Ага, Глеб Германович, значит. Оке...
- Это Рейгис-младший, - представляет меня Гематогеныч.
Я морщусь. Во-первых, потому что в третьем лице о присутствующих не говорят, во-вторых, у меня имя есть.
- Да я понял уж. – Коля привстаёт и протягивает мне руку через монитор.
- Кирилл, - называю себя. – Глеб Германович мне любезно проводит экскурсию. Я очень рад.
Думаю, по моей кривой ухмылке Коля видит, как я рад. Просто лучусь от счастья.
- Да я понял уж. – Коля падает на своё место и снова утыкается в монитор. – Её из процедурной в палату отвели. – Это он сообщает Гематогенычу.
А мне хочется перегнуться и заглянуть в монитор беспардонному Коле со скудным словарным запасом. Что он там смотрит, у него на экране камеры что ли? О ком говорит, вообще?
- Пойдёмте, - тороплю своего провожатого. – Не будем людей отвлекать.
Почему-то всё происходит не совсем так, как я рассчитывал. Я ожидал, что меня встретят, чуть ли не на крыльце я подпишу документы о передаче власти. А мне отдадут коробку с фотографиями и сменной обувью папочки. Эту коробку я выкину в ближайшую мусорку.
Казалось, всё будет легко, как-то весело и ненапряжно. Но эта стерильная обстановка, скудная на эмоции, меня напрягает. Особенно после дорожного драйва. Уже жалею, что не настоял и не попросил передать документы и вещи почтой. Куда бы делись, выслали всё равно.
- У нас есть техническое помещение для лаборатории, там автоматические анализаторы, пойдёмте покажу. – Говорит Гематогеныч, прикрывая дверь комнаты, где остался странный Коля.
- Нет, нет, - машу ладонями, - не стоит. У вас - своя работа, у меня - своя. Вы тут что-то разрабатываете, проверяете. Не хочу отвлекать.
- По поводу вещей, там проблема есть.
- Не важно. В машину войдёт?
Гематогеныч странно причмокивает губами.
- Ну... Да, войдёт.
- Ну и всё тогда. Решим.
В приёмной так же тихо и безжизненно, как в коридоре и лаборатории. Мне кажется, здесь даже микробам станет скучно. Что они здесь разрабатывают, интересно? Хотя нет, не интересно.
Пожилая бесцветная женщина, видимо, секретарь, бухгалтер и юрист в одном лице подсовывает мне документы на подпись. Мельком пробегаю взглядом.
Да, Глеб Германович Самойлов по решению собственника, то есть меня, назначается и бла-бла... Ничего особенного.
Подмахиваю все экземпляры. Один, свернув трубочкой гордо протягиваю, как букет, Гематогенычу.
- Поздравляю. Вы директор. – Не дожидаясь, когда он возьмет бумагу у меня из рук, засовываю документы ему в карман. – Ну всё, пока! Удачи!
Хлопаю его по плечу. Настроение опять резко повышается, уже разворачиваюсь, чтобы уйти.
- Кирилл Станиславович. Вы сказали, что заберете...
- Да, давайте... – Делаю поторапливающий жест рукой. – Что там у вас? Коробка? Одежда?
- Коробка тоже есть. – Секретарша наклоняется и ставит на стол небольшой пластиковый контейнер с крышкой.
Как мило! Мне даже не надо будет это открывать, распаковывать, требушить, сразу с коробкой и выкину. Жизнерадостно улыбаясь от предвкушения обратной дороги и новой жизни подхватываю коробку под мышку.
- Ну ладно, я пошел... Не беспокойтесь, выход найду.
- Кирилл Станиславович. Вы меня не поняли. Нужно забрать не вещи... – Тон Гематогеновича мне не нравится. Прямо очень не нравится.
- А что, простите? – Слегка приподнимаю бровь.
- Простите, что не сказал напрямую, но вы бы не приехали иначе...
- Не понял.
Гематогеныч прикрывает глаза, как старая черепаха. Крепко жмурится.
- Снежана, она проснулась? – обращается к секретарше.
- Да, даже позавтракала.
Сердце замирает, будто размышляет, пора ли начать колотиться в панике или ещё рано. Всегда не любил загадки. Что-то темнят ребята.
- Пойдёмте, Кирилл Станиславович, я вас познакомлю кое с кем. – Пытается взять меня под локоть, но я вырываюсь. Ещё не хватало! Что я ему, институтка что ли?
- О ком вы? Что за хрень здесь творится?
- Пойдёмте, пойдёмте...
Темная дверь в конце коридора- единственная вещь здесь, которая выглядит, как живая. Обычная деревянная дверь, а не пластиковое белое полотно. Когда мы подходим к ней, я чувствую, как потеет ладонь, прижимающая контейнер к боку. Мне, блин, страшно!
Хоть бы речь шла о коте. Или собаке. Даже еноте или перуанской макаке!
Гематогеныч вежливо стучит и прислонив ухо к двери ждёт ответа.
Надежда, что он имел в виду животное тает. Слегка повернувшись ко мне Гематогеныч сообщает:
- Извините, Кирилл Станиславович, что вызвали вас так. Но, кроме вас у неё никого нет и мы не знаем, что с ней делать.
Глава 23.
В старых стенах шепчут тайны, готовые открыть секреты лишь тем, кто осмелится искать.
Кир
- Не понял. Что вы собираетесь... – Моя фраза повисает в воздухе.
Гематогеныч толкает дверь. И меня обдаёт острым запахом лекарств и химии, смешанным с какой-то пахущей хренью. Лаванда что ли?
Елейным голосом, слегка приоткрыв щель, Гематогеныч произносит:
- Зоя Михайловна, мы пришли.
Бли-и-ин... Точно не собака!
С любопытством заглядываю в комнату поверх головы своего низкорослого провожатого. Там царит полумрак, слабый свет пробивается сквозь неплотно задернутые жалюзи. Везде белоснежные жалюзи, а здесь темные. Больничная кровать, стоящая прямо перед дверью пуста.
По позвоночнику бежит неприятный холодок. Кого они здесь держат?
Тихое покашливание в углу, и я, не дожидаясь, пока Гематогеныч войдёт, широко распахиваю дверь.
Не сразу замечаю пожилую женщину, сидящую в углу в кресле-качалке. Моргаю, пытаясь привыкнуть к полумраку и дать возможность мозгу осознать то, что происходит.
Снова открываю глаза и уже не смущаясь разглядываю старушку. Обычная чистенькая сухенькая бабушка. Пучок на голове, платочек на плечах, из-под сизого вафельного халата выглядывают вязаные носки со снежинками. В руках быстро мелькают спицы.
Как она вяжет при таком освещении?
В углу, где она сидит, почти человеческая обстановка. Какие-то вазочки, картиночки... Торшер! В этом стерильном здании этот уголок выглядит так, будто бабулька сидит в зоопарке, а меня привели на неё посмотреть.
- Что за хрень? – Ошеломлённо произношу вслух.
- Зоя Михайловна, у вас сегодня гости. – Снова повторяет Гематогеныч. Повернувшись ко мне, шепчет. – Сегодня она в хорошем настроении, мы старались к вашему приезду.
- Чо? – машу головой. – Кто это вообще?
Чувствую себя конченым идиотом. Тем более, что бабулька уже отложила вязание и смотрит на меня пристальным взглядом матёрого следователя. Но уже через секунду ее взгляд меняется, становится наивным и детским.
- Проходите, раз пришли. – Дребезжит старческим голосом. – Глебушка, ты печеньки мне принёс?
Гематогеныч лезет в карман и достаёт оттуда пару крекеров. Зайдя в комнату, кладёт их на стол.
- Зоя Михайловна, может чайку попьём?
Бабулька, охая, поднимается и шаркает к столу. Присаживается на табуретку и радостно засовывает в рот крекер.
А я так и стою у дверей, вжавшись в косяк. Мне пиздец, как неловко. Бабушка ест, и сравнение с зоопарком становится ещё сильнее.
- Сейчас Снежана чай принесёт, тортик. Будете ведь тортик? – Гемтогеныч противно сюсюкает.
Делает странные движения головой, показывая мне, чтобы я сел рядом.
- Можно свет включить? – Отлипаю от стены и рукой шарю в поисках выключателя.
- Нет, не надо! – Рявкает Гематогеныч одновременно с щелчком переключателя.
Яркий свет заливает палату, а женщина вздрагивает и откидывается назад, закрывая лицо с хриплым стоном.
- Снежана! – Орёт Гематогеныч и придерживает бабульку, чтобы та не рухнула назад.
С ужасом наблюдаю за происходящим, не зная, что делать. Вновь щелкаю выключателем, погружая комнату в полумрак, и бабулька издаёт странный надрывный вопль.
Да блин!
