Таннер (ЛП) - Регнери Кэти

Свет в квартире гаснет, а я стою рядом со своей машиной, положив руки на голову с бешено колотящимся сердцем от злости. Устранение этой проблемы обойдется в 1000 долларов или больше. А пока мне придется разъезжать с надписью “мудак”, нацарапанной на моей машине. Да пошло оно всё!

Если она совершит что-нибудь безрассудное, ты сможешь выдвинуть обвинения.

Возможно, МакКенна права.

Я возвращаюсь в бар, высматривая людей, которые были свидетелями вандализма. Может они согласятся дать полиции описание Рамоны, чтобы Джо мог ее арестовать.

- Куда они пошли? - спрашиваю я Рину. - Те двое туристов?

- Ох, прости. Они ушли.

Дерьмо.

- Куда?

Она пожимает плечами.

- Я не спрашивала. Извини.

Итак, никаких свидетелей. Отлично.

Я замечаю, как МакКенна пробирается сквозь толпу обратно к бару. Она смотрит на меня, и я машу ей на дверь.

- Все в порядке?

- Рамона расцарапала мне машину, - говорю я ей.

- Что? Когда?

- Только что.

- Кто-нибудь видел ее?

- Двое туристов пришли и сообщили об этом, но они уже ушли.

- Ты должен сообщить в полицию, - говорит она. - Давай подадим заявление. Прямо сейчас.

Я делаю глубокий вдох и сердито фыркаю, все мое ликование от поцелуя с МакКенной и победы над Рамоной давно прошло.

- Какой смысл? Без свидетелей это ее слово против моего.

- Она угрожала тебе менее пятнадцати минут назад. Все это слышали.

- Все равно даже в случае порчи имущества это ее слово против моего.

- Ладно, хорошо, но полиция обратила бы на нее внимание.

- И что?

- Ты меня не слушаешь, - говорит МакКенна, наморщив лоб. - Я имею в виду...

- Я понимаю, о чем ты! - рявкаю я на нее. - Но к черту всё это. Я просто хочу домой.

Она упирает руки в бока и пристально смотрит на меня секунду, после чего пожимает плечами.

- Отлично. Поехали домой.

***

Мы едем обратно на турбазу без музыки и болтовни, я чувствую себя разъяренным и упрямым, она отодвинулась от меня, копаясь в своем телефоне. После нескольких минут тишины она делится тем, что у нее на уме.

- Умышленный вандализм, причинивший ущерб на сумму свыше 850 долларов, на Аляске квалифицируется как уголовное преступление класса С, - объявляет она. - Может на улице есть дорожные камеры или...

- Прекрати, - ворчу я, не желая ничего слышать. Я хочу добраться до дома, лечь спать, проснуться завтра и с помощью YouTube изучить вопрос, как отполировать царапины.

- Я тебя не понимаю, - говорит она, убирая телефон обратно в сумочку и опуская стекло.

- Что не понимаешь?

- Эта женщина преследовала тебя целый год. До такой степени, что прошлым летом ты уехал и стал искать в Интернете фиктивную невесту, чтобы избавиться от нее. Почему ты не пойдешь в полицию? Почему ты не сообщишь о ее поведении? Почему ты не попросишь о помощи?

Я настаиваю на своем.

- Потому что мне не нужна помощь. Я сам справлюсь.

- Ага, - усмехается она. - Ты очень хорошо справляешься.

- Я не заметил, чтобы ты жаловалась, когда я оплатил твой перелет сюда и предложил тебе бесплатное проживание.

- Ух ты, - бубнит она. - Ты ведешь себя как последняя сволочь.

Я знаю, что я сволочь. Прекрасно осведомлен. Но, черт возьми, я не хочу идти жаловаться в полицию, как маленькая испуганная сучка. Я хочу разобраться с этим сам. И, может быть, если повезет, Рамона выплеснула весь свой гнев, исцарапав мою машину. Мы унизили ее. Она испортила дверцу моей машины. Мы в расчете. Может, теперь все закончится.

- То, что я не хочу поступать по-твоему, не говорит о том, что я сволочь, - бормочу я.

Мы въезжаем на территорию турбазы, и я останавливаюсь перед своим домом, но прежде чем успеваю сказать “спокойной ночи”, МакКенна захлопывает дверь и взбегает по лестнице, даже не оглянувшись на меня. Я успеваю лишь моргнуть, когда входная дверь захлопывается.

- Черт! - выкрикиваю я, колотя по рулю, от чего у меня лопается мозоль, которую я натер, коля дрова этим утром.

Я подумываю постучать в свою дверь, чтобы извиниться перед ней или, по крайней мере, еще раз поблагодарить ее за все, что она сделала для меня сегодня вечером, но раздумываю. К завтрашнему дню она остынет.

Я надеюсь.

***

МакКенна

Воскресенье я провожу, перекраивая рабочий костюм и избегая Таннера, что не так уж и сложно. В его хижине есть все необходимое: яйца на завтрак, ветчина и сыр на обед и микроволновая печь, чтобы разогреть замороженную лазанью на ужин.

Я просматриваю свои любимые фильмы на Netflix, пока подшиваю юбку и блузку, а после обеда звоню в учреждение, где ухаживают за Мими, чтобы узнать, как у нее дела. Я рада слышать, что она смотрит фильмы в комнате отдыха и посещает занятия йогой. По-видимому, она и еще одна проживающая поссорились из-за того, кому принадлежали красные отделанные вышивкой тапочки Мими, но в итоге забыли о споре через двадцать минут, когда другая женщина ушла в них. Медсестра заверила меня, что такое поведение является стандартным и не должно вызывать беспокойства, но я сделала мысленную пометку прислать ей новые тапочки.

Когда вечер переходит в ночь, я собираюсь посмотреть следующий эпизод моего любимого реалити-шоу “Любовь с первого взгляда”, когда раздается стук в мою дверь. Я открываю ее, собираясь с духом, чтобы продолжить перепалку с Таннером, но с удивлением обнаруживаю на крыльце Харпер, Паркер и Рив.

- Привет, - говорит Паркер, протягивая бутылку просекко.

- Мы подумали, что не помешает устроить тебе девичник, - добавляет Харпер, держа в руках корзинку с пилочками и лаками для ногтей.

Рив протягивает мне упаковку печенья Oreos.

- Для печенья всегда найдется время.

- Проходите, - говорю я, отступая в сторону, чтобы они могли зайти в домик своего брата.

Поскольку я весь день провела на диване со своим рукоделием, здесь есть место только для одного человека. Харпер плюхается на него, в то время как Паркер выбирает подушку на полу, а Рив выдвигает маленький табурет из-под кофейного столика. Я собираю костюм, который закончила подшивать, и несу его в спальню, чтобы занять место для себя, пока девочки разливают вино и раскладывают печенье.

Когда я присоединяюсь к ним, Паркер протягивает мне стаканчик вина.

- Может, выпьем за моего придурошного брата? - спрашивает она, и в ее глазах вспыхивают огоньки.

Я удивлена. Думала, они пришли, чтобы вступиться за него, но, похоже, я ошибалась. Мы чокаемся пластиковыми стаканчиками и допиваем сладкое вино.

- Он такой упертый, - заявляет Харпер.

- И любит командовать, - добавляет Рив.

У меня возникает импульсивное желание защитить его — сказать им, что он не так уж плох, что странно, потому что весь день я веду с ним воображаемые беседы, жалуясь на те же вещи, которые их тоже раздражают.

- Не может сойти с намеченного пути, - говорит Харпер. - Это факт.

- Помнишь школьный автобус? - спрашивает Паркер. - Какой кошмар.

- Расскажите эту историю! - просит Рив.

- Я расскажу, - отзывается Харпер, доедая Oreo и вытирая руки о свои коротко обрезанные шорты. - Когда наша мама умерла, Рив была совсем маленькой, Сойеру было четыре, а Паркер - пять. Мы с Хантером уже учились в старших классах, и в сентябре Таннер должен был пойти в первый класс средней школы. Первый учебный день подкрался незаметно, мы с Хантом, как обычно, сели в автобус до Скагуэйя, но Таннер...? Нет. Он не сел. Отказывался ехать. Не хотел выходить из машины, даже когда папа довез его до школы. Папа пытался вытащить его из машины, но Таннер в свои тринадцать лет был уже довольно большим. Директор, который, должно быть, заметил стычку на улице, направился к машине и сказал, что Таннер не должен заходить в здание, пока не будет готов, но если они не разберутся с проблемой в течение трех дней, он будет исключен за прогулы. Папа пытался урезонить Таннера, пытался торговаться с ним. Безрезультатно. Ничего не помогало. Он не хотел ходить в школу, поэтому наш отец сдался и забрал его обратно домой.