— Ты так думаешь? Он развернул ее к себе.
— Мы устраним элемент случайного и ненужного риска, — уверенно сказал он. — Когда сегодня в баре я разговаривал с Джиной Кэпвелл, честно признаюсь тебе, мне стало страшно. И тогда я понял, что мы не должны жить по указке других людей. У нас с тобой, Сантана, тоже есть право быть счастливыми!
На лице Сантаны появился испуг.
— А что хотела Джина?
— Она увидела нас в ресторане, подумала, что у нас роман, о чем сразу и недвусмысленно намекнула. Она считает, что если ей удастся уличить тебя в супружеской измене, она сможет вернуть себе Брэндона. И добиться отмены решения о твоем опекунстве над ним.
— Понятно, — пораженно прошептала Сантана. Она почувствовала, как ее охватывает страх.
— Но… — добавил Тиммонс.
— Что «но»? — она обернулась.
— У нее нет доказательств! И мы не дадим ей возможности получить их!
— Кейт, нельзя ее недооценивать… Джина очень умная женщина и, если она берется за какое‑нибудь дело, она обязательно доводит его до конца.
Тиммонс покачал головой.
— Сантана, не забывай, что на карту также поставлен вопрос о моей карьере. Пресса уничтожит меня, если что‑нибудь пронюхает о моем романе с женой их любимого полицейского! Но все будет нормально, если мы будем соблюдать необходимые меры предосторожности.
Сантана растерянно посмотрела на Тиммонса.
— Мне странно слышать такие речи из твоих уст… Мне кажется, что только что ты сам совершил весьма неосторожный поступок. Тебе не следовало приезжать сюда в такое позднее время…
— Но ведь ты сама просила об этом!
Она отвернулась.
— Да. Я сама не знаю, что на меня нашло! Это все из‑за Круза. Мне показалось, что он навсегда бросает меня и я остаюсь совершенно одинокой до конца своих дней…
Тиммонс снова обнял ее.
— Я не знаю, был ли этот поступок моим последним безумным поступком. Наверное, нет…
Он потащил Сантану за собой на диван и стал торопливо расстегивать на ней халат. Поначалу поддавшись, она затем оттолкнула его и вскочила.
— Кейт, мы не можем это делать сейчас. В соседней комнате спит Брэндон.
Она поспешно запахнула халат, завязывая пояс.
— К тому же Круз может вернуться…
Тиммонс сидел на диване перед журнальным столиком, на котором Круз оставил документы, касающиеся всех дел окружного прокурора. Взгляд Тиммонса упал на папки.
— Что это? — с удивлением спросил он. — Откуда они взялись? Весьма знакомые документы.
Он стал перебирать бумаги одну за другой.
— Круз сегодня изучал их, — сказала Сантана, — целый вечер.
— Зачем это? Интересно…
— Он ничего не говорил мне.
— Что же он задумал?..
— Ты, что — боишься, Кейт?
— Вообще‑то это все старые дела, которые были мной выиграны…
Тиммонс положил папку назад на стол. Он был явно и взволнован тем, что увидел. Интересно, не пронюхал ли Круз чего‑нибудь?
— Круз что‑то подозревает, — сказала Сантана. Тиммонс встал и подошел к ней.
— Как хорошо, что он не смог оценить тебя по достоинству!.. — льстиво сказал он. — Ведь тогда мы бы не полюбили друг друга. А это было бы ужасной, невосполнимой потерей для меня.
Он взял ее за пояс халата и привлек к себе. Сантана не нашла в себе сил сопротивляться. И он стал покрывать жадными поцелуями ее лицо, руки, плечи…
Тиммонс действительно недооценил Джину Кэпвелл. В тот момент, когда он наслаждался любовью с Сантаной, Джина, затаив дыхание, стояла у окна гостиной и наблюдала за тем, как жена Круза Кастильо изменяет ему с Кейтом Тиммонсом…
Дэвид отступил на шаг и сказал:
— Это правда. Я всегда любил только Мадлен.
— Неплохой ход, Дэвид! — едва заметно улыбнувшись, сказала Джулия.
— Не это неправда! — воскликнула Шейла. — Ты только хотел воспользоваться ее богатством!
Она повернулась к Джулии.
— Дэвид не любил Мадлен, иначе он никогда бы не стал моим любовником!
Он повысил голос.
— Я хотел отплатить Мадлен той же монетой за все ее похождения… Но у меня ничего не вышло.
Обманутые Дэвидом женщины с сожалением смотрели на него.
— Что вы молчите? — с презрением в голосе спросил Лоран. — Что, не нравится?
Ни Джулия, ни Шейла не отвечали.
— Ну, так в чем дело? — он развел руками. — Вы же хотели услышать правду! Вот вам правда!.. Слушайте ее… Или не можете? Смелости не хватает… посмотреть истине в лицо?
— Я могу, — улыбнувшись, сказала Джулия. — Продолжай, Дэвид. Мы с удовольствием послушаем всякие пикантные подробности вашей семейной идиллии.
— Я встречался с Мадлен за день до ее смерти. Я обнял ее…
— Мадлен, неужели ты не видишь, как я люблю тебя? И с каждым днем моя любовь становится все сильнее и сильнее…
— Нет, пожалуйста, ничего не надо говорить. Мы совершили много ошибок. Может быть, простим друг другу все, я ведь тоже люблю тебя, Дэвид?
— Я поцеловал ее… — он помолчал. — Никто не сможет заменить мне Мадлен. Никто!..
Шейла смерила его недоверчивым взглядом.
— А я чуть было не поверила тебе… Он с сожалением посмотрел на нее.
— Шейла, почему ты не сознаешься в том, что сделала?
— Я не убивала Мадлен! — воскликнула она. — Клянусь перед Богом! Это не моя вина. На мне нет ее крови. Но… если мы невиновны… то кто же тогда убил ее?
В разговор вмешалась Джулия.
— Кто? — помахивая пистолетом, с улыбкой сказала она. — Перестаньте разыгрывать передо мной комедию! Я не верю вам обоим.
Лоран сделал шаг навстречу Джулии.
— Дорогая, я всегда говорил тебе только правду…
— Не приближайся, Дэвид! Не надо слов, ты уже все сказал!
Но он решился на отчаянный шаг. Дэвид стал приближаться к Джулии, неотрывно глядя ей в глаза.
— Ты ведь не выстрелишь в меня, — тихо произнес он.
Шейла почувствовала, что сейчас наступает очень удобный момент для того, чтобы перехватить инициативу. История повторяется. Сначала она выясняла свои отношения с Дэвидом, и Джулия воспользовалась этим. Теперь Джулии предстоит то же самое. Шейла не упустит свой шанс… Благо, ружье, которое она отшвырнула в сторону лежало теперь недалеко от нее.
После того, как Кортни ушла, Перл остался один. Его сосед Оуэн Мур уже спал, но Перлу было не до сна.
Он по–прежнему намеревался добраться до содержимого архива доктора Роулингса.
Услышав в коридоре шаги, он осторожно подобрался к двери и выглянул в окошечко.
Это был главврач клиники. Он прошел по коридору с небольшим чемоданчиком в руке. Остановившись у двери своего кабинета, он открыл замок, вошел в комнату и вышел оттуда буквально через несколько секунд. Но чемодана с ним уже не было…
Перл решил, что нельзя упускать такую возможность. К тому же, проходя по коридору, мимо палаты Перла, Роулингс крикнул санитару:
— Генри, я ухожу отдыхать…
Спустя несколько минут, когда все утихло и в коридоре было пусто, Перл с фонариком в руке выскользнул из палаты и пробрался к двери кабинета доктора Роулингса. Вытащив из волос шпильку, которую он позаимствовал у Кортни, Перл осторожно покопался в замке, и на удивление быстро открыл его.
— Вот что значит жизненный опыт! — удовлетворенно прошептал Перл, заходя в кабинет.
Чемоданчик доктора Роулингса стоял на столе. К счастью, замки оказались открыты. Перл открыл чемодан и посветил фонариком. Здесь лежали лишь несколько магнитофонных кассет, на которых были написаны разные имена, в том числе и «Келли Кэпвелл».
Увлеченный делом, Перл не услышал, как сзади к нему кто‑то подошел и положил руку на плечо. Почувствовав прикосновение, Перл вздрогнул и резко обернулся.
Перед ним стояла Келли.
— Господи! Келли, почему ты не спишь? Что ты делаешь здесь?
— Ты оставил дверь открытой.
— О, черт возьми!
Перл бросился назад и захлопнул дверь. Это было сделано очень вовремя, потому что спустя несколько мгновений после этого по коридору прошел санитар.
— А что ты делаешь здесь? — удивленно глядя на стол, спросила Келли. — Что это такое?
