг?

Вернувшись домой, встретила абсолютная тишина. В квартире царила приятная, почти стерильная пустота — Ольга уже спала, оставив после себя ощущение одинокой, застывшей ночи. Непонятное чувство пустоты внутри требовало чего-то, чтобы заполнить его хотя бы каплей тепла. Решение пришло само собой: приготовить чай. Может, ромашковый или мятный — что-то, что поможет немного успокоиться и вернуть чувство уюта.

Как только чайник закипел, телефон завибрировал на столе, прерывая молчание. Экран засветился новым сообщением.

— Михаил.

Сердце вдруг екнуло, а пальцы на мгновение застыли над экраном, словно не веря в увиденное.— Что он мог написать? — проскользнуло в голове.— Неужели он видел встречу с Геннадием? Или, может, решился сказать то, о чём раньше даже не мечтал? — внутренний голос задавал вопросы, заставляя сердце биться чаще.

Глава 17

Телефон лежал на старом деревянном столе, мягко освещая тёмную, почти заброшенную комнату приглушённым синим светом экрана. Атмосфера была наполнена магией ночи — вокруг всё затаило дыхание, словно ожидало чего-то важного. Лишь нежное тиканье старых часов и редкие вспышки фар проезжающих машин нарушали эту волшебную тишину.

Неожиданно экран вспыхнул, и на нём появилось сообщение от Михаила, словно аккуратное прикосновение судьбы, которое постучало в закрытую дверь души. Слова были короткими, но в них чувствовалась целая вселенная искренности, настолько мощная, что сердце вдруг забилось быстрее.

*"Наташа, понимаю, что сейчас для тебя сложные времена. Если будешь готова, хочу быть рядом. Не торопись отвечать. Просто знай: я всегда с тобой."*