Развод: Новая жизнь в 50! (СИ) - Шамс Сур

Слова плавно скользили по экрану, словно тонкие нити, проникающие глубоко в душу и постепенно вытесняя ледяной холод одиночества. Михаил всегда умел говорить просто, без лишних слов, а каждое его слово было как нежное объятие, тихое и ободряющее. В этом сообщении не ощущалось давления или требований — лишь тихое, почти незаметное приглашение разделить тяжесть момента.

После вчерашнего разговора с Геннадием внутри оставалась жгучая боль, которая давила, словно тяжёлый груз, и казалось, что от неё не уйти, не найти утешения. Но сейчас, перечитывая послание Михаила снова и снова, начало просачиваться что-то другое — слабая, хрупкая, но настоящая надежда, как первый солнечный луч в пасмурный день.

Пальцы невольно провели по экрану, пытаясь запомнить каждое слово, ощутить его тепло. Каждое слово звучало как обещание, как тихая уверенность, что впереди ещё есть свет, что всё ещё можно поверить в лучшее, что рядом есть тот, кому не всё равно. Решение принять это приглашение пришло мгновенно, телефон оказался в руке быстрее, чем возникла мысль «а стоит ли?»

Длинный гудок сменялся вторым, потом третьим… И вот, легкий щелчок, который разрушил напряжённое молчание.

— Привет, — голос дрогнул на первом слоге, но удалось собраться, стараясь говорить ровно и уверенно.

Секунда безмолвия повисла между строк, словно время растянулось до предела, окутывая всё густым туманом неопределенности.

— Получила твоё сообщение, — продолжила, стараясь сохранить спокойствие, несмотря на то, как сердце билось быстрее от волнения.

В тот момент тишина между ними стала почти ощутимой, как густой мёд, медленно растекающийся по душевным ранам. Секунды превращались в минуты, минуты — в часы мучительного ожидания, и каждый вдох казался попыткой собраться с силами.

— Михаил? — спросила с дрожью в голосе, тревога нарастала, словно невидимая тень приближалась всё ближе. Ладонь крепко сжала телефон, будто от этого зависело, не развалится ли хрупкий момент.

— Да… — прозвучал ответ, но в голосе слышалась лишь осторожность, словно каждое слово вымеривалось от страха сказать не то, что нужно.

Пересохший воздух и ком в груди напоминали, что назад пути уже нет.

— Готова, — произнесла тихо, набираясь сил, — готова попробовать. Если… если ты действительно хочешь быть рядом, если для тебя это не просто слова.

После этих слов повисла гнетущая тишина, которая давила так, что казалось, невысказанные мысли наполнили каждый уголок души. Каждая секунда тишины была словно удар, заставляющий сердце биться быстрее, а пальцы невольно сжимались, пытаясь удержать этот миг на грани вечности.

— Наташа… — голос Михаила вновь прорывался через молчание, дрожа от сомнений, словно он сам искал правильные слова. — Рад, что ты позвонила. Но…

Пауза, тяжелая и неловкая, повисла между ними, словно воздух вдруг стал густым, как мёд, и каждое слово ожидало своего часа. Что ещё хотел сказать Михаил? Почему наступила эта странная, почти невыносимая тишина?

Разговор продолжался, наполненный не только звуками голосов, но и невысказанными эмоциями, где каждая секунда могла изменить всё, а тишина говорила больше, чем любые слова.

На том конце трубки послышался тихой вдох, почти как тихий зов издалека. Затем, словно боясь перебить эту нежную тишину, голос Михаила запыхтел, как будто он боялся, что слова его могут показаться слишком навязчивыми:

— Наташа, можно я приду к тебе в гости?

Сердце вдруг забилось быстрее, словно стараясь вырваться наружу, а ноги будто приросли к холодному полу. Взгляд потихоньку блуждал по стене, ловя каждую мелочь, и легкий холодок пробежал по спине. Было ощущение, что он хочет быть рядом, прямо здесь и сейчас, в эту самую секунду, когда всё вокруг словно затаило дыхание.

— Ааа… Конечно, можешь, — прозвучали слова с небольшим запозданием, голос задрожал так предательски, что внутри всё закружилось от неожиданности.

После этих слов воцарилась тишина, наполненная ожиданием и волнующей неясностью, а потом казалось, что даже через телефон слышна его тихая, искренняя улыбка, наполнявшая каждое слово теплотой и радостью.

— Спасибо, Наташа. Я скоро буду. Пока.

Щелчок — трубка была положена, оставив после себя отголоски перемен. Стояла у окна, наблюдая, как вечерний город мерцает огоньками, и мысли текли неспешно, будто река после долгого дождя. Всё казалось странно перемешанным… Еще совсем недавно всё казалось потерянным, жизнь была полна боли и темноты, а теперь — словно кто-то осторожно подсунул новую главу с новыми лицами и возможностями, где мечты о будущем уже не причиняют такой острой боли.

Спустя пару минут раздался звонок в дверь — и этот звук заставил сердце трепетать в такт неожиданности. Кажется, будто голос Михаила уже звучал у дверного проема, словно он сам стоял прямо там, готовый разделить этот миг.

Сердце на миг сжалось от волнения. Подошло время открыть дверь, сделать глубокий вдох и повернуться навстречу судьбе…

Перед глазами предстала фигура Михаила. Легкая, слегка смущенная улыбка, способная сбить с толку даже в самый обычный день, играла на его губах, а в глазах читалась нерешительность, будто и он сам не до конца понимал, зачем пришел сюда.

— Привет, можно войти?

Небольшим кивком и отступлением в сторону дверь приоткрылась для него, словно не требуя лишних объяснений. Если он здесь, значит, причина его появления очевидна, и лишние вопросы теряли смысл.

Михаил прошел внутрь, нежно держа в руках аккуратно завернутый в плотную бумагу сверток, который обещал быть чем-то особенным. Атмосфера в комнате наполнилась тихим ожиданием, как будто каждая секунда замерла, чтобы сохранить этот момент.

— Это тебе, — произнес он, протягивая подарок с такой теплой надеждой, что даже воздух вокруг казался наполненным радостью. — Надеюсь, понравится.

Пальцы с легким трепетом разорвали упаковку, и под ней открылся красивый альбом для набросков. Мягкая обложка глубокого темно-синего цвета приятно легла в ладонь, вызывая ощущение уюта и бесконечных возможностей. На первой странице золотыми буквами блестели слова: "Творчество начинается с первого шага". Эти слова словно зажгли искру, заставив поверить, что впереди может быть что-то по-настоящему важное.

Горло сжалось от волнения, а пальцы неосознанно сжали край обложки, словно пытаясь сохранить этот момент, когда сердце вновь открывалось чуду.

— Зачем?.. — голос едва слышно прошептал вопрос, и щеки окрасились в румянец от смущения и нежной трепетности.

Взгляд Михаила встретился с взглядом, полным искренности, и его слова прозвучали тихо, но уверенно:

— Потому что ты талантлива. Может, сама этого не замечаешь, но я вижу каждое твоё мгновение, каждую искру, которая горит внутри тебя. И уверен: если попробуешь, обязательно добьёшься успеха.

От этих слов стало и тепло, и страшно одновременно.

Слова, что он произнес, были такими искренними, что внутри что-то сжалось. Они как-то зацепили, даже до мурашек. Резко стало не по себе. Хотелось ответить, возразить, сказать, что я никогда в жизни не занималась чем-то подобным, но вместо этого просто молчала, не зная, что и сказать. Словно все слова растворились в воздухе, а я осталась тут, беззащитная и немая.

Михаил подошёл ещё ближе, и шаги его стали звучать уверенно, словно каждая мелодия его походки проникала в сам воздух. Взгляд, с которым он посмотрел, был полон такой загадочной серьёзности, что внутри вдруг всё сжалось от сильного трепета. В его глазах мелькала некая тайна, непонятная, но невероятно притягательная, как будто в них скрывалось целое множество чувств и историй.

— Знаешь, я давно замечаю тебя. Ты всегда была особенной для меня, — произнёс он тихим, чуть шёпотом, голос его был низким и мягким, словно ласкающий душу, и каждое слово отзывалось эхом в глубине сердца. Слова, сказанные им, разбудили бурю эмоций, и весь мир вдруг перестал существовать, уступив место этому магическому моменту.