Прятки с любовью (СИ) - Софт Жанна

— Немного укачало в самолете, — солгала я, впрочем, и правда, ощущая тошноту.

Марк быстро на меня посмотрел, и наши взгляды на мгновение встретились. Внутри меня все сжалось.

Я таю, как сладкая мороженка на солнце. Но этого делать нельзя! Разве я не должна следовать установленному плану? Иначе я окажусь в пригороде, с кучей детишек и одноногим мужем. Господи прости! Определенно, не такое будущее я воображала себе, когда папочка пробирался в мою спальню ночью?

Иногда мне хотелось винить во всем свою мать. Иногда — сестру. Ведь Нику он не трогал. Почему, интересно?

Я не обсуждала это с семьей, а они никогда не спрашивали. Но разве сложно было догадаться? Ладно, плевать. Это было сто лет назад.

И тогда мне приходилось терпеть все не ради дворца восемнадцатого века, конюшни и собственного СПА. А всего лишь из-за перловки на завтрак, и колготок от сестры.

Зачем я об этом думаю, вообще? Проклятье.

— Ваши номера готовы, — сообщает администратор отеля на английском языке, и широко улыбается.

Но дам руку на отсечение, что молодой человек за стойкой родом из наших краев. Украина, Беларусия, или матушка Россия. Но раз скрывает свою национальную принадлежность, слыша речь туристов, то, вероятно, стыдится. Что ж, не он один тут пытается скрыть свое темное прошлое.

— Отлично! — Татьяна спешно подбегает к стойке и берет две карточки.

Одну от нашего с ней бунгало, вторую от места жительства Димы и Марка.

Солнечный составляет все чемоданы на тележки для разных портье, после чего мы следуем за багажом, к гольфкару который относит всю четверку по пирсу, сквозь лазурь водной глади к деревянным бунгало.

Мы с Димой сидим рядом, Марк с Таней к нам спиной. Я поглядываю на Нагольского, тот кажется сосредоточенным, сотовый из рук не выпускает. Словно бы ждет чьего-то звонка. Я сплетаю наши пальцы, чтобы напомнить о себе, он нежно целует меня в висок. Идиллия.

Гольфкар останавливается на самом краю пирса.

Если в этом мире есть рай, то это он.

От яркого цвета воды — в глазах рябит. Гольфкар остановился возле одной из вилл, что имела собственный выход к воде. Конечно, я уже успела привыкнуть к роскоши, но это все равно впечатляло. Как все-таки просто попасть в рай при наличии денег.

Вздыхаю и осторожно встаю на раскаленные доски пирса, подмечаю, как сразу трое мужчин, включая портье, делают движение в мою сторону, желая подать руку.

С запозданием осознаю, что недостаточно хрупкая леди и стоило принять знак внимания хотя бы от одного. Таня отмечает эту сцену с долей ревности и тут же повисает на руке Марка, бойко что-то ему рассказывая.

Отель уходил далеко в океан. И если у нас было отдельное бунгало, то в середине комплекса располагался кинотеатр, главный корпус, ресторан, СПА и спортзал. Впрочем, последние два — были и в домиках.

Портье резво выгружает наш багаж, пока мы входим в тень помещения и оглядываемся.

— У меня идея! — выдает Татьяна, — Может быть, мы с Марком заселимся, чтобы вам с Димой не мешать? Расселение мальчик/девочка куда интереснее.

Обратилась Ларина ко мне, конечно,считая, что ее идея хороша, но громко и через всю комнату.

Во всяком случае, мне так показалось. Короче, у меня не было шансов. Таня взяла цель, и ничто уже не могло ее остановить.

Я смотрю на Диму вопросительно, и тот одобрительно кивает. Хотя изначально план был другой. Таня должна была стать моей наперсницей, мешать нам с Димой сблизиться, и при этом не забывать подкатывать к Марку.

— Что ж, отличная идея, — говорит Нагольский и опускается на диван, в поисках вай-фая, — Мне надо совершить пару звонков, а вы пока располагайтесь.

Он сухо улыбается, даже не глядя на меня. Понимающе киваю.

Иду к лестнице на второй этаж, и краем глаза улавливаю, как Марк подхватывает чемоданы от Луи Уитон, и следует за мной. Таня идет к подарочной тарелке с фруктами и берет банан, садится напротив Димы.

Правда, будет делать вид, что для меня старается? Нагольского ждет то еще шоу.

Тяжелые шаги Марка отчетливо слышатся у меня за спиной. И я буду недостаточно честна перед собой, если не буду надеяться на то, что он любуется мной. Так же, как и я — им. Или это по-детски наивно?

Открываю одну из дверей, и попадаю, как раз на спальню. Вид открывался роскошный. Панорамные окна, огромная джакузи прямо у кровати, выход на террасу с гамаком. Широко улыбаюсь, развернувшись к Марку.

И встретив его мрачный взгляд, скисаю.

Ах да, точно. Мы же в ссоре. Я на него обиделась, он пытался сдать меня Диме! А ведь так не договаривались?

— Вижу, ты отлично постаралась той ночью, — едко говорит Солнечный, — Такие роскошества для тебя одной. Видимо и правда, так хороша.

Приподнятое настроение улетучивается мгновенно. Волна жара обдает меня стремительно, застилая алой пеленой гнева глаза, угрожая трансформироваться в слезы, которые я старательно удерживаю, не давая истинным эмоциям выплеснуться наружу.

Прежде чем успеваю понять, что происходит, вскидываю руку и даю ему пощечину. Вышло так внезапно и громко, что на мгновение ко мне вернулось самообладание.

Лицо Марка окаменело. На заросших, осунувшихся щеках проступила красная пятерня, а его ноздри яростно затрепетали. Он с усилием берет себя в руки, и с ехидной ухмылочкой трет щеку.

— Жаль, что моей зарплаты хватает только на оплеуху от тебя, Светлана.

У меня словно отнялся язык. Лишь смотрела в его глаза, тяжело дыша.

Марк

Ее глаза блестели от слез. Клянусь, еще одно мгновение и она расплачется. Что ж, я сделал что хотел. Теперь больно и ей. Только зачем?

Думаю, глупо делать вид, что я совершенно равнодушен к ней. И после того вечера, когда мне пришлось оставить Самойлову и Нагольского одних, я буквально сходил с ума.

Теперь я понимаю смысл всей этой романтической бредятины. Про муки любви и так далее.

Ревность выедала меня изнутри. Ярость — снаружи. И главное, не было понимания, как это все решить.

Если поступать правильно, то мне следует уволиться. Уйти, и не мешать им. Судя по всему, Нагольскому она искренне нравится. Между нами ничего не было, а это значит, что она почти чиста.

Пусть доведет начатое до конца, а я должен уйти. Должен. Но не мог.

Как не смог отказаться от этой поездки. Зачем я поехал? У меня же был отпуск намечен, мог бы подумать обо всем и решить, куда идти дальше.

Но нет, я здесь. Вновь задеваю Свету. Чтобы ей было так же больно, как мне. Правда, я почти уверен, что она не испытывает и четверти того, что я.

— Зачем ты это говоришь? — ее голос едва слышится в шуме прибоя, и ветра, что врывается сквозь открытые окна бунгало, — Хочешь обидеть меня, я понимаю…

Ах, этот блядский тон психиатра!

— Ни хрена ты не понимаешь… — рычу буквально в ее лицо, нависая над хрупкой стервой и желая только одного — обнять.

Прижать теплое, нежное тело к себе, и ощутить его упругие изгибы, прошептать, что все будет хорошо. Что я смогу ее спасти от Воронина не хуже Дмитрия Васильевича.

Но стою как истукан.

Она отступает, надевая ледяную маску безразличия. Обхватывает себя руками и в тон мне говорит:

— Это ты хотел сдать меня Диме. Я вынуждена была не допустить этого.

— Ты, правда, думаешь, что я ему обо всем не рассказал?

На самом деле, я, конечно, ничего не раскрыл боссу. Момента найти не смог, в этой беготне с документами и сборами. Да и как о таком скажешь?

Ваша зазнобушка чуть не дала мне в лесу, а еще она брачная аферистка?

— Если бы рассказал, нас бы тут не было, — фыркает она высокомерно.

Глаза уже не блестят так обидой, и это хорошо.

— Или тебя уволили бы, — добавляет мстительно.

Я удивленно вскидываю брови, пытаясь понять смысл сказанного.

— Думаешь, моя встреча с Нагольским была случайной, а не потому, что ты передал мне его расписание? За определённую сумму, разумеется.