Между строк (ЛП) - Хейл Оливия

— К сожалению, нет. Шарлотта пишет обо мне статью и пришла сюда для исследования.

— Пишет статью? Какую статью?

Еще один гость смотрит на меня оценивающим взглядом, и, черт возьми, я подписала соглашение о неразглашении. Я смотрю на Эйдена. В его глазах та же искра, что и раньше. Он позволяет мне ответить на этот вопрос.

Я улыбаюсь любопытному мужчине.

— Мы пока в самом начале пути. Посмотрим, как все будет развиваться.

Мужчина усмехается.

— Ладно, я понимаю, когда кто-то уклоняется от ответа. Ни у кого из вас еще нет напитков. Давайте исправим это.

Он поднимает руку и машет одному из аккуратно одетых официантов с подносом, чтобы тот подошел.

— Как дела, Хартман? Финансовые отчеты, которые твоя компания опубликовала в марте, выглядели великолепно.

Эйден улыбается. Улыбка не совсем дружелюбная.

— Вижу, ты все еще следишь за нами.

— Ты знаешь, как это бывает, — говорит мужчина. — Дома все хорошо? Семья в порядке?

— Все отлично, — отвечает Эйден.

Он выглядит таким же невозмутимым, как и раньше, но... его голос звучит как-то жестче. Изменение едва заметно.

— Хорошо, хорошо. Ну, я знаю, что у тебя много людей, с которыми нужно поболтать перед речью. И, эй, не забудь про сбор средств, ладно?

— Как я могу забыть, — сухо отвечает Эйден, и мужчина, чьего имени я до сих пор не знаю, снова смеется. — Я хорошо знаю, какую роль мне нужно играть.

— Молодец.

Он похлопывает Эйдена по плечу и направляется к следующей группе людей. Официантка, которую он подозвал, наконец подходит к нам с извиняющейся улыбкой.

Эйден берет два бокала шампанского и протягивает мне один. Я крепко сжимаю его и благодарю официантку.

— Я не должна пить, — говорю я после того, как она уходит. — Я на работе.

Эйден издает небольшой звук удовольствия.

— Верно. На очень ответственной работе.

Он издевается? Я не могу понять, и внимательно всматриваюсь в его выражение лица.

— Кто был тот человек, с которым мы только что разговаривали?

— Морис Браун.

— Кто он?

— Он руководит инвестиционной компанией.

— Он спрашивал о твоей семье, — говорю я. — Вы, похоже, близко знакомы.

У Эйдена снова сжимаются губы.

— Он хорошо знал моего отца

— Ах. Он... остается близким другом и сегодня?

Глаза Эйдена становятся жесткими.

— Он не из тех, кого ты добавишь в свой список людей для интервью.

— Значит, нет.

— Люди часто переобуваются на лету.

Он делает глоток шампанского, а затем резко качает головой.

— Мы не будем об этом говорить.

— Не здесь, — говорю я. — Но в конце концов нам придется. Да, Эйден?

Его глаза встречаются с моими, и вопрос как будто завис в воздухе. На секунду я думаю, что он собирается ответить.

И ответ в его глазах – нет.

Но затем он кладет руку мне на поясницу и ведет нас к сиденьям.

— Здесь мы точно не будем об этом говорить. Даже намеков на это не будет.

Я оглядываюсь. Вокруг много людей, одетых в красивые шифоновые платья и смокинги. На фоне звучит мягкая мелодия струнного квартета.

Вспыхивает фотоаппарат, и мой взгляд падает на фотографа, наклонившегося, чтобы сделать снимок группы, позирующей поблизости.

— Здесь повсюду фотографы, — признаю я.

Мне следует убедиться, что ни один из них не сделает четкий снимок моего лица.

— Я беспокоюсь не о фотографах, — бормочет Эйден.

— А о людях? — спрашиваю я его.

Мы останавливаемся у ряда сидений с надписью «VIP» и «Спикер». Морис упомянул, что Эйден собирается выступить с речью.

Я не знала об этом.

Эйден выдыхает.

— Что я только что сказал? Мы не будем здесь об этом разговаривать, Хаос.

— Я не спрашиваю о прошлом. Только о настоящем.

Я смотрю через его плечо на толпу людей, пришедших на мероприятие.

Их так много.

Я уже много лет предпочитаю избегать больших скоплений людей.

Часто кто-то смотрит на меня слишком долго. Кто-то ломает голову, и иногда до него доходит, кто я такая.

Они толкают своих друзей. Помните ту девушку, которая сошла с ума на телевидении? Помните мем?

Эйден кажется таким спокойным. Он всегда такой, где бы ни был. Хотя у него тоже есть репутация. Прошлое.

Я предполагала, что в Лос-Анджелесе будет тяжело. Это эпицентр кинопроизводства, включая множество реалити-шоу. Здесь, вероятно, больше шансов быть узнанным, чем в Миннесоте или среди дикой природы Аляски. Но пока что никто в этом помещении не смотрит на меня.

Я забыла, что в городе, где так много знаменитостей, моя собственная слава блекнет по сравнению с ними. Я всего лишь пылинка на фоне настоящих звезд.

Эта мысль очень утешительна.

— Ты знаешь многих из присутствующих? — спрашиваю я его.

Он делает еще один глоток шампанского.

— Довольно многих. Но не всех.

— Но они знают тебя, — предполагаю я.

Его глаза сужаются.

— Знают обо мне, скорее всего. Да.

— И как ты себя при этом чувствуешь?

— Ты действительно на работе.

Он касается своим бокалом шампанского моего.

— Выпей глоток. Это поможет тебе расслабиться.

— Я расслаблена.

— Хммм, — сухо отвечает он. — Тогда я тоже.

Мне нужно совсем немного времени, чтобы понять, что это сарказм. Значит, ему тоже не по себе в такой обстановке.

Но он очень хорошо умеет притворяться, что расслаблен.

Еще одна важная информация, которую я сохраняю в памяти, как археолог, обнаруживший ценную находку.

— Почему ты ходишь на такие мероприятия? — спрашиваю я вместо этого. — Если они тебе не нравятся?

— Это средство для достижения цели, — отвечает он.

— Какую речь ты будешь произносить?

— Сегодня я пожертвую крупную сумму на благотворительность. Это создаст определенную репутацию.

— Какая это благотворительность?

— Исследования в области деменции, — отвечает он. — Играешь в двадцать вопросов?

— Ты бы предпочел поиграть со мной в мяч или пообщаться с кем-нибудь из гостей?

Я наклоняю голову в сторону толпы. Несколько человек смотрят в его сторону, и, скорее всего, это только вопрос времени, когда к нему снова подойдут.

— Почему деменция?

— Не знаю, — отвечает он. — Об этом нужно спросить Мориса. Он входит в организационный комитет этого мероприятия.

— Тогда почему ты жертвуешь такую большую сумму?

Его губы снова сжимаются. Но потом он пожимает плечами, и его голос становится очаровательным.

— По той же причине, по которой совет директоров нанял тебя.

— Хороший пиар.

— Именно так, — отвечает он.

Я колеблюсь всего секунду, прежде чем задать следующий вопрос.

— Тебе не кажется, что с момента, как ты возглавил компанию, ты только и занимаешься, что устранением последствий скандала? И думаешь ли ты, что это когда-нибудь закончится?

— Это, — резко отвечает он, — входит в список вещей, которые мы не обсуждаем.

Глава 15

Шарлотта

— Вот, — бросаю я вызов. Снова.

— Да, ладно. Вот, — бормочет он и оглядывается через плечо. К нам приближается группа людей.

Его плечи расслабляются, а изгиб губ смягчается. Морщинка между бровями разглаживается, но взгляд становится более резким. Он выглядит одновременно неприступным и непринужденным.

Типичный американский генеральный директор с густыми волосами и квадратной челюстью.

И я понимаю, что не знаю, как его оценить. Когда мы в пылу спора смотрим друг другу в глаза, легко забыть, что он руководит компанией, которая производит эксплуататорские реалити-шоу, на которых «Титан Медиа» заработала миллионы и из-за которых моя жизнь была разрушена.

Но он не невиновен. Он руководит этой компанией и, возможно, даже знал о мошенничестве своего отца, если то, что я прочитала в некоторых статьях, правда.