— Карина, — я не могу скрыть свой шок.
Всему есть предел. И это не просто наглость.
— Скажите, а если бы не ваш влиятельный дядя, вы также смело бы открывали свой рот? Я, конечно, не угрожаю, — улыбаюсь ей, подмигивая: — Но в шестнадцать лет я разбила нос соседскому мальчишке.
— Знаете, Дарина, — она осматривает помещение, демонстрируя скучающий вид: — А вы не думали, почему он выбрал меня, а не вас?
— Потому что мясо, у которого выходит срок годности, лежит на самом видном месте. Тухлятиной попахивает, и его скорее нужно спихнуть. Ведь именно этим руководствовался ваш дядя, подкладывая под моего мужа?
— Что?
Не ожидала, да?
Малышка… Там, где ты училась дерзости, я преподавала.
— Карина, я понимаю, что вы пришли продемонстрировать свою победу. Одно вы только не учли, подобрать чужое — это не выигрыш. Вы забрали не моего мужчину, а мои проблемы. Так что спасибо вам большое, — не знаю, где нахожу силы, чтобы не закричать от боли: — А насчет платья…
Беру с вешалки красивое шелковое изделие по фигуре.
— Вот такое, думаю, ему понравится.
Протягиваю ей.
Марат терпеть не может желтый.
Она смотрит недоверчиво на кусочек ткани. Нечего ответить…
— И да, платье вам в подарок. Не стоит сейчас тратить деньги Марата. Ему скоро алименты платить, — прикладываю руки к животу: — За двоих детей.
Глава 21
Марат
Смотрю на водную гладь небольшого озера у лесного дома, все еще пытаясь свыкнуться с мыслью.
Намеренно исчез с радаров, чтобы попытаться хоть как-то разложить в голове все происходящее.
Берестов наяривает, секретарь наяривает. А мне хочется просто откинуться.
Вспоминаю тот момент, с которого началась эта муть. И отчаянно матерюсь.
Что за возмездие?!
Тот диалог с Леней помню, как сейчас.
И ведь не подразумевал, чего до конца эта старческая морда хочет.
— Марат, — вошел в мой кабинет как король.
Впрочем, как и всегда. Его империя, которая тесно связана как с таможней, так и со всеми контролирующими органами. Чувствует себя на коне, но да, впахивал как лошадь. Однако, видимо все же коррупция не обошла его стороной, потому что мразь откровенная. И пока я от него, к своему большому сожалению, зависим.
— Приветствую. – не отрывая взгляда от бумаг, озвучил.
— Дело есть, — сел напротив смотря на меня своими хитрыми глазками: — Племяшка есть у Люды, надо бы приютить. — В чем вопрос?
— Ну, девка не промах, но помочь жизнь построить надо.
— И, причем тут я? — вздернув бровь спрашивал не ожидая подвоха.
— Марат, как олень, ну… Работу там дать, про мир этот рассказать. Людка у меня знаешь, не из бедненьких, там семейка те еще змеюги. Так что надо по красоте.
— В отделе кадров место найдут, если хоть что-то может.
Вообще тогда не понял, почему к себе ему ее не взять.
— Не, Марат, ты не понял…там девочка умеет. Много всего умеет, пристроить хорошо надо. — тон резко стал жестче.
— Лень, скажи прямо чего хочешь, и почему не можешь взять к себе.
В тот момент вообще не до этого было, месяцев пять назад как раз переговоры шли, контракт с Владивостоком. Еще и он нарисовался, хрен сотрешь.
— К себе не могу, Людка на мозги капать будет. Сам знаешь, брак наш, уж по стольку по скольку.
Уж знал на тот момент. Еще как знал.
— Так, а что надо?! Ты суть скажи.
Видно по взгляду тогда понял, глазами прищуренными по мне бегал.
— Кариночка, крайне искусная особа, учится мгновенно, сам видел. — ту усмешку я не понял, голова ведь вообще другим была забита: — И по-хорошему бы, в свет ее вывести, людям показать. Чтоб родственнички отколебались, понимаешь?!
Кивнул на автомате, понимая, что девку свою хочет тупо замуж отдать. Правда, после разговора,откровенно сказать, представления были о тихой, забитой девчонке, что не вылезает из библиотек.
А вот на деле то оказалась полная противоположность.
И теперь не слить никак, когда попытался, эта гнида тут же напомнил о новых контрактах, да и старые, черт не забыл упомянуть. Как пожалуй в жизни и происходит, еще и гонка в поиске нового спонсора со всей кутерьмой в жизни затянулась.
Надеялся, что в отпуске получится. Да только не учел одного момента.
И ведь в номер впустил, потому что стояла и помощи просила. А у самого созвон в зуме, конференция, мать его. И только когда отключил звонок, понял, что девица уже тут стоит, в нашей отельной спальне.
Даже сейчас, вспоминая тот момент, будто кислорода не хватает. Ведь она так легко поверила, что я мог это сделать, еще и в семейном номере, где живем мы с нашим ребенком.
Это насколько надо не доверять?!
Ведь каждый день любил ее. На протяжении двадцати лет, и сейчас, несмотря ни на что, внутри разрывает.
Ни одна не сравнится с ней.
Эта женщина, она все.
Она - все мое.
И черт, да! пРо-идиотски думал, что хоть это выведет на эмоции, не хотел сразу признаться, правду вываливать.
Посмотрел.
Так, вопрос, любит ли все еще меня?
Напрашиваться не стану, потому что думал, наши чувства, они вечны.
К тому же, есть мужики, у которых после развода башню хоть и сносит, но живут дальше. Просыпаясь по ночам в кровати, в гордом одиночестве орут в подушку, подыхая от тоски, но живут.
Просто надо научиться общаться с ней ради детей. Научиться не воспринимать, как свою.
Хотя, это уже где-то в коде будто прописано. Никто не нужен кроме нее.
Больно сделали мы оба, и согласен, что начал первый. Однако, удар от Дари, это как нажать на рану и смотреть как льется кровь, а кислород покидает легкие. С извращенным удовольствием наблюдать.
Если это будет сын, пусть хотя бы назовет так, как я хотел.
Герман.
Исаков Герман Маратович.
Усмехаюсь с горечью касаясь стакана с горячей жидкостью.
Телефон вновь пиликает звонком, и замечая фото своей бывшей жены даже горькая улыбка оседает.
— Да, — хриплю в ответ от долгого молчания.
— Марат, мне звонил твой секретарь, тебя ищут… — слышится напряженной, но вряд ли обеспокоенной.
Нам ведь теперь плевать. Показательные выступления друг другу.
— Я в курсе. — озвучиваю, вставая с деревянного шезлонга у домика: — Ты что-то хотела?
— Да…я, надо поговорить… —- мнется, видимо, тема какая-то острая: — По поводу беременности.
— В смысле? Помощь нужна или осложнения? — тут же хмурюсь, замирая на полушаге.
Молчание в трубке висит тяжестью в воздухе.
— Нет…В смысле, надо ли рожать? Наверно лично лучше.
Слова эхом отзываются в голове, а глаза сами собой расширяются от ужаса.
— Ты сдурела?! Дарина?! — рычу в трубку, сжимая ее до побелевших костяшек: — Ты. Что. Несешь?!
— Марат, — выдыхает явно собираясь с мыслями…
— Что, мать твою, Марат?! Ты сейчас серьезно готова пойти на аборт?!
— Да! — восклицает, повышая голос: — Меня в Милан зовут, у меня сотрудничество, Арина ногу сломала, ты… — выдыхается.
А я от кипящей крови в венах оставляю вмятину в дереве. Зубы уже стерты напрочь в пыль.
— Я вытяну обоих, знаю, что вытяну. Просто не то время…— добавляет тихо.
— А другого не будет, Дарин. Ты ушла от меня. — усмехаюсь с горечью и раздражением одновременно: — Если ты не готова, хорошо. Я заберу ребенка. — выдаю твердым голосом, после чего на том проводе тишина.
— К…как заберешь? — озадачена.
Знаю, даже будто ее лицо перед собой вижу.
— Так. Сам воспитаю, с Ариной вместе учились, не впервой. — тише добавляю, чувствуя как внутри будто кто-то полосует органы.
Она молчит, секунда, две, тридцать.
— Твоя задача только выносить и родить. Клинику можно выбрать ту же. А дальше я возьму все на себя.
— Нет, подожди… Мы же не живем вместе…
— И? Оборудую ребенку комнату в своей квартире…
