Дикие птицы - Эдвардс Миранда

– Дикий цветочек, ты уверена, что это хорошая идея? – бабушка расчесывает мои волосы и закалывает пару прядей невидимками. В Мексике у нее был собственный салон красоты, подаренный моим отцом. Бабушка могла бы стать известным стилистом по волосам. У нее огромный талант. – Он старше, а теперь еще и твой начальник. Такие романы редко заканчиваются хорошо. Вспомни своих родителей.

Разглядываю в зеркале, как умело двигаются пальцы бабушки. С годами она едва ли потеряла сноровку. Сосредотачиваясь на подобной мелочи, мне не приходится думать, чем закончится сегодняшний вечер. Я абсолютно не готова трахаться ради выполнения задания, но если так я смогу пробраться в дом Ника, другого выбора у меня нет.

– Бабушка, мы познакомились до того, как я начала работать на него, и он правда милый, – улыбнувшись одними уголками губ, отвечаю я. – К тому же, я не собираюсь выскакивать за него замуж. Мы просто идем на свидание.

Бабушка встает передо мной и, взяв руками мое лицо, поднимает его, заставляя посмотреть на нее. Она не кажется убежденной.

– Дорогая, я, может, и стара, но я прекрасно знаю, кто такой Николас Кинг, – говорит бабушка. – У меня есть интернет в телефоне, ты помнишь? Ты никогда раньше не ходила на свидания, а теперь идешь с человеком, который пользуется женщинами? Что ты мне не рассказываешь?

Глаза бабушки наполнены беспокойством. Не знаю, какие мысли крутятся в ее голове, и не собираюсь выяснять. Реальность окажется хуже любого ее предположения.

Накрываю руками ее мягкие, покрытые морщинами ладони, и слегка сжимаю.

– Он не разобьет мне сердце, клянусь, – шепчу я.

Бабушка пытливо смотрит на меня, но вскоре кивает, надеясь на мое благоразумие, и уходит на кухню. До приезда Николаса остаются считанные минуты. Встав, поправляю платье нежно-персикового цвета с оборками и тонкими бретелями. Я не поклонница каблуков, но ради свидания с Николасом решила надеть белые босоножки на шпильках, выбранные Эктором. Жара продолжает буйствовать в Лос-Анджелесе, поэтому беру с собой только сумочку.

По дому разносится стук в дверь. Ник здесь. Бросаю последний взгляд в зеркало и направляюсь к выходу. Бабушка показательно громко захлопывает дверь в свою комнату, не прощаясь со мной, и решает не знакомиться с моим кавалером. Наверное, это даже хорошо. Делаю глубокий вдох, натягиваю улыбку и, стараясь выглядеть радостной, встречаю Николаса.

Моя улыбка мгновенно сползает с лица, а рот приоткрывается, пока глаза жадно поглощают вид передо мной. Николас, одетый в льняную белую рубашку с закатанными рукавами, светлые брюки, идеально подчеркивающие его мускулистые ноги, и кеды, выглядит безупречно. Менее деловито, чем обычно, но ему определенно идет такой образ. Ник оставил несколько пуговиц на груди расстегнутыми, позволяя увидеть его шею и ключицы. Ткань рубашки довольно просвечивающаяся, потому я могу разглядеть и каждую твердую мускулу его торса.

Мои глаза медленно ползут к его лицу и встречаются с самодовольной ухмылкой, а затем и хитрым взглядом. Я поймана с поличным.

– Привет, – выдавливаю я, пытаясь собраться и прекратить таращиться на Николаса.

– Здравствуй, птенчик, – слышу улыбку в голосе Ника, и мои щеки заливаются румянцем. – Ты выглядишь великолепно.

Теперь взгляд Николаса скользит по мне, и его губы расходятся в одобрительной улыбке. Хотя и без него я знала, что выгляжу отлично, менее приятным комплимент не становится.

– Только тебе придется поменять обувь, – вдруг говорит Николас. Недоуменно опускаю глаза к туфлям и хмурюсь. Ник поспешно добавляет: – Тебе будет неудобно идти по песку на таких шпильках.

Вопросительно вскидываю брови и открываю рот, чтобы спросить, куда мы едем, но Ник опережает меня.

– Пусть место будет сюрпризом, – подмигивает он и кивает в сторону лежащих на полу кроссовок. – Надень их.

– Они не подходят к этому платью, – бурчу я и возвращаюсь в спальню, чтобы надеть подходящие кеды.

Лос-Анджелес, бесспорно, красивый город. Он шумный, многолюдный и опасный, но только дурак будет отрицать его великолепие. Просто не всем по карману увидеть самые потрясающие места. Например, ресторан на берегу океана в Малибу.

Николас галантно открывает мне дверь и протягивает руку. Выбираюсь из автомобиля, но он не отпускает мою ладонь, и я не возражаю. Ресторан представляет из себя ряд из нескольких бунгало с бамбуковыми крышами. Каждый довольно уединенный, но при этом ты можешь любоваться океаном.

Возле стойки нас встречает администратор и отводит в наше бунгало. Ник был прав: идти на каблуках по песку было бы неудобно. Мы поднимаемся в наш «домик», все еще держась за руки. Из колонок играет тихая и спокойная мелодия, не перебивающая шум волн. Стол обставлен свечами в стеклянных подсвечниках и красивой посудой. Официально это второе шикарное место, в котором я была в США. Первым был дом Николаса.

Администратор предупреждает, что официант подойдет в течение нескольких минут. Особо не обращаю на нее внимания и завороженно рассматриваю каждую деталь бунгало и вид, открывающийся из него, когда Николас отодвигает для меня стул.

– Как здесь красиво! – восторженно произношу я, занимая свое место.

Николас садится рядом. Наши колени едва соприкасаются. В приглушенном свете его лицо кажется загадочным, а глаза светятся, словно два топаза. Обстановка очень интимная и романтичная.

Николас склоняется ко мне, и его горячее дыхание обжигает шею. Его аромат, смешанный с солоноватом запахом моря, заполняет все вокруг. Ник касается кончиком носа моего уха, и тело мгновенно реагирует на его близость.

– Вид и ресторан под стать моей спутницы, – шепчет он.

Боги, его голос. Кажется, мои трусики спустились на несколько сантиметров. Интересно, девушке с фотографии он говорил то же? Может быть, и ей он дал прозвище, которых не было раньше?

Ловлю взгляд Николаса и, улыбнувшись, спокойно спрашиваю:

– Ту модель ты приводил сюда же?

Ни один мускул на лице Ника не дергается. Он изгибает бровь и широко улыбается.

– Ты ревнуешь, птенчик? – слишком веселым голосом говорит Николас.

Моя улыбка тут же испаряется, и я одариваю его злобным взглядом. Ник откидывается на спинку и заливается смехом. Не сдерживаюсь и толкаю его локтем в ребра. Когда Николас смеется, на его щеках появляются ямочки. Не те нелепые дырки, как у большинства, а чертовски сексуальные ямочки. Я бы и дальше любовалась, как он смеется, если бы в ситуации было что-то смешное.

Закинув руку на мой стул, Николас достает телефон, что-то набирает в нем, а затем показывает мне. На экране смартфона вижу те же снимки, которые обсуждают в интернете.

Он издевается?

– Ты решил окончательно испортить наше свидание? – отвожу взгляд от идиотских фотографий, чувствуя неприятное жжение в горле, и делаю большой глоток воды, пытаясь избавиться от него.

Николас проводит пальцем по моему плечу, вызывая мурашки по телу, но я не смотрю на него. Злость тлеющим угольком разгорается во мне, когда я думаю, что он считает нормой быть здесь, в самом романтичном месте в Калифорнии, со мной, отвешивать комплименты, хотя только что я видела фотографию, на которой он целовал другую. Страстно, жадно, с вожделением.

– Птенчик, взгляни на меня, – когда я не слушаюсь его, Николас тянет бретельку моего платья вниз. Шлепаю его по руке и кидаю предупреждающий взгляд. Ник снова показывает мне экран. Приглядевшись, понимаю, что это переписка с кем-то, кто отправил ему эти фотографии. – Посмотри на дату.

Больше месяца назад. То есть…? Мои губы приоткрываются, но сказать я ничего не могу. Что за черт? Если снимки старые, почему они всплыли только сейчас?

– Эта модель в то время состояла в отношениях по контракту с одним из моих певцов, – мягко объясняет Николас. – Пришлось заплатить за отсрочку их публикации, чтобы сохранить видимость их счастья.

– А… – единственный звук, который выходит из меня.