Тяжелое падение (ЛП) - Ней Сара

Это даже звучит абсурдно.

— И ты увлекаешься этим дерьмом?

— Очень.

— Ну... каждому своё. — Я больше не могу говорить об этом без того, чтобы мой мозг не взорвался от скуки и недоумения. — На мой взгляд, там слишком много сюжетных приёмов, причём совершенно ненужных.

— Жанр. Троп. Сюжетные приёмы. Кто ты?

Я ухмыляюсь, зная, что только что немного намочил её трусики своими познаниями в литературных терминах.

— Я люблю читать. Что тут скажешь? Просто большой старый книжный ботаник. Хэштег книголюб. — Я запихиваю в рот ещё еды, медленно пережёвывая, чтобы свести её с ума от неизвестности.

Она не выглядит отчаявшейся, ожидая, что я скажу больше, но улыбается.

— В прошлом году мне запретили посещать библиотеку. — Моё заявление звучит как нечто само собой разумеющееся, правдивое и между делом.

Это её заинтересовывает, и она, кажется, оживляется.

— Я слушаю.

Я кладу салфетку на стол, отодвигаю стул на несколько сантиметров, готовый углубиться в драматическую историю. Скрещиваю руки и обдумываю первые несколько слов. Крючок, если хотите.

— Это была тёмная и бурная ночь...

Холлис смеётся и закатывает глаза.

— Шучу. Было холодно и снежно. Межсезонье. А я люблю ходить в библиотеку рядом с домом — у них потрясающий выбор аудиокниг. — Её глаза как-то странно блестят. — Я люблю слушать их по дороге на стадион или пока забиваю гвозди в одном из домов. — Я сгибаю и целую свой бицепс — вроде как по-идиотски, но ей, похоже, всё равно. — В общем, за одним из столов я увидел женщину, которая показалась мне знакомой, и до меня дошло, что она — автор одной из моих любимых серий книг. У неё был ноутбук, и она увлечённо стучала по клавишам. Я готов был поклясться, что уже встречал её раньше, потому что пару раз ходил на автограф-сессии. — Пауза для эффекта. — Книги с автографами — мой криптонит.

Холлис цепляется за каждое моё слово, и, если бы на ней был слюнявчик, она бы пускала слюни.

По крайней мере, так я себе говорю.

— Я не хотел её беспокоить. Она была занята, и я мог только представить, что, если бы меня прервали, пока я совершенствую своё величие, это вывело бы меня из себя. Итак, вот, я иду в отдел распространения, беру лист бумаги и пишу: «Мне нравятся ваши книги». Затем сую ей бумажку, когда прохожу мимо, что, оглядываясь назад, было чертовски жутко и ужасной ошибкой.

— Почему?

— Потому что у меня отвратительный почерк. — Я беру бумажную салфетку и спрашиваю у Холлис, есть ли у неё ручка — у неё есть, — а потом пишу: «Мне нравятся ваши книги». Вручаю ей.

— Мне нравятся ваши сиськи?¹²

— Здесь написано «книги».

— Здесь написано «сиськи».

— Видишь? Теперь ты понимаешь, что всё пошло не так? И видишь, куда ведёт эта история?

— Не говори больше ни слова, иначе я подавлюсь этим тако. — Её кожа ярко-красная, и она вот-вот разразится смехом; я вижу, что Холлис еле сдерживается. Она вот-вот взорвётся.

Очевидно, я произношу ещё несколько слов.

— Итак, она думает, что я говорю ей, что мне нравятся её книги... эээ... сиськи... которые, наверное, обвисшие до земли, заметь. — Я содрогаюсь от воспоминаний. — Вместо того, чтобы разобраться со мной, дама идёт и говорит библиотекарю, что на территории находится озабоченный извращенец. Та идёт и сообщает охраннику, а тот вырывает мои аудиокниги из моей цепкой хватки и выпроваживает меня вон. Боже, я был так унижен. Бетти из отдела научно-популярной литературы и я смотрели друг другу в глаза, и мне никогда не было так стыдно.

— Прекрати. — Девушка хохочет. Слёзы наворачиваются ей на глаза.

— Это ещё не всё. Она рассказала своей подруге Этель, которая состоит в читательском сообществе Беллмонт, а та рассказала моей маме.

— Это уже слишком. — Холлис взмахивает рукой между нами. — Ты всё выдумываешь.

— Они забрали мою карточку, Холлис! Нельзя шутить с этим дерьмом. Мне больше не рады ни в одной библиотеке в пределах трёх штатов из-за моего дрянного почерка.

— Боже мой, Базз, ты это заслужил!

Я веду себя как невиновная сторона.

— Я же не смотрел порно на одном из бесплатных компьютеров! Просто передал ей записку. Я сделал ей комплимент!

— О её сиськах!

— Нет, её книгам! — Я гоняю на своей тарелке нашинкованный салат. — Это была не она, между прочим.

— Остановись.

— Нет. Это была не она. Просто какая-то случайная женщина заносила свои еженедельные купоны в электронную таблицу.

— Откуда ты знаешь?

— Увидел, когда проходил мимо окна.

— Значит... ты подглядывал за ней через окно?

— Я проходил мимо окна! Что мне оставалось делать, не смотреть?

— Да! Ты мог бы просто не смотреть. — Холлис качает головой, словно разочаровавшись во мне. — Ты пытался ещё раз взглянуть на её сиськи?

— Боже правый. Нет. Даже не думай о таком — мне, конечно, одиноко, но я не в отчаянии.

Чёрт, неужели эти слова только что вырвались у меня изо рта? Я не могу взять их обратно, но могу молиться, чтобы она не ухватилась за них, потому что...

— Одиноко?

Вот блин. Почему она такая любопытная?

— Так ты редактор? — Я изо всех сил стараюсь увильнуть.

— Не меняй тему. — Холлис пристально смотрит на меня, откусывая тако и хрустя при этом. Она прищуривает глаза.

— Разве я сказал «одиноко»? Я имел в виду, что чертовски занят.

— Ты сказал «одиноко». Что ты имел в виду?

ГЛАВА 8

Холлис

Весь этот ужин был таким весёлым. Общение с Баззом, его смешные истории, его чувство юмора, даже когда оно самоуничижительное.

Парень легко подшучивает над собой.

И любит читать.

Он упоминал об этом на барбекю в выходные, но то, что тот говорит об этом с такой страстью, меня сильно заводит.

— Ты сказал «одиноко». Что ты имел в виду?

Я тоже одинока, но никогда бы не призналась в этом никому, кроме Мэдисон или других моих друзей. У Базза, похоже, нет такой проблемы, за исключением тех случаев, когда его об этом спрашивают.

— Ты имеешь в виду, что у тебя нет девушки?

В ответ он поднимает одно из своих широких плеч, и это отвечает на мой вопрос. Значит ли это, что Базз ненавидит одиночество? В поиске ли он? Хочет ли серьёзных отношений или только потрахаться?

— Когда у тебя последний раз были серьёзные отношения?

Ещё одно пожатие плечами.

— У меня их никогда не было.

Красный флаг, красный флаг!

— Почему?

Знаю, знаю, это так невежливо — спрашивать. На самом деле, однажды я прочитала статью в журнале, в которой этот вопрос был включён в топ-5 вещей, о которых не стоит спрашивать на первом свидании, и вот я здесь, выпаливаю этот вопрос. Поправка: это не свидание, так что это не считается грубостью.

— Ты серьёзно? — Он откладывает вилку, которой ковырялся в жареной фасоли. — Какая уважающая себя, хорошая, честная, порядочная девушка захочет со мной встречаться? — Трейс поднимает руку, чтобы пресечь любой ответ, который я собиралась дать. — Поверь мне, я пытался. Однажды даже пригласил на свидание воспитательницу детского сада, но она не смогла справиться с фанатами.

Я оглядываюсь по сторонам: люди наблюдают за нами, но никто не подошёл попросить автограф или сфотографироваться, что было очень приятно.

— Так что она бросила меня после трёх свиданий, хотя я думал, что всё было замечательно. И давай не будем забывать о том, что мне потребовались годы, чтобы стать профессионалом — я не был призван из колледжа, как большинство парней в команде. Надрывался в фарм-клубах¹³. Тренировался без остановки, и когда я говорю «без остановки», то имею в виду, что даже не знаю, сколько часов в неделю. Я был на мели, у меня не было контракта и денег, и мне почти пришлось вернуться домой и жить с родителями. — Он вздрагивает.

Мой рот чуть не раскрывается от этого признания, но я зажимаю его.