Измена. Он полюбил другую (СИ) - Борзова Нюра

Огненная страсть поглощает нас, и не успеваю я опомниться, как мы уже стягиваем друг с друга одежду и бросаем ее на пол. Касания наших тел лишают меня остатков самообладания. Следующим ненужным атрибутом, летящим в сторону, оказывается кружевной лифчик. Яна наклоняется ко мне, её грудь прижимается к моей груди, и я поднимаю ее на руки, чтобы унести туда, где мы должны были любить друг друга все это упущенное время.

Я прерываю наш поцелуй лишь на несколько мгновений, чтобы без слов попросить у нее разрешения. Учитывая все, через что мы прошли, я должен знать, что Яна хочет меня так же сильно, как я хочу ее. Если у нее есть какие-то сомнения, она должна сказать мне об этом сейчас. Единственное, в чем я уверен, — так это в том, с кем хочу провести свою жизнь. Но вот читать мысли Яны я, к сожалению, не способен.

Мне нужно знать, хочет ли она быть со мной.

Яна кивает, отвечая на мой незаданный вопрос, а затем прижимается к моим губам своими. Когда ее язык снова скользит по моему, я почти останавливаюсь, зажав ее у ближайшей стены. Будь обстоятельства несколько другими, и я бы не тянул, взял Яну прямо здесь и сейчас. Но я не хочу, чтобы наш первый раз после примирения был поспешным. Мне не терпится добиться по-настоящему интимной близости. Если я не сдержусь сейчас, мы никогда не доберемся до кровати, где я смогу не спеша свести ее с ума.

Прежде чем оказаться на кровати, мы избавляемся от остатков одежды, чтобы больше нам точно ничего не мешало. Абсолютно голая, прекрасная, словно богиня, Яна присаживается на край кровати.

Затем она облизывает губы.

Я опускаю ладонь Яне на затылок, а она размыкает губы и подается навстречу, обхватывает мою твердую плоть ртом и качает головой вперед, насаживаясь короткими толчками. В какой-то момент головка моего члена упирается ей в горло, заставляя меня вздрогнуть, шелковистая мягкость ее рта не может оставить равнодушным. Поэтому приходится запутаться пальцами в прядях волос и потянуть, заставляя Яну отстраниться. Это невероятно приятно, но сейчас мне хочется совсем другого. Она поднимает на меня недовольный взгляд, блестящий от возбуждения, и я улыбаюсь в ответ.

— Ты заставляешь меня чувствовать себя неопытным подростком, отчаянно держащимся за последние крохи самообладания.

По ее лицу расползается понимающая ухмылка. Яна помнит ту ночь — мы были подростками и зашли, наконец, дальше поцелуев и неловких касаний. Она была моей первой… во всем, так же, как и я был первым для нее.

— Да, я помню того подростка и его уровень сдержанности. Ты не предупредил меня, что произойдет, если я вовремя не остановлюсь. До сих пор уверена, что ты сделал это специально.

— Специально, говоришь… — многозначительно тяну, легонько толкнув Яну назад. Она скользит по кровати, готовая и ждущая меня.

Я зарываюсь лицом между ее ног и не теряю времени, ртом прижимаясь к самым чувствительным местам. Проводя языком, я вспоминаю ее вкус. Когда я толкаю внутрь палец, ее бедра приподнимаются навстречу моим ласкам, по телу пробегают мурашки, и она вскрикивает от удовольствия.

Несмотря на то, что поначалу я возмущался ее настойчивыми просьбам показаться врачу, сейчас я бесконечно рад, что пошел на это. Кажется, с того момента прошла целая жизнь. Яна подо мной, ее потребность во мне равна моей потребности в ней, и я наконец дома, в том единственном месте, где я хочу быть.

Ее жадный рот накрывает мой, когда я устраиваюсь сверху. Мы прижимаемся друг к другу, и я не тороплюсь, наслаждаюсь моментами, которые мы растягиваем для себя и ради нашего брака. Руки Яны скользят по моей спине и бедрам, крепко сжимают и чуть царапают кожу. Я не могу удержаться от улыбки во время нашего поцелуя — Яна безмолвно, но достаточно нетерпеливо уговаривает меня поторопиться.

— Не могу дождаться, когда окажусь внутри тебя, — выдыхаю я ей на ухо, а потом прижимаюсь ртом к шее, ключицам, соблазнительной груди. Я играю с твердыми розовыми сосками, по очереди касаюсь их языком и пальцами, стараясь сорвать с губ Яны тихие стоны.

— Хватит тянуть время, я хочу тебя, сейчас, — Яна все еще знает, как разжечь во мне огонь. И я больше не вижу смысла сдерживаться.

Крепко ухватив Яну за бедра, я поднимаю ее ноги, а потом вхожу в нее до упора. С губ срывается даже не стон, скорее рык.

Но я полностью застываю на месте и не могу пошевелиться.

Яна узкая до невозможного, значит, я кое в чем снова фатально не прав.

— У тебя больше никого не было. Правда? — я уже знаю ответ, но мне нужно услышать его от Яны.

Она отрицательно качает головой, но ее взгляд не отрывается от моего. В глубине ее прекрасных изумрудно-зеленых глаз скрыта правда.

— Нет, не было.

Я никогда не был нытиком, но слезы застилают мне глаза, когда я смотрю на свою жену. Хотя я предал ее самым ужасным образом, она никогда не предавала меня. Она оставалась верна мне все это время, даже зная, что я изменяю. Даже имея все права на предательство. Даже будучи в курсе про планируемый мной развод.

— Вадим? — тихо шепчет Яна, смотрит на меня вопросительно. В ее взгляде снова мелькает неуверенность, виной которой — я сам.

— Просто думаю о том, что я самый счастливый человек на свете. Из-за тебя. Я люблю тебя, Яна. Я буду говорить тебе об этом каждый день до конца своей жизни. Ты спасла меня от себя самого. Ты — мое чудо.

По щекам Яны катятся крупные, блестящие слезы. Она открывает рот, но слова так и остаются а кончике языка. Все в порядке. Я заслужил тишину, Яна заслужила все время мира. А еще Яна заслужила снова почувствовать себя любимой.

Поудобнее перехватив ее ноги, я начинаю двигаться. Сначала медленно и аккуратно, потом — быстрее и жестче, старательно сдерживая себя, лишь бы не кончить слишком рано. В каждое движение я вкладываю все свои чувства. Яну накрывает волной удовольствия, и для меня нет ничего желаннее ее восторженных стонов.

Мы кончаем вместе, и Яна снова плачет, я чувствую, как она утыкается мне в шею, и соленые капельки оседают на моей коже.

Это не слезы печали. Это слезы любви.

Когда я наконец позволяю ей покинуть кровать и мои объятия, мы вместе идем в ванную, чтобы привести себя в порядок. Яркий свет на мгновение ослепляет нас обоих, но когда зрение проясняется, меня охватывает беспокойство, а в голове появляются тревожные мысли.

— Что случилось, Ян? — всю ее руку покрывают синяки разного размера и цвета.

— Не волнуйся, Вадим, ничего страшного. К нам приходили девчонки с курсов медсестер, и я позволила парочке попрактиковаться на мне в установке капельниц.

— Я сделал тебе больно?

— Если ты про руку — то нет, все в порядке. Но вот ходить мне завтра может быть сложновато…

— Прости, дорогая, но я совсем не чувствую себя виноватым.

Мы вместе смеемся, а потом я подхватываю Яну на руки, чтобы отнести в кровать. В нашу постель, чтобы мы заснули там в обнимку. Снова вместе. Наконец-то.

Глава 20

Яна

Вадим спит в моей постели… в нашей постели уже неделю, и каждая ночь кажется мне лучше предыдущей. То, как он обнимает меня, занимается со мной любовью и шепчет о чувствах, когда думает, что я сплю, разрушает последние преграды между нами. Я больше не могу лгать себе и говорить, что не люблю его. Потому что люблю. Очень сильно.

Это не входило в мои планы.

Но пока я не могу ответить Вадиму взаимностью. Мои сердце и разум еще не оправились от того, как весь мир перевернулся с ног на голову. Я смирилась с тем, что буду жить в браке без любви ради своего ребенка. За годы нашей семейной жизни, я перестала понимать, кем Вадим был на самом деле и чего хотел от жизни. Долгое время я не обращала внимания на его мечты и потребности. И к чему нас это привело? Не слишком ли поздно теперь что-то менять? Неужели мы упустили свой шанс стать счастливой парой?

Мы поженились молодыми, родился Костя, и у нас не было практически ничего. Только мы были друг у друга. С тех пор многое изменилось.