Зимнее солнце - Аксой Бейза

– Братишка, – прошептала я себе под нос. Мой взгляд был прикован к белому небосводу. Снежинки падали на землю, словно темные чернила, несмотря на свою белизну. – Что случилось той ночью?

Казалось, что он вот-вот выйдет из-за тех густых зарослей впереди. С знакомой интонацией он сказал бы:

– Вставай, а то пятую точку отморозишь, а потом будешь реветь, как обычно.

Хоть я и не плакала, но часто ныла, когда у меня что-то болело, становясь просто невыносимой для окружающих.

Лежа в постели и смотря фильм в своей комнате, я кричала ему:

– Вскипяти воды!

– Ага, конечно! Может, еще и в грелку налить?

– Ну налей.

– Ложись спи и стойко терпи боль. Будь мужиком, в конце концов, чья ты сестра?

– Уж ты-то точно знаешь, как быть настоящим мужиком: есть, пить, рыгать, драться и спать. Я полностью с тобой согласна.

Он открывал дверь и швырял в меня подушку.

А потом приносил мне в постель и грелку, и чай, и шоколад, и суп.

Опустив голову, я прижалась лбом к коленям и обхватила их руками. Это было словно вчера. Как будто он только вчера ушел из дома. Надо было умолять его остаться, вцепиться ему в ноги и не отпускать, даже если бы он волочил меня по полу, не позволять ему уйти. Нужно было сделать все возможное, чтобы он не ушел. Или идти вместе с ним. Если бы я поддержала его, присутствовала в его жизни, был бы он сейчас рядом со мной?

Из-за холода я не могла пошевелить ни пальцами, ни руками, из носа текло, я окоченела, но я могла поклясться, что, несмотря на эту снежную зиму, где-то в глубине меня бушевал огонь.

Когда дверь за моей спиной с шумом распахнулась, я мгновенно вскочила на ноги. На нем были темно-серые спортивные штаны и черная футболка с короткими рукавами; ноги босые, мокрые волосы растрепаны. Когда он вышел из дома и наши взгляды встретились, его брови нахмурились. Убрав руку с дверной ручки, он потер переносицу, а затем провел рукой по лицу и волосам. Он думал, что я ушла?

– Что случилось? Что-то случилось с волком? Поднялась температура?

– Нет, – сказал он твердым голосом. – Его состояние не изменилось.

Я не могла смягчить выражение лица в присутствии этого человека, потому что ощущала, что рядом с ним должна быть начеку. Я понимала, что мне пора уходить отсюда.

– Я пойду, – произнесла я, направляясь к двери, чтобы забрать пальто, шапку, шарф и сумочку. – Надеюсь, волк поправится. Но лучше отвези его к ветеринару. Впрочем, я сомневаюсь, что даже там найдется подходящее для него оборудование.

– Как ты поедешь? – Я услышала, как он вошел за мной, придерживая дверь.

– По дороге внизу проезжают снегоуборочные машины. Сяду на одну из них. В общем, уеду так же, как и приехала сюда.

– Метель усилилась, вряд ли рабочие смогут выйти на смену в такую погоду.

В тот момент, когда я брала пальто с кресла, он уже стоял передо мной. Просунув руки в рукава пальто, я высвободила волосы, застегнула пуговицы и наконец взглянула на него.

– Значит, пойду пешком.

– С такой ногой? В такой снегопад? – Он рассмеялся, запрокинув голову и закатив глаза. – Не смеши меня. Если подождешь, пока закончится снегопад, я отвезу тебя на остановку.

– Никто тебя ни о чем не просит, – ответила я ровным тоном и прошла мимо, не обращая на него внимания. Мои шарф, шапка и сумочка были на кухне. Войдя, первым делом я посмотрела на огромного волка, который все еще неподвижно лежал на столе. Я остановилась на несколько секунд, чтобы убедиться, что он дышит, и увидела, как его грудь медленно поднимается и опускается. Он был жив.

Я обмотала шарф вокруг шеи и надела шапку, затем достала из сумочки телефон. Возможно, если я смогу связаться с кем-нибудь и сообщить, что застряла тут, мне помогут. Невероятно, что я прыгнула в автобус до Кайрадага и приехала сюда, даже не подумав о том, как буду возвращаться. Хотя невероятным было все, что происходило сегодня с самого утра.

Увидев, что связи нет, я машинально подняла телефон повыше и с недоумением уставилась на экран. Понятное дело, что в лесу не было сигнала, но здесь-то он должен быть?

Деревня. Это место далеко от деревни. Здесь только один дом. И много снега. И волки. И озеро, которое я так и не увидела.

Сзади раздался голос:

– Даже если ты поднимешься на крышу, связи все равно не будет.

Опустив руку и повернувшись к нему, я увидела, что он стоит, прислонившись плечом к холодильнику, со скрещенными на груди руками.

– Вообще ничего нет, что можно было бы использовать для связи, даже рации? – Я удивленно подняла брови, думая, что он издевается надо мной. Он не мог добровольно отказаться от общения с внешним миром, заперев себя в этом доме. Непонятно, что это для него – лечебная терапия или способ самоистязания, – но ни один человек не сможет долго это выносить.

Он отрицательно покачал головой.

– Приезжающие сюда не хотят, чтобы их нашли. Ты не думала об этом, когда поднималась на огромную гору?

– Мне никто ничего не сказал! – В тот момент мне захотелось что-нибудь швырнуть в него, но в моей руке был только телефон, поэтому я прикусила губу и спрятала телефон в карман. – Слушай, мне нужно идти. – Приближался вечер. Совсем скоро стемнеет. Мне нужно было выбираться отсюда как можно быстрее.

– Как ты пойдешь с такой ногой? – снова спросил он, показывая пальцем на мою перевязанную голень. – Если считаешь, что не станешь легкой добычей для волков, то, конечно, иди. Караеля, который мог бы тебе помочь, тоже нет.

Моя челюсть отвисла от удивления.

– Если я пробуду здесь до наступления темноты, то уже не смогу уйти до утра.

– Молись, чтобы уйти хотя бы утром, – прошептал он, направляясь к волку. – Потому что я уже давно слышал о надвигающейся буре.

– Я ухожу. – Я не желала терять время на раздумья. Нога была в порядке, и я могла идти. Он стоял рядом со мной, когда я взяла окровавленный нож, который бросила в волка, и вытерла его грязным полотенцем, валявшимся рядом.

– Не совершай глупости.

– Человек, который привез меня сюда, ясно дал понять, что они работают посменно. Может быть, он все еще где-то здесь, поблизости. У меня будет шанс поймать его внизу. Он не мог сделать всю работу так быстро. Наверное, сейчас он как раз заканчивает или, может быть, все еще работает.

– Что за чушь ты несешь, Караджа. Успокойся и не дергайся. Я сказал, что утром отвезу тебя.

– Заткнись! – Я возмущенно повернула голову в его сторону. – Я осталась только потому, что ранила волка. Я не знаю, прикидывался ли Али Фуат Динчер или говорил серьезно, но с этого момента мне абсолютно все равно, вернешься ты в Стамбул или нет. И если в этой истории кроется что-то еще, я сама это выясню. Мне не нужна чья-то помощь. – Он стоял рядом со мной. Когда он повернулся лицом к свету, показалось, что его золотисто-карие глаза почернели. – Ты можешь оставаться здесь столько, сколько тебе хочется. Хоть умри на этой безлюдной горе, без связи, без транспорта… Мне плевать!

Поскрипывание пола было единственным звуком, который сопровождал меня, когда я шла к двери. Открыв ее, я столкнулась с потоком ледяного воздуха, обрушившегося на меня.

– Ты действительно думаешь, что жалкий кухонный нож защитит тебя от опасностей этого леса? – произнес он насмешливо, стоя в дверном проеме, спрятав руки в карманы спортивных штанов.

Я молча вышла и громко хлопнула дверью. Еще недавно чистый двор теперь был укрыт пушистым снежным ковром. Обмотав шарф вокруг лица так, чтобы открытыми остались только глаза, я пошла прямо, стараясь не обращать внимания на боль в ноге. Все, чего я хотела – выбраться отсюда.

Что я вообще тут делаю? Я удивилась, осознав, что за сегодняшний день задала себе этот вопрос уже несколько раз. Если бы, узнав о том, что мой рейс отменен, я поступила разумно и вернулась домой, то сейчас бы лежала в теплой постели, смотря фильм и уплетая что-нибудь вкусненькое. Но нет, Караджа вечно попадает в неприятные ситуации, потому что Караджа не думает о последствиях, Караджа безрассудная, и в один прекрасный день ей это дорого обойдется.