Второй шанс для нас, или Любовь вопреки разводу (СИ) - Тайна Злата

Я с головой погрузилась в эту новую реальность. В работу, приносящую не только деньги, но и радость. В дружбу с Алисой, которая стала моим личным спасательным кругом и источником бесконечного оптимизма. В эти медленно, но верно налаживающиеся отношения с Марком. Прошлая жизнь с её ножевыми ударами «я тебя разлюбил», с унизительной сценой в загсе и бесконечными ночами слёз, казалось, осталась где-то далеко позади, за толстой, звукоизолирующей дверью. Я почти перестала оглядываться. Почти.

Вечер пятницы мы с девчонками — Алисой, Катей и Юлей — договорились провести в нашей любимой кофейне, том самом месте, где когда-то началась наша дружба. Я задержалась на последнем объекте, принимая работу электриков, и приехала первой, заказав себе латте с корицей. Настроение было приподнятым, лёгким. Я устроилась у окна, наблюдая, как зажигаются вечерние огни, и с удовольствием предвкушала предстоящие пару часов смеха, болтовни и полного отключения от всех рабочих мыслей.

Мой рассеянный взгляд скользнул по залу и зацепился за парочку в дальнем углу, за столиком в полумраке. Девушка, прислонившись к спинке мягкого дивана, что-то оживлённо рассказывала, жестикулируя изящными руками с безупречным маникюром дорогого песочного оттенка. Её лицо — с выразительными, чуть раскосыми глазами и полными губами — показалось мне знакомым. Не лично знакомым, а будто я видела его много раз на… на глянцевых, отфильтрованных картинках. На яркой аватарке, мелькавшей в моих соцсетях в разделе «возможные друзья».

Я отвела взгляд, пытаясь сосредоточиться на ожидании подруг, но ощущение назойливого «дежавю» не отпускало. Модель? Знаменитость из тиктока? Может, видела её в портфолио какого-нибудь фотографа? Я украдкой снова посмотрела в тот угол. Девушка заливисто смеялась, запрокинув голову, и этот смех — чуть громковатый, с характерной хрипотцой на высокой ноте, — отозвался в моей памяти глухим ударом. Мужчина, сидевший напротив, смотрел на неё с обожанием, ловя её взгляд. Он был незнакомым — темноволосый, смуглый, спортивного сложения, в дорогой одежде.

И тут, как вспышка, всё сложилось. Этот смех. Эта манера запрокидывать голову. Этот самодовольный блеск в глазах. Я слышала это лишь раз, коротко, но этого хватило, чтобы врезать в память навсегда — в том самом загсе, когда она выходила, цепко держа под руку моего мужа. Анастасия.

Ледяная волна, казалось, остановила кровь в жилах. Сердце, только что спокойное и умиротворённое, вдруг заколотилось с такой бешеной силой, что я физически ощутила его удары в горле. Она была здесь. В нескольких метрах от меня. С другим мужчиной. И они вели себя не просто как знакомые — они вели себя как влюблённая парочка на самом романтичном свидании: их пальцы переплетались на столе, они обменивались долгими, многозначительными взглядами, полными секретов и обещаний, он с нежностью смахнул с её щеки непокорную прядь волос.

В этот момент дверь кофейни распахнулась, впустив порцию холодного воздуха и моих подруг — шумных, раскрасневшихся, приносящих с собой хаос и тепло.

— Ев, мы тут! Опять первая! О, я уже вижу твой фирменный латте с корицей! — Алиса плюхнулась на диван рядом со мной, скидывая объёмное пальто.

— Привет, красотка! — Катя села напротив, её глаза тут же заметили мою неподвижность. — Ты что такая бледная? Замерзла по дороге? Или электрики опять накосячили?

— Да нет, всё нормально, — я попыталась улыбнуться, но губы не слушались. Мой взгляд снова, совершенно против моей воли, метнулся в тот злополучный угол. Анастасия в этот момент изящно поднялась, сказала что-то своему спутнику губами «я скоро» и направилась в сторону уборной, выбирая путь мимо нашего столика.

Вблизи она была ещё более узнаваема и оттого отвратительна. Та самая идеальная укладка длинных каштановых волос, те самые наполненные губы, тот беглый, оценивающий взгляд, который скользнул по нашей компании, задержался на мне на долю секунды (неужели узнала?), не выразив ровным счётом ничего, и так же быстро ушёл в сторону, как будто мы были частью интерьера.

— Ева, серьёзно, с тобой всё в порядке? — Юля, самая проницательная, наклонилась ко мне через стол, её голос прозвучал приглушённо, будто сквозь вату. — Ты будто привидение увидела.

Я открыла рот, чтобы выдать заготовленное «всё хорошо, просто устала», но слова застряли комом в горле. Внутри бушевал ураган из противоречивых, диких чувств. Первым, низким и подлым, вспыхнуло жгучее, почти детское злорадство: «Вот видишь, Алексей! Вот она, твоя чистая любовь! Нашла себе нового спонсора!». Следом, перекрывая его, накатила острая, почти физическая тревога за него — за того Лёшу, которого когда-то любила, который сейчас, наивный и ослеплённый, наверное, строит с ней планы, верит ей. И накрыло всё это леденящим страхом рационального человека: если я сейчас встряну в эту историю, сделаю хоть один шаг, я снова окажусь втянутой в их жизнь. В этот цирк с конями, в эту грязь, из которой я с таким титаническим трудом, по крупицам, выбралась. Я только-только начала дышать полной грудью. Стоило ли всё рушить?

— Ладно, раз наша Ева в ауте, начинаем без неё, — Алиса, решив разрядить обстановку, хлопнула в ладоши. — Итак, новости. Катя выиграла тендер на редизайн целого бизнес-центра!

— Поздравляю! — Я сделала над собой усилие, чтобы отозваться, и голос прозвучал хрипло.

— Спасибо, — Катя сияла. — Но это значит, что ближайшие полгода я буду жить на стройке и общаться только с прорабами. Мужа придётся к родственникам пристраивать.

— У меня муж сам к родственникам сбежал, — фыркнула Юля. — На дачу, картошку окучивать. Говорит, от нашего ремонта и моих истерик по поводу оттенка бежевого ему уже мерещатся галлюцинации.

— О, а я вчера с сыном в краеведческий ходила, — включилась Алиса. — Представляете, он там так увлёкся скелетом мамонта, что теперь хочет стать палеонтологом, а не айтишником, как папа. Муж в лёгкой прострации.

Они смеялись, делились бытовыми историями, и я кивала, пытаясь встроиться в разговор, но моё внимание было приковано к тому углу. Вот Анастасия вернулась. Её спутник что-то сказал, она снова рассмеялась тем самым смехом, положила руку ему на запястье. Это был жест интимный, уверенный. Не та двусмысленная игра, которую она могла бы вести с просто другом. Это были отношения.

Подруги продолжали болтать, но их голоса доносились до меня как из-под воды. Катя что-то рассказывала про сложного клиента, Юля давала советы, Алиса подливала масла в огонь. А я сидела, разрывая бумажную салфетку на мелкие-мелкие кусочки, и внутри меня шла гражданская война. Голос обиженной женщины кричал: «Пусть получит по заслугам! Пусть узнает!». Голос матери шептал: «Это снова раскачает лодку Сони. Она только успокоилась». Голос человека, который нашёл покой, умолял: «Не лезь. Это не твоя война. Ты отвоевала своё. Иди дальше».

Алиса ткнула меня в бок.

— Ев, ты точно больна. Мы тут уже про детей, мужей и кризисы среднего возраста поговорили, а ты ни звука. Признавайся, что стряслось.

Я посмотрела на их лица — открытые, готовые помочь, мои настоящие подруги. Они были моей новой семьёй. И мне нужно было решить. Сейчас. Не в одиночку. Мне нужен был их совет, их трезвый, не вовлечённый взгляд. От этого выбора зависело не только чужое будущее, но и моё собственное, такое хрупкое и такое драгоценное спокойствие.

Глава 26

Сладкая парочка тем временем не собиралась уходить. Спутник Анастасии что-то заказал у барной стойки — две порции какого-то коктейля в изящных бокалах. Они снова погрузились в свой мирок, в тихий смех и прикосновения. Казалось, они решили задержаться здесь надолго, в этом уютном полумраке, где их ничто не выдавало.

Алиса ткнула меня в бок.

— Ев, ты точно больна. Мы тут уже про детей, мужей и кризисы среднего возраста поговорили, а ты ни звука. Признавайся, что стряслось.

Я не могла больше молчать. Взгляд снова и снова возвращался к тому столику. Нужно было действовать. Не из мести, не из злорадства. Просто… задокументировать факт. На случай, если этот факт кому-то когда-нибудь понадобится. Хотя бы мне самой, чтобы не сойти с ума от сомнений.