— Анатолий тоже присутствует?
Убью сученыша! Ещё друг называется. Какого хера не предупредил о кружке самодеятельности?!
— Нет. Только Вас и Макарова нет на совещании…
Похоже, выгляжу я излишне пугающе, потому что моя секретарша явно с жизнью начинает прощаться. Ну что же, надеюсь, и на жену произведу подобный эффект.
В три шага преодолев расстояние до своего кабинета, распахиваю дверь и, мать его, мгновенно теряю дар речи.
Что здесь, бл*дь, происходит?
Пятеро взрослых мужиков сидят за овальным столом. Притаились, как сраные мыши! И все как один пялятся на мою жену, разве что слюна не капает на идеально выглаженные белые воротнички.
Скольжу глазами по собравшимся, но ровно до того момента, пока не напарываюсь на равнодушно-надменный взгляд жены. В моем кресле, закинув ногу на ногу, сидит Женя. Смотрит на меня с брезгливой улыбкой.
— Опаздываете, Максим Эдуардович, — бросает мелодично.
Собравшиеся, в том числе двое мужиков, стоящих за её спиной, вскидывают головы, переводя взгляд на меня.
— Что здесь происходит? — не сдерживаюсь я.
— Совещание, — жена не скрывает насмешки. — Твой помощник, — легким наклоном головы показывает на парня, стоящего по левую сторону от нее, — рассказывал мне о серии допэмиссий акций, которые «СФС» проводил в последние месяцы.
В глазах жены читается легкое презрение, она будто взглядом спрашивает: «Ну что, мудак, готовился? Размыливал мою долю?».
Возможно, я себя просто накручиваю, но что-то мне подсказывает, настроена жена очень воинственно.
Плавно поднявшись с кресла, она обходит мой стол, занимая место за общим. Ничего особенного не делает, но снова приковывает внимание всех собравшихся кобелей.
Выглядит стерва сегодня эффектно. Черный строгий костюм, белая блузка и тонкий галстук в тон. Брюки с завышенной талией ей очень идут, подчеркивая соблазнительные изгибы. Специально так вырядилась, чтобы мужики не смогли на делах сконцентрироваться?
Хрен, чья рожа мне кажется смутно знакомой, не отходит от нее ни на шаг. Буквально взглядом пожирает. Помогает усесться и что-то проговаривает ей на ухо. Улыбнувшись, Женя едва уловимо кивает.
Переведя взгляд на своего помощника, который только что перед ней соловьем распевался, читаю по губам:
— Из Центробанка, — стреляет глазами в сторону Жениного спутника.
Черт! Сборище недоумков!
— Максим Эдуардович, не стойте в дверях, — жена начинает меня откровенно стебать. — Проходите. Расскажете нам, почему, по данным ЦБ, банк начал финансировать кредиты своих новых акционеров в значительных объемах, а заодно и то, почему я об этом узнаю только сейчас.
Чувствую себя щенком, которого не только сдали и на*бали, но и скоро под зад ногой пнут. Сука, и что теперь делать?
Глава 18
Глава 18
— Согласно механизму санации, в период работы временной администрации по управлению банком приостанавливаются полномочия органов управления банка, а также права акционеров, — расхаживая по кабинету, продолжает меня просвещать Богданов Алексей Николаевич — человек, которого любезно приставил ко мне Центробанк, конечно же, в частном порядке.
Внимательно слушая, тянусь к бумажному стаканчику с кофе. Секретарша у Максима оказалась на редкость любезная и услужливая. Милая девушка. За считанные минуты организовала нам перекус, заказав доставку из моей любимой кофейни.
Если бы не переделанный под шаблонные данные внешний вид, я бы даже могла пригласить её работать в свою клинику. Но, увы, неестественную наружность среди своего персонала я не приветствую, а здесь никого из приближенных Максима не оставлю.
— Один из этапов санации предполагает, что уставный капитал банка уменьшается до реального размера имеющихся собственных средств, а если он отрицательный — до одного рубля с дальнейшей эмиссией акций, не менее семидесяти пяти процентов которых будет принадлежать Банку России, — продолжает стращать Алексей.
— Господи, какие страшные вещи Вы говорите, Алексей Николаевич! — не выдерживаю.
Откровенно говоря, пока что я страха не чувствую. Возможно, не осознала. Внутренне сопротивляюсь мыслям, в которых Макс мог разворовать активы кредитной организации, принадлежащей нашей семье.
Обнаруженные на текущий момент нарушения не критичны. Хочется верить, что совесть муж не совсем растерял.
— Евгения Александровна, — лицо моего собеседника резко смягчается. — Не берите в голову, очень прошу. Я ведь просто описываю механизм действий. Уверен, в нашем случае до этого не дойдет. Назначим новое руководство, проведем аудит. Как только выясним реальное финансовое положение, Вы примете итоговое решение.
Сейчас Макс занимает должность Президента банка, а также является заместителем председателя совета директоров. До завтрашнего дня.
Голосование совета директоров уже состоялось. Кандидатура нового руководителя согласована с Центробанком.
Волнительно, если честно.
Сама я в теме плаваю, а чужим людям доверять не привыкла, но… Как оказалось, свои могут всадить нож в спину по самую рукоятку. И речь не только о Максе.
Мама моя тоже оказалась секретов полна.
После встречи с тетей Ниной ситуация не прояснилась. Не стала она обсуждать личную жизнь моих родителей. Предложила к маменьке лично обратиться.
Смешно.
Я считаю, если за сорок пять лет не нашлось времени объясниться, то, значит, попросту желания не было.
Никогда не думала, что информацию о собственной семье придется через детективов разыскивать. Документально всё чисто: сначала свадьба, а спустя девять месяцев я появилась.
Но я сердцем чувствую, что мама не просто оговорилась или напутала. Отпустить ситуацию и жить, как жила, не могу. Что-то гложет.
Мысленно прокручиваю воспоминания из детства. Всё чисто. Ни разу в жизни мне не казалось, что я не родная родителям. Даже мысли такой не допускала. Мы жили дружно, я бы даже сказала — прекрасно.
Папа часто повторял, что характер у меня точь-в-точь мамин — импульсивный, излишне эмоциональный, несдержанный, и старался его подрихтовать. А мама, в свою очередь, не уставала восхищаться тем, как сильно я внешне на отца похожу.
Естественные вещи, неправда ли? Это ведь здорово, быть похожим и на маму, и на папу! Только теперь мне кажется, что они таким образом имплантировали мне воспоминания. Незамысловатый психологический прием. Иными словами, они заставляли меня поверить в удобную для них, но ложную правду.
Сознательно манипулировали.
Если сходство с отцом я могу в себе отыскать, пусть и не явно бросающееся в глаза, то вот черт характера мамы не вижу в упор. Разные мы с ней, максимально.
Освобождаюсь ближе к вечеру.
Ехать в клинику уже поздно, поэтому решаю сразу домой отправляться. Уже подхожу к своему авто, когда телефон звонить начинает.
Приняв вызов, приветствую маму.
— Женя, детка, ты не занята?
Её вопрос настораживает.
Неужели созрела для откровенного разговора? Очень вовремя.
Знаю себя. Как только правда откроется, у меня отпадет всякое желание слушать объяснения.
С Максом недавно точно так же сложилось. Мне абсолютно плевать, что именно его подтолкнуло к измене. Похоть, слабость, неудовлетворенность нашей семейной жизнью… Какое мне до этого дело? Я не собираюсь перекладывать ответственность за случившееся с больной головы на здоровую и искать проблемы в себе.
Да, на тот момент я была не в лучшем состоянии, замкнулась в себе после трагичного случая, но это не повод бежать и искать себе телку на сторону, уже на ходу штаны спуская.
— Только что освободилась, — отвечаю, внимательно прислушиваясь. Шум городской суеты перебивает повисшую в трубке тишину.
— Давай встретимся? В Фальконе? Минут через сорок. Ты успеешь добраться? — предлагает она после легкой заминки.
Почему бы и нет?! Планов особых у меня не было на вечер.
