Всё равно будешь моей (СИ) - Лэнг Лили

— О, Юлька, и ты тут! — ухмыляется Гризли.

— Благодаря Степану, чтоб его псы покусали, Евгеньевичу, — закатив глаза, фыркает она.

Глава 18. Татьяна.

Честно говоря, когда Матвей предложил поехать на дачу отдохнуть на природе, я предположила, что это небольшой домик, возможно, коттедж подальше от глаз, в глуши. Но никак не то, что предстало передо мной.

Хотя нет, дом и вправду подальше от глаз и в глуши. В такой, что без навигатора никто не найдёт. Но вот этот комплекс домом назвать язык не поворачивается.

После того как мужчина показал комнату, где можно сложить пока вещи, он потащил меня смотреть хоромы.

Дом весь построен из дерева, с высоченными потолками и просторными комнатами. Кажется, у живущих здесь викингов пунктик на тесные помещения. Даже мебель большая. Одна лишь гостиная — как вся однушка, которую я снимала буквально неделю назад.

А цокольный этаж вообще полностью отдан релаксу и водным процедурам. Баня, сауна, бассейн, джакузи. Даже душ Шарко углядела. Столько всего, аж глаза разбежались.

Осмотр пришлось отложить, нас позвали обедать.

В просторной и очень светлой столовой собираются все домочадцы. Семья викингов, по-другому их не назвать. Меня знакомят со второй тётей Матвея — Ксенией. Она из трёх сестёр самая старшая и строгая, видно по тому, как оценивающе и хмуро осматривает меня. И на шуточки не реагирует.

Александр Матвеевич, папа Гризли в компании двух друзей вносят огромные блюда с жареным мясом. Гомон стоит оглушающий. Каждый из присутствующих перебивает друг друга. Хохочет, пихается. Мы с Марком единственные, кто не участвует в этом веселье. Сидим смотрим, обалдеваем.

— Ну где там Степан запропастился? — басит отец семейства.

— Оставь их, поедят позже, — миролюбиво предлагает мать семейства.

Но через пару минут к нам присоединяются друг Матвея с девушкой. Юля сразу же находит меня глазами и, быстро обойдя, садится рядом.

Семейное застолье у викингов проходит шумно, весело, с громким смехом, шутками, подколами и выпивкой. Никто никого не одёргивает, детей не выгоняют, женщин не просят заткнуться или прибраться.

Если какое-то блюдо, салат или напиток заканчивается, встаёт тот, кому это нужно, и уходит на кухню, чтобы доложить необходимое. Мужчины ухаживают за женщинами, подкладывают вкусные кусочки мяса и алкоголем угощают.

Для меня это так ново и дико. За пять лет моей супружеской жизни вот таких обедов в доме Антиповых никогда не было. Даже в кругу семьи, не говоря уже о гостях. Единственный совместный приём пищи — завтрак. За столом идеальная тишина. Свёкры читали свои ежедневники, планеры и гаджеты. Слава выпивал чашку кофе и уходил на работу. Обедали мы с Марком сами, так как у остальных работа и свои дела. Да и ужинали чаще вдвоём. Слава редко приходил рано домой. Как, собственно, и остальные домочадцы.

Перед гостями же Антиповы разыгрывали настоящую, любящую и заботливую семью. Наряжали, одевали, сервировали стол лучшим сервизом. Официантов нанимали. И светские беседы вели с приклеенной улыбкой. И не дай бог испортить эту показуху, потом непременно выслушаешь гневную тираду в свой адрес.

Особенно таких вечеров боялся Марк. В силу своего возраста у него не получалось высидеть весь ужин спокойно. Обязательно мог что-то разлить или уронить. Его не ругали. Ругали меня, вот он и боялся, что мне опять за него достанется.

— Танюша, ты чего не ешь?! — громогласный вопрос вырывает меня из прошлого. Поднимаю голову, попадая под прицел любопытных взглядов. — Не вкусно? Или вегетарианка? У Надьки где-то сельдерей завалялся, принести?

— Нет-нет, — хихикнув, мотаю головой. — Я ем. Очень вкусно всё.

— Вот и ешь давай, держи ещё печёнки, — через весь стол мне тянут шампур с печенью. — И не отказывайся. Заморила себя, одни глаза остались. Марк, как дела?

— Я съел р-ррыбу, — рапортует сын.

— Ещё будешь? — прищуривается мужчина.

— Да, — кивает ребёнок, и ему тоже протягивают шампур.

— Ты же не ешь рыбу? — обалдеваю я, косясь на сидящего рядом Матвея. Гризли плечами пожимает. Сам в шоке.

Утолив первый голод, выпив пару рюмок, мужчины поднимаются, идут дожаривать оставшееся мясо, рубить дрова и курить. С ними вместе убегает Марк помогать у мангала. За столом становится тише.

Чувствую, сейчас оставшиеся женщины начнут расспрашивать обо мне. Неуютно передёргиваю плечами и на Юлю кошусь.

— Вы как хотите, но я бойкотирую ваш поход. После такого обеда лучше поспать примерно до весны, — усмехается Алефтина, потянувшись вилкой к мясу.

— Оставайся, мы Таню возьмём, — фыркает Ксения.

— Куда? — встрепенувшись, вытягиваю шею.

— Кататься на снегоходах, смотреть местные красоты и дышать свежим воздухом, — отвечает тётка.

— Угу, и морозить конечности. Вот что у тебя за любовь к экстремальным видам досуга? — ворчит Алефтина. — Оставайся со мной, Танюша, выпьем глинтвейн, попаримся, поплаваем.

— Скучно ты живёшь, Аля, — закатывает глаза старшая. — Юля, ты не передумала?

— Нет, я за любой кипиш, — хмыкает девушка, заправляя розовый локон за ухо.

— Наш человек! Что решила, Таня? — и опять всё семейство смотрит на меня.

— Я Марка оставить не могу. Да и с Матвеем нужно посоветоваться.

— Ребёнка с собой возьмём, нашла проблему, — машет рукой Ксения. — А с Матвеем зачем советоваться? Ты отдыхать приехала, вот и развлекайся, а он пусть подстраивается.

— Ксюша! — отдёргивает мама Гризли сестру. — Вот что за советы у тебя?!

— Нормальные советы. В первую очередь нужно думать о себе, а не о комфорте мужчины.

— То-то ты дожила до полтинника и так и не вышла замуж.

— И горжусь этим! — вздёргивает выше нос женщина.

Улыбаюсь ей искренне. Она меня восхищает. Такая грозная, суровая, настоящая бой-баба.

Три сестры переключаются на свои темы и спорят. А к нам возвращаются мужчины с очередной порцией приготовленного мяса. Марка Матвей на плечах несёт. Ребенок заливисто хохочет, зарываясь в рыжие волосы Викинга, и кричит, чтобы все посмотрели, как он высоко сидит.

— Снегоходы откладываются, Ксения, — басит один из друзей отца, имени которого я не запомнила. — Метель надвигается, сообщили только что.

— Вот так всегда, — прискорбно вздыхает женщина. Зато Алефтина радуется.

— Судя по прогнозам, мы здесь застрянем на несколько дней, — продолжает тему Александр Матвеевич.

— Умеете вы обламывать мне планы, — ворчит беззлобно Викинг и, обогнув весь стол, садится рядом. Спускает с плеч Марка и меня сгребает в объятья.

— Не всё же тебе нам обламывать, — фыркает Степан, заходя последним.

— Ты мне всю жизнь про Европу вспоминать будешь?

— Нет, ещё пару лет потрахаю мозг и, так уж и быть, отстану.

— Не скучаешь? — Гризли игнорирует друга и носом в висок утыкается.

— Нет, всё хорошо, — шепчу, смущённо вжимаясь. — Надо Марка на дневной сон уложить, иначе вечером будет капризным.

— Марк, ты наелся? — спрашивает мужчина.

— Да, — кивает сын, аккуратно отпивая компот из высокого стакана.

— Пойдём поспим немного.

Матвей поднимается вместе с нами и провожает к себе в спальню. Здесь тоже кровать, сделанная на заказ, большая, высокая. Одна стена полностью застеклена до самого пола, и виден лес. Кроме телевизора напротив кровати и одной тумбы больше из мебели ничего нет. Строгий минимализм в полном смысле этого слова.

Пока Викинг отпускает блэкаут-шторы, я переодеваю сына в сухую пижаму. Устраиваюсь в центре лежбища. Марк просит почитать книжку и протягивает планшет, за неимением бумажного варианта. Ищу подходящую сказку и совершенно не замечаю, как один медведь обходит нас и подбирается со спины. Зато сын его видит и брови хмурит.

— Ну что, где там наша сказка? — зевает один увалень, ложась на небольшом расстоянии от меня.

— Ты тоже будешь спать? — недоумеваю, оглядываясь. Кивает с плутоватой улыбкой.