Токсичные желания (ЛП) - Брекель Надя

Я в замешательстве наклоняю голову, хмуря брови.

— Я получила все пятерки.

— За исключением тройки, которую я видел в твоем табеле успеваемости.

Я борюсь с желанием закатить глаза.

— Ну, в этом году учителя истории и алгебры настоящие мудаки.

— С этой тройкой ты не попадешь в колледж. Есть ли какая-то причина, по которой ты теряешь концентрацию? Я знаю, что у тебя были проблемы с питанием, но я думал, ты справляешься с этим. Если это не так, может это парень, на котором ты сосредоточилась, заместо своего будущего образования и карьеры?

Моя кровь начинает закипать, и я чувствую, как жар поднимается в груди. Я хочу поесть, чтобы показать им, что я больше не больна. Я исцелила себя сама, так как мой отец был слишком скуп, чтобы продолжать консультации, но в животе у меня завязываются узлы, и от одной этой мысли меня тошнит.

— Говоря об успеваемости, почему ты всегда сосредоточен только на мне? Адали учится в колледже, и я не вижу, чтобы ты читал ей нотации. Черт возьми, я даже не вижу ее за обеденным столом, потому что ты позволяешь ей делать все, что она хочет.

— Адали старше, поэтому к ней относятся более снисходительно. — Наконец, мой отец поднимает взгляд, чтобы встретиться с моим.

— Она даже не выбрала специальность, а ей почти двадцать два.

— Сейчас я не беспокоюсь об Адали.

— Верно, — я растягиваю гласные. — Ты не волнуешься, потому что знаешь, что ее заберет мужчина и обеспечит, потому что она хорошенькая. Не так ли, папа? — Я чувствую, как в груди поднимается жар, и пытаюсь сохранять спокойствие, но мои нервы берут надо мной верх. Мне не нужно смотреть вниз, чтобы понять, что у меня дрожат руки.

— Я этого не говорил. — Он стискивает зубы.

— Милая, давайте просто все успокоимся, — вмешивается моя мама. Но я игнорирую ее.

— Тебе и не нужно. Ты был строг со мной с тех пор, как я себя помню. Ты навязываешь мне образование, всегда беспокоишься о моих оценках. Ты всегда говоришь мне, что я трудная. Я справляюсь с обществом, потому что не полагаюсь на свою внешность, верно, пап? — У меня на глаза наворачиваются слезы.

— Это из-за того, что у тебя ухудшились оценки, — говорит он, не сводя с меня пристального взгляда. Я надеюсь, что на этот раз он сможет увидеть боль, скрывающуюся в моих глазах.

Я провела все эти годы, сравнивая свой нос с идеальным носом моей сестры, стоя рядом и слушая, как каждый член семьи, включая его и мою маму, делает комплименты моей сестре и тому, какая она красивая. Я знаю, что в детстве он никогда не получал никакой любви от своих родителей, но это не значит, что он может относиться ко мне так же. Я не его личная месть умершим родителям.

— Ты всегда была такой чувствительной и драматичной. Ты перевираешь мои слова. Ты ревнуешь меня к своей сестре и кузинам с самого детства. Я просто говорю о твоих оценках, потому что знаю...

— Я получила все пятерки!

На кухне воцаряется тишина. Но я не отступаю.

— Это моя первая тройка, а ты читаешь мне лекцию об оценках? Ты, блядь, издеваешься надо мной? — Мой гнев превращается в кипящую ярость, и я чувствую, как горят мои щеки.

— Эбигейл, — говорит моя мама так, словно все вокруг просто великолепно.

— Что? — Резко спрашиваю я, кивая головой в ее сторону, затем снова на отца. — Может быть, если я использую слово «Трахаться», это напомнит тебе, что «неудовлетворительно» — худшая оценка, которую можно получить, а не «удовлетворительно».

— Так, вы двое, давайте не будем обсуждать это за ужином. — Мама поворачивается к отцу, но он слишком занят, уставившись на меня. — У нее все отлично, Майкл. Почему ты к ней пристаешь? Просто дай ей поесть, — говорит моя мама.

Я опускаю взгляд, и на мой телефон приходит сообщение.

Блейк: Эй, солнышко, чем ты занимаешься?

Через десять секунд появляется еще одно.

Блейк: Мне нужна услуга. Ты можешь мне помочь, Эбс?

Я протягиваю руку, чтобы взять свой телефон.

— Ты же знаешь, я не люблю телефоны за обеденным столом, — говорит папа, откусывая еще кусочек чили.

Я закатываю глаза.

— Ну, мне не нравится, что ты...

— Милая, давай просто закончим есть, а потом ты сможешь ответить своему другу, — вмешивается моя мама.

Другу. Да, потому что у меня не может быть ничего большего, чем друг, и она это знает. Это еще один секрет, о котором, по их мнению, я не знаю.

— Я не голодна. — Я отодвигаю от себя тарелку.

— Милая, ты почти ничего не ела. Тебе нужно поесть, ты все еще немного недобираешь в весе.

Я так устала от того, что за мной следят, когда дело касается моего питания. Хочу съесть все, что попадется на глаза, а потом выблевать это позже, просто в знак того, чтоб мои родители пошли на хуй.

Моя мама никогда не перечила моему отцу, потому что он зарабатывает деньги. Она знает, что он относился ко мне по-другому, и в течение многих лет она стояла в стороне и наблюдала, но мне это надоело. Я откусываю кусочек чили и жую, потом еще один и еще, пока у меня не начинает болеть живот от такой скорости.

Блейк: Эбс, ты здесь?

— Готово. Теперь я могу быть свободна, — говорю я с набитым ртом.

— Ты не хочешь свой кукурузный хлеб? — Мягко спрашивает мама.

— Нет, я наелась.

— Хорошо, подожди десять минут, и можешь идти. Я не хочу, чтобы ты тратила еду впустую, выблевывая ее, — говорит мой папа, снова сосредоточившись на своей драгоценной тарелке с чили.

Поражённая его грубым тоном и смущающими словами, я смотрю на него и удивляюсь, какого черта я вообще родилась. Зачем им вообще понадобился второй ребенок, если они так обращались с ним? Я могла бы остаться незамеченной, как моя сестра и двоюродные сестры, если бы выглядела чуть более безупречно, но жизнь имела обыкновение усложнять все в десять раз.

Мой телефон продолжает жужжать, заставляя меня вспомнить, что я не ответила на сообщение Блейка, что принесло мне небольшое удовлетворение, поскольку прямо сейчас я тоже была зла на него. Я пришла к нему домой, и знала, что он видел, как я просидела перед его домом четыре часа, и теперь он снова хочет вести себя так, как будто я существую? Когда это он избегал меня в школе? Моя сестра права, мужчины любят погоню. Ну и пошел он к черту, и пошел к черту мой отец за то, что был таким чертовски бесчувственным ко всему, через что я прошла. И пока я нахожусь в таком состоянии, к черту мою маму за то, что она была слабой и не бросила его задницу после того, как он изменил, не в первый, а во второй раз.

Я пристально смотрю на лысеющую голову моего отца и на то, что мама ничего не замечает, пока она продолжает говорить о новостях, которые смотрела ранее. Моя нога дрожит, пока я отсчитываю минуты до того, как меня отпустят.

Мой телефон начинает звонить, и когда я смотрю на экран, я вижу, что это Блейк. Что за черт? Он никогда мне не звонит.

Теперь обе мои ноги начинают нетерпеливо дрожать, и мой папа, должно быть, чувствует напряжение, потому что он смотрит на меня, а затем на мой телефон, прежде чем сказать:

— Ты можешь быть свободна.

Я отодвинула свой стул назад так быстро, что он издал пронзительный звук. Я схватила свой телефон и побежала в комнату.

12

ЭБИГЕЙЛ

Одно хорошо в музыке — когда она поражает тебя, ты не чувствуешь боли.

— Боб Марли

Я начала расхаживать взад-вперед, решаясь позвонить ему. Примерно через десять минут раздумий я решила этого не делать.

Но что, если он в беде? Я глубоко вздыхаю, плюхаюсь на кровать лицом вниз и кричу в подушку.

Удивительно, но эта небольшая вспышка заставила меня почувствовать себя лучше, поэтому я взяла свой телефон и написала ему ответное сообщение.